«Мы с мужем — врачи в обычном муниципальном медицинском учреждении, — рассказывает мне мама подростка. — Нашему Юре — 13 лет. Этой осенью, в начале седьмого класса, он побывал у одноклассника из богатой семьи на даче. Увидев, что представляет собой так называемая элитная жизнь, он пережил настоящий шок. Сначала замкнулся, потом стал уговаривать нас: «Займитесь вы наконец бизнесом или уйдите в коммерческий медицинский центр! Иначе мы никогда не сможем жить, как они!»
Мама этого мальчика, как и большинство родителей, столкнувшихся с проблемой детского социального неравенства в школе, пришла ко мне на консультацию в совершенной растерянности. И её можно понять! Сейчас, когда разрыв между самой богатой и самой бедной прослойками общества огромен, за одной партой часто оказываются дети из не очень обеспеченных семей интеллигентов-интеллектуалов и дети богачей, выезжающих на выходные к морю.
И вот для Юры все проявления родительской любви и заботы оказались вмиг обесцененными. И покупка компьютера, и спортивного велосипеда, и музыкального центра, и поездка в Крым — всё, что могут позволить себе «малобюджетные» родители.
Сын впал в депрессию.
Признаюсь, мне, профессиональному психологу, было очень трудно вызвать мальчика на откровенность. Что же в этом случае задело его больше всего?
Отвечая на вопросы, Юра использовал вполне взрослую социально- экономическую категорию — «несправедливость»:
— По телику я, конечно, видел «хаты» и покруче, но это почему-то не вызывало во мне чувства зависти. А когда встретился с такой жизнью наяву, у своих знакомых, стала мучить мысль: чем я хуже?
Разумеется, я постарался развеять болезненное настроение парня. Попытался убедить его в том, что не все взрослые должны торговать нефтью, как родители его одноклассника, и что кто-то должен спасать больных, как его мать. Добавил, что со временем врачам будут платить больше, на что подросток почти рассмеялся мне в лицо:
— Как этим нефтяным, что ли?
Я поинтересовался, видел ли он родителей своего приятеля:
— Как ты думаешь, счастливы ли они?
Тут Юра припомнил, что слышал, как отец его одноклассника орал на мать (свою жену) и та со слезами прошла мимо них...
— Богатые тоже плачут... Не слышал название такого сериала?
— Знаете, я каждый день готов по часу плакать, если бы остальное время жил, как они...
«Да, современным детям палец в рот не клади», — подумал я.
— Насколько я знаю, твой папа не доводит маму до слёз!
Но Юра упорствовал:
— Её вся эта ситуация тяготит, только она виду не показывает.
Он немного успокоился лишь после того, как я объяснил, что более половины детей планеты никогда не будут иметь даже такой скромной дачи, как у него...
А ведь проблемы Юры, вызванные социальным неравенством, не такие уж драматические... Ведь его не отвергали сверстники из богатых семей. Напротив, приглашали к себе домой. Однако в нынешней ситуации, сложившейся в наших школах, гораздо чаще так называемые элитарные школьники полностью игнорируют остальных сверстников, создавая свой круг, в который не пускают никого. Уже не говорю об остракизме, которому они подвергают тех в классе, кто им более всего не нравится, о рослых телохранителях, с которыми они появляются в школе, о претенциозных родителях с их явными и скрытыми угрозами в адрес педагогов, показавшихся им недостаточно лояльными к их отпрыскам. Всем нам так или иначе знакома эта сторона современной школьной реальности.
Несмотря на кризис, нивелирующий слишком очевидные виды социального неравенства, расслоение никуда не делось. Возникли две школы, две группы одноклассников, два класса родителей. Если хотите, две России.
В мире взрослых можно более или менее успешно пытаться сглаживать противоречия. В импульсивном мире детей это не всегда удаётся. Чаще всего страдают дети из бедных социальных групп, хотя иногда встречаются и обратные примеры. Был случай: зажиточные родители забрали из школы сына и перевели его в другое учебное заведение, так как дети из небогатых семей стали игнорировать парня, после того как увидели, в каком роскошном лимузине привозит его в школу охранник. Воистину трижды прав один мой состоятельный клиент, признавшийся, что «невозможно быть богатым и счастливым в бедной и несчастливой стране».
Что же делать в этой ситуации?
Поделить школу на образовательные учреждения для бедных и богатых? Или надеяться, что кризис быстро уравняет всех? И хотя явление гарлемов в России вряд ли приживётся, но и дети миллионеров едва ли обеднеют послезавтра.
Потому сглаживать социальное неравенство придётся ещё долго и начинать эту работу нужно, на мой взгляд, с попыток поменять психологию родителей. И богатых, и бедных.
Первым можно посоветовать, чтобы они осаживали своих отпрысков в их похвальбе богатством, иначе сверстники всегда будут им завидовать. А вот со вторыми намного сложнее. Ценность труда и моральные устои усилиями СМИ настолько дискредитированы, что совет проникнуться самоуважением к своей профессии и скромной жизни кто-то может воспринять как издевательство. И всё-таки всем нам пора начать восстанавливать истинные ценности, даже если в нашей жизни пока господствуют искривлённые идеалы. Опыт доказывает: у родителей, не комплексующих по поводу своего даже весьма скромного материального положения, самооценка детей более устойчива, нежели у тех, кто стыдится своих небольших заработков.
Только когда человек начинает ощущать, что деньги и богатство не единственные ценности на земле, в нём просыпается уверенность в себе, которая передаётся и близким, и детям.
Конечно, папа с мамой должны ориентировать ребёнка прежде всего на успешную учёбу. Но иногда малообеспеченные родители слишком рьяно подталкивают своих детей к высоким карьерным достижениям. Мол, учись изо всех сил, потом займёшься бизнесом, станешь успешным и обгонишь этих богатеньких лоботрясов. Своё пребывание в школе юноша или девушка рассматривают как площадку, на которой они должны «сделать» всех своих будущих соперников. Конечно, этот подросток старательнее учится, но в нём происходит личностный сдвиг и он рискует превратиться в честолюбивого монстра, жаждущего социального реванша любой ценой.
Состоится ли подобный реванш или нет, в обоих случаях человек будет внутренне несчастен. Потому лучше ориентировать детей не на то, чтобы они в будущем приблизились к олигархическому уровню достатка, а на овладение такой специальностью, которая помогла бы им вести независимое и достойное существование в современном мире.
Да, люди изначально неравны по способностям, трудолюбию, по стартовым жизненным возможностям. К этой мысли необходимо привыкнуть, согласиться, что немалое количество людей во все времена будут жить лучше нас.
К такому реалистическому пониманию ситуации полезно приучить и наших детей.
Как-то в разговоре о школьных делах я спросил у своего 14-летнего племянника:
— Что ты ответишь однокласснику из богатеньких, который скажет тебе в сентябре: вот, я провёл лето с предками на Майами, а ты просидел в дыре на родительской даче?
— Я отвечу, что есть хорошее слово «зато»: зато мне было весело! Я ведь могу быть весёлым вне зависимости от того, сколько у меня денег, а вот какое настроение будет у него, если родители обанкротятся?..
Оказывается, детская мудрость устроена так, что очень часто не видит особых проблем там, где взрослые ломают головы.
А вот Юра успокоился только тогда, когда убедился, что его мать в критических обстоятельствах жизни ведёт себя куда лучше богатой мамы его друга. Дело происходило на даче «богатеньких», группа мальчишек играла в футбол, и один из них получил тяжёлую травму. Парня надо было срочно доставить в город. Богатая мама отказалась даже звонить в скорую: «Пусть этим делом занимаются его родители!». И увела своего сынка. Помогла мама нашего подростка. Хотя у неё был выходной, по звонку сына немедленно выехала на машине «скорой помощи» на место происшествия и увезла травмированного в больницу. Сын, осмысливая случившееся, сказал:
— Мама, оставайся врачом, а зарабатывать я научусь сам!
Сергей КЛЮЧНИКОВ
