В России резко выросло число осужденных за «дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества». Если в 2020 году таких было 282 человека, то в 2021 — 320, а за первую половину нынешнего уже 192.
Хуже побега может быть только бунт. Эту аксиому знают многие заключенные. Если за побег (статья 313 УК РФ) могут назначить даже не реальный срок, а принудительные работы, то за дезорганизацию (321 УК РФ) грозит до 12 лет лишения свободы. Так что решиться на бунт заключенные могут в крайнем случае. Тогда откуда сотни дел по дезорганизации? Или в исправительных учреждениях ситуация выходит из-под контроля, или такие дела попросту «штампуются» силовиками для каких-то собственных целей. На днях в Нижегородской области состоялся суд над несколькими «бунтарями».
Кто, зачем и как «бунтует» - разбиралась обозреватель «МК».
В истории современной России было как минимум два самых громких бунта — в Копейской колонии № 6 в 2012 году и в Ангарской колонии № 15 в 2020-м.
В первом случае осужденные взобрались на крышу здания, держа в руках простыни, на которых кровью написали: «Люди, помогите!», «Нас пытают и унижают». Факты пыток подтвердились, на скамье подсудимых вскоре оказался начальник колонии Денис Механов. Я была на нескольких заседаниях суда над ним и слышала показания осужденных о том, как их били, насиловали, пытали.
Механову дали три года условно, а вот зачинщикам бунта (11 человек признали виновными в организации массовых беспорядков) - от 2 лет 8 месяцев до 5 лет колонии.
История с бунтом в Ангарской колонии еще не закончена, но уже возбуждены дела и против организаторов бунта, и против тюремщиков, которые отдавали приказы насиловать зэков (по нашим данным, жертвами сексуального насилия стали около 300 арестантов). Что интересно, дело по организации бунта будет рассмотрено в суде раньше, чем дело о пытках над арестантами, его устроившим...
Обе истории доказывают печальную тенденцию: даже когда точно подтверждено, что бунт был единственной вынужденной мерой привлечь внимание, все равно участников ждет наказание. Но и это, оказывается, не самое страшное. Заключенный получит приговор по 321 УК РФ, даже если он не собирался устраивать какие-то беспорядки. При этом оправдательных приговоров по этой статье в России нет. Однако в некоторых случаях суды, понимая ситуацию, дают совсем маленькие сроки. Так, например, произошло в Нижегородской области.
СПРАВКА МК :
Количество осужденных по ст. 321 УК
За первое полугодие 2022 года – 192 человека:
- по ч.1 ст. 321 УК – 15 чел.
- по ч.2 ст. 321 УК – 158 чел.
по ч. 3 ст. 321 УК – 19 чел.
За первое полугодие 2021 года – 155 человек:
- по ч.1 ст. 321 УК – 28 чел.
- по ч.2 ст. 321 УК – 113 чел.
- по ч.3 ст. 321 УК – 14 чел.
Статистика за первое полугодие 2022 года показывает рост числа осуждённых по исследуемой статье на 23,8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
В минувший четверг суд вынес вердикт трем парням, обвиняемым в дезорганизации работы ИВС города Выкса. Он хоть и не оправдательный, но достаточно мягкий (вспоминается анекдот про судью, который на вопрос, мог бы он посадить невиновного, ответил: «Ну что вы, я дал бы ему условно»). Их история началась в 2018 году, когда троицу взяли под стражу по подозрению в краже в особо крупном размере. Поместили в СИЗО № 3 (принадлежит ФСИН), откуда потом вывезли в ИВС (относится к МВД). Заключенные, скажем так, смогли договориться с полицейскими и стали обладателями сотового телефона.
Мобильник за решеткой — вещь запрещенная, но владение этим предметом становится возможным после того, как вносишь определенную плату. В общем, сначала был телефон, а потом его изъяли. Один из мужчин, 37-летний Роман, попросил составить акт и положить недешевую вещь в камеру хранения. Ему отказали, он пожаловался в прокуратуру. Реакция на то, что Роман «вынес сор из избы», последовала незамедлительная: с обыском в камеру пришли сотрудники угрозыска.
— Они были одеты по гражданке, не представлялись, — рассказывает один из подсудимых. — Требовали раздеваться догола, раздвигать ягодицы и показывать задний проход. Мы, разумеется, стали возмущаться. Тогда нас всех бросили в камеру № 9, где было темно и душно, и даже тлела урна (ее кто-то поджог). Вентиляции нет, дышать нечем. Мы стали стучать в двери.
В какой момент сотрудники поняли, что это может к трагическим последствиям, открыли дверь, и нас развели по разным камерам. К тому времени весь состав отдела полиции был в коридоре. Полицейские стояли с дубинками и элетрошокерами. Они применяли насилие по отношению к нам. Нас потом вывезли в СИЗО № 3, где мы зафиксировали травмы.
Как можно оправдать применение спецсредств и силы? Только тем, что в этом была необходимость. Выдать это за подавление самого настоящего бунта.
— В этот же день следователи СК без участия понятых и представителей полиции зафиксировали разрушения в камерах – пострадал настил деревянный на лавочках, внутренняя часть туалетных кабинок, - говорит адвокат Леонид Орехов. - Сотрудники дали показания, что заключенные их избили. Пострадали якобы трое сотрудников угрозыска и один работник ИВС. Заключенным вменили: дезорганизацию деятельности учреждения, применение насилия, опасного для жизни, и угрозу применения насилия.
«Вы загремите всерьез и надолго», — стращали «бунтарей» полицейские. Один из мужчин написал письмо в СПЧ, где просил разобраться.
Дела о бунтах — не самая любимая тема для адвокатов, но мы нашли юристов, которые бесплатно согласились помощь «дезорганизаторам». И вот в ходе судебного разбирательства удалось доказать, что мужчины не били полицейских и даже не угрожали им, что никаких серьезных травм у стражей порядка нет (ссадины и синяки некоторые получили, когда сами применяли силу и тащили заключенных из камер по коридору).
Но оправдать по 321 УК РФ? Такого в истории еще не было. Так что вердикт был обвинительный. Зато суд переквалифицировал дело с части 3 на часть 2 (признав вред не опасным для жизни) и исключил обвинение в угрозе насилием. В итоге вместо 12 лет, которые запрашивал прокурор, обвиняемым дали от нескольких месяцев до 2 лет.
— Очень часто вменяют дезорганизацию тем, кто попал в «пресс-хату» на «ломку» и смог найти возможность сообщить об этом адвокатам, а те начали писать жалобы и возмущаться, — говорит в прошлом работники прокуратуры, юрист Алексей Федяров. — Поднялся шум, надо заключенных обуздать, а как это сделать? Обвинить. Такое иезуитство получается. Вообще сама по себе дезорганизация работы учреждений в нормально режиме зэкам не нужна. Последний, кто в этом заинтересован, — осужденные.
— Сегодня больше стало конфликтов за решеткой, — уверен эксперт по криминальному миру Михаил Орский. — Сегодня тюремные власти требуют от зэков скрупулезного соблюдения Правил внутреннего распорядка, при этом сами они не выполняют свои обязанности. А как только зэк начинает спрашивать про свои права — сразу вменяют нарушения или того хуже — бунт. Вообще, «отрицаловки» в лагерях стало меньше, а уголовных дел - больше.
Ева Меркачёва
