Один из самых популярных и (что куда более важно) уважаемых деятелей российского футбола возглавил красноярский «Енисей» летом 2016 года. Первый же самостоятельный сезон оказался для тренера Тихонова более чем успешным: за тур до финиша его команда обеспечила себе как минимум четвёртое место в первом дивизионе. Это значит, что 25 и 28 мая «Енисей» сразится в так называемых «переходных матчах» с одним из неудачников РФПЛ (13-14 места) и не исключено, что пробьётся в элиту.
И уж кого-кого, а Тихонова премьер-лига встретит с открытым сердцем, уверяет АиФ.ru.
Константин Столбовский, АиФ.ru: Время — пуля: вашей тренерской карьере уже пять лет. Первый юбилей, первый рубеж, и есть, пожалуй, повод подвести итоги. Например, с точки зрения накопленного опыта, совпадения ожиданий с реальностью.
Андрей Тихонов: Ну, нет, рановато пока. Пять лет — это не срок, тем более что главным тренером я работаю всего ничего. Хотя была возможность начать самостоятельную карьеру и раньше: звали «Химки», игравшие во второй лиге, но примерно в то же время поступило предложение из Краснодара. Я недолго подумал и уехал в Краснодар, не забыв сказать «Химкам» большое спасибо. Опыт, который я получил в «Краснодаре», большом клубе с отличной организацией, совершенно точно пошёл мне на пользу.
Думаю, я сделал всё-таки правильный выбор: опыт не продаётся, не покупается, его можно только накопить.
— Между «Краснодаром» и «Енисеем» — дистанция огромного размера. Как дались перемены?
— Вполне органично. Ломать через колено себя не пришлось, слава богу, хотя между помощником и главным разница огромная. В первую очередь она выражается в уровне ответственности. Главный тренер может и должен советоваться со своими помощниками, но решение принимает именно он. И за результат отвечает он.
Два года в «Спартаке», два года в «Краснодаре». Мне кажется, это неплохой фундамент, чтобы попробовать работать самому. По крайней мере, практику управления процессами, в которых неисчислимая масса нюансов, я получил. Тем более что и «Спартак», и «Краснодар» — большие клубы.
— Которые находятся под серьёзным давлением...
— Если вы про болельщиков, то давление — это скорее про «Спартак». «Краснодар» только строится, и болельщики у него довольно мягкие и доброжелательные. Они готовы многое своей команде прощать. «Спартаку» в этом смысле гораздо труднее. Нет, «труднее» — неточное слово, потому что связь тут обоюдная: если команда выглядит не так, как хочется болельщикам, они реагируют жёстко, но всегда остаются со «Спартаком». Команда, в свою очередь, питается этой энергией.
— Вечный спартаковский прессинг чаще во благо, или это фактор, который мешает концентрироваться?
— Футбол придуман для болельщиков. Это не пустые слова. По крайней мере, для меня. Какой интерес показывать свой класс пустым или равнодушным трибунам? Так что прессинг — однозначный плюс. Случаются, конечно, всякие глупые истории, о которых ни говорить не хочется, ни вспоминать, но их в конечном итоге стоит прощать, потому что ответственность, с одной стороны, давит на психику, с другой, удивительным образом мотивирует футболистов и тренеров, заставляет быть в порядке.
— «Тренер должен убить в себе футболиста». Этой банальной истине много лет, и комментариев к ней доводилось слышать тысячи. Вопрос немного в другом ракурсе: когда ассистент идёт в главные, кого ему приходится в себе «убивать»?
— Давайте без криминала, тем более что это совсем другой процесс: и по форме, и по содержанию. Тут переход на порядок более мягкий. Нельзя сказать, что помощник ощутимо меньше, чем главный, думает о футболе, анализирует футбол и вообще работает, но, отвечая за определённый участок работы, он в любом случае находится под защитой. Порой это состояние переходит в расслабленность: ты прекрасно понимаешь, что идеи, которые будет воплощать в жизнь главный тренер, ты можешь только сопровождать. А вот умение и желание двигать идеи самому — это уже совсем иной уровень.
— Сейчас на ваших плечах именно эта ноша. Как оцениваете её тяжесть? Она вам нравится?
— Наверное, у каждого случая своя история, но скажу за себя: получаю от работы настоящее удовольствие. Не сказать, что доволен всем, но творческий комфорт точно ощущаю. В моём варианте его создает фактор поддержки: начиная от губернатора края и заканчивая командой, которую я тренирую. Возможно, именно это сейчас самое главное, потому что дефицит поддержки всегда накладывает отпечаток на работу тренера. Это довольно сложно объяснить словами, нужно быть внутри команды, чтобы чётко понимать, о чём идёт речь.
— Говорят, одно из самых увлекательных занятий начального периода тренерской карьеры — это сравнивать себя прежнего с собой нынешним.
— Это неизбежно.
— Тогда скажите: у футболиста Тихонова случались серьёзные, принципиальные разногласия с тренерами? Такие, чтобы «или я, или он»?
— Никогда такого не было. Ни разу за два с лишним десятка лет. Бывали, понятно, разные ситуации: когда ты, например, не попадаешь в состав, хотя уверен в том, что этого достоин, вопросы рождаются сами собой, а эмоции — точно не самые светлые. Подозреваю, что тренеры не раз видели моё явное недовольство, но до выяснения отношений не доходило: на тренировках я в любом случае работал на сто процентов. Требования выполнялись «от» и «до». Не выполнять чего-то — такого в мыслях никогда не было. Поэтому, наверное, и доиграл до 40 лет.
— «От» и «до» — несмотря на любой уровень сложности? Футболисты ведь часто задаются вопросами вроде: «Да кому это нужно?»
— Не всегда соглашался, но всегда выполнял. Что в игре, что в тренировке. Это закон, фундамент командной работы. Если тренер требует одного, а ты, весь из себя такой великий, начинаешь продвигать свои принципы, пиши пропало. В этот момент начинается разрушение, и примеров на эту тему история футбола знает множество. Святое право любого тренера, понимающего, что игрок идёт против течения, — санкции. Вот это я всегда осознавал, потому что, повторяю, именно главный тренер отвечает за результат. Мера ответственности оправдывает любые его действия.
— Классический пример на эту тему вам наверняка хорошо известен: Валерий Лобановский, будучи игроком, категорически возражал против высоких физических нагрузок, став тренером, он возвёл их в абсолют.
— Знакомо, знакомо. Тем более что жизнь столкнула меня с учеником Валерия Васильевича, и я очень хорошо понимаю, о чем идёт речь. С Павлом Яковенко мы работали целый год, я прошёл все его сборы. Он говорил: «Андрей, если будет тяжело — скажи, дадим паузу, освободим от тренировки, отдохнёшь». И ни разу не освободил: просто повода не было. Вот так в 35 лет я лично познакомился с методиками Лобановского, а это, хочу вам сказать, дорогого стоит. Что в плане объёма физических нагрузок, что в плане любых других требований. Очень серьёзная работа. Не каждый футболист сможет это испытание пройти.
— Гаджи Муслимович Гаджиев, с которым вы достаточно долго проработали в Самаре, отмечает несколько моментов, характерных для футболиста Тихонова.
— Так, любопытно.
— Момент первый, на который далеко не все обращают внимание: в любых игровых ситуациях Андрей Тихонов сохранял ясность мышления. Это качество от природы или ему можно научиться?
— Очень простой ответ: умение мыслить быстро, но трезво приходит с опытом. Это качество не тренируется за полгода-год. Опыт — сын ошибок трудных, точнее и не скажешь. К кому-то он приходит чуть раньше, кому-то приходится подождать. Мне, можно сказать, повезло, потому что практически весь мой опыт был ещё и победным: в девяностые годы прошлого века «Спартак» доминировал в России, очень прилично выглядел в Европе, и набраться уверенности в своих силах был шанс у каждого.
Случалось, уверенность перерастала даже в самоуверенность, но и это, как я теперь понимаю, порой нелишне: переизбыток веры в свои силы провоцирует тягу к нестандартным решениям. Если нет победного опыта, стремление к риску гаснет «на автомате», а это, в свою очередь, убивает футбол. Моменты, за которые болельщик любит игру, становятся не правилом, а исключением.
Тотальная спартаковская уверенность выражалась, например, в том, что мы всегда разбирали не игру соперника, а свою. Не отслеживали чужие ошибки, а старались исправить собственные. У «Спартака» всегда была игра, он никогда не мучился на поле, выжимая хоть что-нибудь из ничего, и в этом наш личный фарт: мы не были ограничены в своих импровизациях.
— Вторая характеристика от Гаджиева — это именно то, о чём вы уже упомянули: абсолютная самоотдача. Врождённое качество или тоже следствие накопленного опыта? «Работай — и молодость футбольная продлится».
— Есть простое слово: профессионализм. Даже если сильно захочу, не вспомню тот момент, когда мог бы себе сказать: давай, мол, Андрей, отныне будет у тебя самоотдача 100 процентов. Другое дело, что с годами пришёл к однозначному выводу: чем ты старше, тем больше должен пахать. Всё очень просто. Начинаешь в какой-то момент понимать, что просто не успеваешь за развитием событий, и выбор тут небогатый: либо останавливайся, либо догоняй. Я выбрал второй вариант.
— Эту мысль, вероятно, вы сейчас активно внедряете в коллективное сознание своей команды...
— Пытаться внедрить можно всё что угодно, но для этого нужна школа. Если ты имеешь дело с хорошо обученными игроками, половина проблем уходит сразу. Им нужно просто голову поправлять. Не скажу, что современная футбольная молодёжь слишком избалована, но этот момент нередко просматривается: выпустился из академии с буквой «С», «Д» или «З» на груди — значит, всё умею, почти всё знаю и считаю себя состоявшимся футболистом. А суровая футбольная реальность парней довольно быстро обламывает, причём на любом уровне: что в премьер-лиге, что в первом дивизионе, что во втором. Это как раз то, о чём и говорю: нужно поправлять голову. Кто с головой дружит — тот будет играть. За остальных не поручусь.
— Как бы вы охарактеризовали свой «Енисей» именно в этом смысле?
— У нас в команде очень хорошие ребята. Плохих не держим. Поэтому главная задача — это объединить их и двигаться вперёд планомерно, не перешагивая через ступени. На кураже можно дать хороший отрезок, выиграть три матча, пять, но, когда наступают тяжёлые времена, их способна пережить только та команда, которая объединена идеей и живёт на одной волне. Это очень важно. Чтобы команда твоя не только умела играть в футбол, но и удар хорошо держала. Именно в этом видел свою главную задачу в первом сезоне: не сбиться с линии, не потерять ориентиры. Если начнёшь метаться из стороны в сторону, менять тренировочный процесс, тасовать состав, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Третья характеристика Гаджиева: умение Тихонова выстраивать точные отношения с партнёрами, с болельщиками, с прессой. С одной стороны, без панибратства, с другой — никакого высокомерия...
— Наверное, это от воспитания. Есть границы, которыми стоит дорожить, я их всегда подсознательно чувствовал. В любой ситуации нужно оставаться самим собой. Очень простой рецепт.
— Отсюда следующий вопрос: сейчас вам, вероятно, куда чаще, чем хочется, приходится быть жёстким по отношению к футболистам. Это напрягает?
— Что значит «напрягает»? Без жёсткости нет профессии. Разумеется, бывают случаи, когда ты обязан выразить своё отношение в достаточно непримиримой форме. Самое важное качество тренера в таких случаях — мера справедливости. Тренера футболисты должны уважать, но ни в коем случае не бояться. Отношения в правильно устроенной команде строятся на честности и справедливости: игроки должны знать, что тренер относится ко всем одинаково. Точнее, одинаково справедливо.
— Каждый тренер, в какой бы лиге мира он ни работал, мечтает об идеально выстроенной клубной структуре. Правильно налаженный контакт со спортивным отделом и президентом — едва ли не гарантия счастья. Как оцените «Енисей» в этом плане?
— Знаете, я бы на одно из первых мест поставил оптимальный бюджет и гарантии его исполнения. Ты можешь выстроить идеальные отношения со всеми без исключения, но если бюджет трещит по швам, а контракты не выполняются, тренеру не помогут никакие союзы. В этом смысле «Енисей» выглядит, не побоюсь сказать, идеально. По крайней мере, на фоне многих других клубов ФНЛ. При этом мы не потратили ни копейки бюджетных денег на покупку футболистов и выплату агентских, но сумели укрепиться. В команду, где всё ровно и стабильно, игроки идут охотно.
— И это хороший управленческий рычаг, правильно?
— Разумеется. Когда у людей не болит голова о хлебе насущном, они готовы и пахать, и творить.
— Какова конечная цель такого благополучия? Клуб хочет играть в РФПЛ?
— И опять мы упираемся в бюджет.
— Будет результат — и новый бюджет появится. Именно так вопрос стоит?
— Нужен ещё и тот футбол, который радует болельщика, привлекает людей на трибуны. Если «Енисей» будет играть в футбол, достойный того, чтобы тратить на него деньги, вариант нацелиться на РФПЛ и там закрепиться не исключён.
