Полвека назад в олимпийском Гренобле случилось почти чудо: состязания по прыжкам с трамплина выиграл советский прыгун Владимир Белоусов. Он был первым и последним нашим олимпийским чемпионом в этом спорте для отважных мужчин. А потом о Белоусове напрочь забыли... О том, что было до и после Гренобля, чемпион рассказывает «Труду».
— Сам не раз слышал, будто я умер, — с грустной улыбкой делится Владимир Павлович. — Разумеется, под забором. А я и не спорю. Ну не буду же перед всеми оправдываться, что в свои 71 чувствую себя неважно, хотя всегда вел здоровый образ жизни и большую часть рабочего времени проводил не в кабинетах, а на открытом воздухе...
Мое детство прошло в районе знаменитой Дороги жизни на берегу Ладоги. Во Всеволожске, неподалеку, местные ребята из пожарной команды построили деревянный трамплин — на нем был установлен рекорд в 33 метра. С таких прыжков мы и начали. Тренер-энтузиаст Аркадий Воробьев открыл там в 1956 году секцию. Эту школу потом назвали моим именем. До наших дней она не дожила — закрылась. Но я всегда помню, откуда начинал свой разбег к золотому прыжку в Гренобле.
Кстати, мое олимпийское золото не единственный наш успех в 1960-х. Николай Каменский на Играх 1960 года занял 4-е место, Николай Шамов побеждал на Холменколенских играх, успешно выступал Коба Цакадзе... Наши держались в обойме, немного уступая мировым лидерам, — и это несмотря на отсутствие в СССР трамплинов высокого класса и качественной экипировки. А перед Греноблем, в 1968-м я уже стал первым номером в мировом рейтинге. Что и подтвердил потом на 90-метровом трамплине.
Правда, особых торжеств по такому случаю не было. Даже в аэропорту официальной встречи олимпийцев не организовали. Руководство посчитало, что второе общекомандное место — это позор. Помнится, артист Михаил Жаров с нами пообщался — вот и все торжество. А еще мне, 22-летнему юнцу, дали медаль «За трудовую доблесть», чем я гордился.
Да что там говорить, не были мы избалованы вниманием и почестями! Помню, в Гренобле на олимпийский пьедестал за золотой медалью я отправился в куртке, которая была чуть приличнее ватной телогрейки, и в резиновых сапогах. Ничего более привлекательного из одежды и обуви у меня не было. Долгое время прыгал в свитере, на отечественных «дровах», лишь незадолго до Гренобля выдали мне лыжи производства ГДР, которые все-таки уступали лучшим мировым производителям.
Зато совесть моя чиста, и выступали мы как положено: с флагом и гербом, и гимн родной в честь наших чемпионов играли. И никаких допинг-скандалов. Зачем прыгуну с трамплина допинг? Единственное объяснение: при современной технике и технологии преимущество получают легкие спортсмены. И потому логично было бы применять препараты для снижения веса. Например, мочегонные. А в наше время важнее было набрать мышечную массу, чтобы обеспечить мощное отталкивание.
После большого спорта меня, армейца, отправили дослуживать в Мурманскую область начфизом части. По выходе в отставку вернулся во Всеволожск. Но спорт в тот момент пошел на развал. И потому я работал приемщиком стеклотары, сторожем, лесником, егерем.
Какими льготами как олимпийский чемпион я пользуюсь? Да никакими. Пока молодой был, не думал об этом. А после того как из моей квартиры украли все мои награды, 48 медалей, в том числе и олимпийское золото, а также все документы, то вроде бы и доказательств своих былых заслуг не могу предъявить. Не стал суетиться, доказывать, не люблю я этого.
К сожалению, у меня большые проблемы со спиной и ногами — ударные вертикальные нагрузки с годами дали о себе знать. Мы же себя не щадили. Это сейчас профиль трамплина делают по-другому, и летает наш брат не так высоко от земли, как раньше...
Георгий Настенко
