Нет и не было человека в России более подлого и гнусного, чем Лаврентий Павлович Берия. Оценки личностей других большевистских вождей, не говоря уж о деятелях меньшего калибра – уже несколько раз меняли в глазах общественности свою «полярность». Ленин из гения превращался в «германского шпиона» и главаря кучки заговорщиков, а потом снова становился гением и государственником. Подобные метаморфозы случались и со Сталиным, и с Троцким, а уж о своем отношении к тому же Молотову или Микояну граждане вообще как-то предпочитают не задумываться. И только Берия с неослабевающим постоянством подвергается поношению – вне зависимости от всяческих изгибов курса.
И, наверное, должно пройти еще много лет, прежде чем мы сможем спокойно рассуждать о том, кем же в действительности был Лаврентий Берия, и чего больше – добра или зла – он принес нашей стране. Ведь можем же мы без излишнего пафоса рассуждать о роли Робеспьера, Дантона или Жозефа Фуше в трагических событиях Французской революции, о которой еще несколько десятилетий назад интеллектуалы всего мира спорили до хрипоты.
ТАЙНАЯ КНИГА БЕРИИ
Кстати, имя Фуше – основателя тайной полиции при Наполеоне Бонапарте – мы упомянули здесь вовсе не случайно. Мало кто знает, что именно личность Фуше стала для Лаврентия Павловича примером для подражания и его путеводной звездой. Если миллионы советских пионеров брали пример с Ленина, то утонченный и начитанный Берия стремился во всем подражать этому революционеру с титулом герцога Отрантского.
Их жизненные пути и впрямь были похожи. Как и Берия, Жозеф Фуше начал свою карьеру пламенным и беспощадным революционером-якобинцем, участвовал в расправе над королем и, будучи комиссаром Конвента, жестоко подавил народные восстания в Вандее против новой власти. Потом он возглавил Термидорианский переворот, и тут же беспощадно расправился со вчерашними дружками-революционерами. Всех горлопанов типа Робеспьера и Сен-Жюста он быстро поставил к стенке – пардон, перед гильотиной. Еще через несколько лет Фуше совершил новый переворот и привел к власти Бонапарта. Да, да, именно этому неприметному министру тайной политической разведки, провокаций и шпионажа, Наполеон был обязан своим императорским титулом. А когда Бонапарт в пух и прах проиграл войну, Жозеф Фуше без зазрения совести отправил своего вчерашнего хозяина в вечную ссылку на остров святой Елены. А сам предложил корону Людовику XVIII из династии Бурбонов – младшему брату того самого короля Людовика, которого старина Фуше когда-то лично проводил на эшафот…
Любопытная деталь: в начале 30-х годов советское издательство «Время» выпустило собрание сочинений Стефана Цвейга в 12 томах, среди которых был и роман «Жозеф Фуше». Когда об этом узнал Берия, он тут же распорядился изъять и уничтожить весь тираж. Так Цвейг на долгие годы стал запрещенным антисоветским писателем. Это был единственный случай вмешательства Берии в литературную жизнь. Но тогда Лаврентий Павлович просто испугался, что кто-то внимательно прочитает роман с карандашиком, сопоставит факты, проведет аналогии и сделает далеко идущие выводы…
ДЕТСТВО ЛЮДОЕДА
Лаврентий Берия родился 17 (26) марта 1899 года в горном селе Мерхеули, что в 15 верстах от города Сухуми, в бедной крестьянской семье. Впрочем, его мать Марта Джакели вроде бы приходилась дальней родственницей князьям Дадиани — но только вот княжеское происхождение мало помогло женщине, когда она осталась вдовой с тремя детьми на руках. От первого брака у Марты был сын Капитон и дочери Елена и Агаша (по крайней мере, это те родственники, что упоминаются в анкетах Лаврентия Берия). Позднее, по причине крайней бедности матери, попечение о старших детях взял на себя ее брат, а Марта вышла замуж за Павле Берия, который был на четыре года ее младше. Павле смог покорить сердце женщины своей храбростью и рассказами о стычках с жандармами. Именно после одной такой заварушки он и перебрался из Грузии в Абхазию, где полиция оставила его в покое — как и сейчас, границы между районами зачастую были для грузинской полиции непосильной преградой.
От второго брака детей тоже было трое. Старший сын в двухлетнем возрасте умер от оспы, дочь Анна — младшая — после перенесенной в детстве болезни осталась глухонемой. Одна была радость — сын Лаврентий.
Что такое бедная крестьянская семья в Грузии — разговор особый. Это совсем не то, что называют бедностью в наше время. Даже с бедностью в России это было не сравнить, ведь в России до революции крестьянская семья могла считаться бедной, но иметь лошадь или корову, или даже и то и другое. А в Грузии больше половины крестьян вообще не имели никакого скота. Нина Гегечкори, жена Лаврентия Берии, рассказывала:
- Отец мой имел в собственном владении два гектара земли, деревянный дом из трех комнат, под крышей которого постоянно стояли деревянные чаны на случай дождя. Не было рабочего скота, не было коровы и даже домашней птицы, поскольку не хватало кукурузы, собранной с этого клочка земли, даже для людей в семье; мясо или кружку молока я видела только в большие праздники, а сахар я первый раз в жизни попробовала в возрасте одиннадцати лет…
ЮНОСТЬ
Что ожидало Лаврентия при подобной жизни? Изо дня в день биться на клочке земли, не в силах заработать даже на скудное пропитание?
Марта Берия настояла на том, чтобы сын пошел учиться – и тогда, если повезет, он станет чиновником.
Когда Лаврентию исполнилось восемь лет, его устроили в Сухумское реальное училище. Обучение там было бесплатным, но для содержания ребенка в Сухуми требовались средства, поэтому отец продал половину дома. Впрочем, продажа дома больше походила на раздел имущества после развода – Марта взяла с собой младшую дочь, которой к тому времени было не более двух лет, и тоже переехала в город. В село Мерхеули она так больше и не вернулась, а всю жизнь прожила в Сухуми, подрабатывая шитьем. Лаврентий тоже очень рано начал работать — после уроков он писал для неграмотных письма и прошения, а когда немного подрос, стал работать письмоводителем-курьером в нефтяной компании Нобеля.
После окончания училища (а закончил его Лаврентий с отличием) он решил поступить в среднее механико-строительное училище в Баку. Почему Берия выбрал строительство? Лаврентий с детства прекрасно рисовал и мечтал стать архитектором. Так что, если бы не революция, он, скорее всего, осуществил бы свою мечту. Но архитектура осталась его любовью на всю жизнь, а Тбилиси, реконструированный при Берия, его любимое дитя, даже спустя много лет был одним из самых благоустроенных городов Союза.
Когда он перебрался в Баку, мать и сестра последовали за ним — но теперь уже Лаврентий кормил их за счет своих скудных заработков. При поступлении он написал в анкете: «ничего не имел и не имею».
Считается, что уже с марта 1917 года Лаврентий принимает участие в работе нелегального марксистского кружка. Однако, скорее всего, этот кружок Берия выдумал – для необходимого реноме «революционера». А вот его действия говорят сами за себя - после февральской революции Берия не бегал по митингам и демонстрациям, а поступил добровольцем в… гидротехническую организацию Российской армии. И в качестве практиканта военно-строительного отдела отбыл на Румынский фронт. В декабре он возвращается в Баку — и не узнает страны. Царя нет, Временного правительства нет, империя стремительно летит куда-то вверх дном и разваливается на глазах, «демократия» бьет ключом. Но и сейчас Лаврентий запирается дома и начинает заниматься – на носу сессия, выпускные экзамены… впрочем: экзамены он так и не сдал – после революции училище закрылось. И тогда Лаврентия Берия устраивается в канцелярию Бакинского Совета рабочих депутатов - пишет бумажки и получает жалованье. Скромный такой служащий.
СЕКРЕТНЫЙ АГЕНТ
В сентябре 1918 в Баку вошли турецкие войска – а Турция, как известно, в Первой мировой войне, да и во всех других войнах, была давним врагом России. Они ликвидировали Советы, отменили 8-часовой рабочий день и устроили охоту на большевиков, которые срочно оставили город и поплыли через Каспий - в Туркмению. Но Лаврентий остался. Он не мог бросить мать с сестрой, и это чувство долга спасло ему жизнь. В Туркестане комиссаров выловили «белые» и расстреляли – за позорную сдачу города туркам. Позднее расстрелянных перезахоронили в Баку на площади, которую назвали «Площадью 26-ти бакинских комиссаров», а миф о загубленных большевиках пошел гулять по стране.
Потом турки по мирному договору оставили Азербайджан, а Баку перешел в руки англичан - 39-й пехотной бригады генерала Томпсона. Опытные в колониальном деле англичане сразу продемонстрировали серьезность хватки – они привели к власти марионеточную партию «Мусават» («Партия равенства») и быстро поставили под контроль нефтепромыслы, запретив продавать нефть кому бы то ни было, кроме Англии. Для местных жителей они ввели телесные наказания и публичные казни, для чего на одной из бакинских площадей поставили сразу две виселицы. Наверное, именно поведение оккупантов окончательно превратило довольно аполитичного Берия в большевика. Более того – в подпольного агента.
Осенью 1919 года он поступает на работу в контрразведку при Комитете государственной обороны Азербайджанской республики. Правда, Берия тогда только связным – настоящим нелегалом был старый большевик Мамед Мусеви.
В марте 1920 года Мусеви был расстрелян во время ужина в ресторане, и Лаврентий ушел из контрразведки. Впоследствии этот период жизни Берии вызывал много кривотолков. Говорили, что он сознательно работал на азербайджанских националистов и даже был агентом англичан. Но в биографических анкетах своей работы в буржуазной контрразведке Берия не скрывал, и говорил, что «в мусаватскую разведку… был послан партией и что вопрос этот разбирался в ЦК еще в 1920 году». Уже после смерти Берия Хрущев дал ей новую жизнь, и даже в материалах Верховного суда России официально значится – «работал на иностранные разведки».
ПОХИТИТЕЛЬ
В апреле 1920 карьера Берия делает новый крутой поворот – его направляют на нелегальную работу в меньшевистскую Грузию (вернее, в ГДР - Грузинскую демократическую республику) в качестве уполномоченного Кавказского крайкома РКП(б). Но карьера нелегала не задалась – почти сразу же после приезда в Тифлис Берия был арестован и весь июнь и июль 1920 года провел в тюрьме. Впрочем, за время отсидки Лаврентий познакомился со своей будущей женой Ниной Гегечкори.
«Мама родилась в 1905 году в Марвили, - писал в своей автобиографической книге Серго Берия, сын Лаврентия Павловича. - Ее отец — Теймураз Гегечкори — дворянского происхождения, мать — Дарико Чиковани — княжеского. До женитьбы оба они уже состояли в браке. У бабушки от покойного мужа Шавдия, тоже дворянина, было трое детей: две дочери и сын. Жену и двух детей дедушки за две недели забрал тиф. Теймураз был намного старше Дарико, и моя мать — их единственная дочь. Родители отдали ее в в кутаисскую гимназию. В 1917 году дед Теймураз погиб от пули жандарма: и мама переехала из Кутаиси в Тбилиси и окончила там гимназию…»
Шестнадцатилетнюю Нину в столице опекал известный большевик Саша Гегечкори, который в тот год оказался сокамерником Лаврентия.
«Мама носила в тюрьму передачи дяде, так они с отцом и познакомились, - рассказывает Серго. - Когда в Грузии установилась советская власть, отец специально снова приехал в Тбилиси, чтобы у Саши попросить руку племянницы. Саша отказал: девочка, мол несовершеннолетняя. А мама решила, что можно выйти замуж и без благословения старших, поэтому похищение отцом своей возлюбленной — это лишь красивая легенда…»
Сама Нина Гегечкори так рассказывала о своем замужестве: «Как-то по дороге в школу мне встретился Лаврентий. Спросил, не хочу ли я с ним встретиться и поговорить. Я согласилась. Сели на скамью. На Лаврентии было черное пальто и студенческая фуражка. Он сказал мне, что уже много времени я ему очень сильно нравлюсь… Да, так и сказал, что полюбил меня и хочет взять в жены… Как он объяснил, советская власть хочет направить его в Бельгию для изучения вопросов переработки нефти. Но с одним условием: у него должна быть жена. Пообещал, что поможет мне в моей учебе. Я подумала и согласилась — чем жить в чужой семье, лучше создать собственную. Я, правда, никому не сказала, что выхожу замуж. Наверное, поэтому и родились сплетни, что Лаврентий меня будто бы украл. Нет, по собственному желанию вышла…»
Лаврентию в то время было 22 года, невесте - 16 лет… По грузинским понятиям того времени — вполне нормальный возраст для брака. Правда, в Бельгию они не поехали, и нефтедобычей ему заниматься не пришлось — колеса судьбы Лаврентия Берия свернули совсем на иную дорогу.
Продолжение следует
