Любви покорны все — в том числе и люди, которые вершат историю. Иногда жестокие тираны, посылающие людей на смерть тысячами, оказываются самыми трепетными и нежными мужьями. Но в основном диктаторы слишком жестоки и беспощадны даже с любящими и любимыми женщинами…
Несчастная Като
О личной жизни Иосифа Сталина известно мало. Он тщательно уничтожал любые документы и свидетельства, касающиеся его любовных и семейных отношений.
Историкам приходится опираться только на то, что он все же решил оставить потомкам, и на редкие свидетельства очевидцев, которые грешат неточностями и порой откровенным враньем — во имя спасения жизни.
Но все же некоторые факты известны достоверно. Первой женой Иосифа Джугашвили, тогда еще не имевшего весомого партийного псевдонима Сталин, стала юная грузинская девушка Екатерина (Като) Сванидзе. Иосифу тогда исполнилось всего 26 лет, но у него уже была репутация пламенного революционера, не щадящего живота своего во имя идей всеобщего равенства и братства. Правда, средства, которыми большевики достигали цели, оказались кровавыми — смерть и разрушения шлейфом тянулись за ними… Но в те времена это только придавало ореол романтиков этим мрачным и беспощадным молодым людям, прошедшим ссылки, тюрьмы, побеги…
Они считали себя благородными рыцарями — например, Иосиф Джугашвили придумал себе прозвище Коба — в честь литературного героя, разбойника, грабившего богатых и отдававшего деньги бедным.
16-летняя Като была сестрой такого же фанатичного революционера Александра Сванидзе, который не имел ничего против брака с Сосо Джугашвили, обладавшего огромным авторитетом среди кавказских борцов за свободу. В 1904 году Сосо и Като обвенчались и поселились в маленькой бедной комнатушке — нищие и оборванные. При этом через руки Джугашвили проходили огромные средства, экспроприированные у богачей — но все они отправлялись на нужды партии. Сам Коба дома практически не появлялся — слишком сложная и напряженная у него жизнь, в которой все подчинено служению революции, но отнюдь не семейному очагу и любимой женщине. Като все время проводит одна, наводя чистоту в их жалкой лачуге и придумывая, из чего приготовить скудный ужин.
В 1907 году у Като и Сосо родился сын Яков. Жизнь женщины стала еще тяжелее, и она, надорванная родами, заболела тифом. У Сосо не было денег на лечение. Ослабший организм не справился с болезнью, и Като умерла… Сосо искренне переживал ее смерть, и по свидетельствам очевидцев, стал с удвоенной яростью уничтожать своих врагов. А маленький Яков оказался в семье родителей Като, у которых прожил до 14 лет…
Нежность тирана
Суровый революционер остался один. Много ему пришлось пережить страшных и жестоких событий, пройти опять через ссылки, тюрьмы, побеги… Он весь ушел в служение революции, и на личную жизнь времени совсем не оставалось. Новая любовь в его сердце разгорелась уже после победы большевиков, в 20-е годы…
Юная Наденька (она была моложе Сталина на 23 года), дочь революционера Сергея Аллилуева, отдала свое сердце этому молчаливому, мрачному и овеянному легендами человеку. Он приходил в дом к старому боевому товарищу, скупо рассказывал о всех ужасах, что ему пришлось пережить в жизни, а она слушала, затаив дыхание… Все произошло по старой как мир схеме: «Она его за муки полюбила, а он ее за состраданье к ним». Но тем не менее, они искренне любили друг друга, хотя в те суровые годы различные сентиментальные нежности считались слабостью, свойственной только недобитым буржуям.
В 1921 году родился их сын Василий, и тогда же был привезен из Грузии Яков — у Сталина, наконец, появилась настоящая семья. Но опять повторялась старая история — у Кобы не было времени на обычные человеческие радости. Он неумолимо шел к своей цели, попутно уничтожая врагов, и ему было некогда заниматься всякими милыми семейными глупостями и сантиментами. А Надя при этом была обычной слабой женщиной — не пламенная революционерка, не фанатик служения идеалам марксизма. Ее даже в свое время хотели исключить из ВКПБ, как «балласт, не интересующийся партией». Но при этом Сталин, человек, уже добившийся власти и всех высот положения, какие только были возможны в СССР, живет именно с Надеждой и очень любит ее и детей — Васю и маленькую Светлану, родившуюся в 1925 году.
Про их отношения известно очень немного, и крайне мало осталось письменных свидетельств их любви — короткие строчки писем, которыми они не баловали друг друга — людям, которые мечтают о мировой революции, не до пустяков. Но даже в этих скупых строках можно увидеть и любовь Надежды к «дорогому Иосифу» и неожиданную для кровавого образа Сталина нежность к «Татьке» (таким было ее детское прозвище).
«Как только выкроишь себе 6-7 дней свободных, катись прямо в Сочи. Целую мою Татьку. Твой Иосиф». «Татька! Как доехала, что видела, была ли у врачей, каково мнение врачей о твоем здоровье, напиши... Съезд откроем 26-го... Дела идут неплохо. Очень скучаю без тебя, Таточка, сижу дома один, как сыч... Ну, до свидания... приезжай скорее. Це-лу-ю».
«Татька! Забыл послать тебе деньги. Посылаю их с отъезжающим сегодня товарищем... Целую мою Татьку кепко, очень ного, кепко. Твой Иосиф» («кепко» и «ного» — так выговорила слова «крепко» и «много» их дочь Светлана).
Но, как это часто бывает, нежные чувства просыпались в основном во время разлуки, а когда любящие находились рядом, то постоянно возникали трения. Они особенно усугублялись тем, что Надежде почти не с кем было общаться, кроме Сталина, а он-то и не мог ей уделять много времени и внимания. А причины одиночества первой дамы государства крылись в ее особом положении. Секретарь Сталина Борис Бажанов вспоминал: «Когда я познакомился с Надей, у меня было впечатление, что вокруг нее какая-то пустота — женщин-подруг у нее в это время как-то не было, а мужская публика боялась к ней приближаться — вдруг Сталин заподозрит, что ухаживают за его женой, — сживет со свету. У меня было явное ощущение, что жена почти диктатора нуждается в самых простых человеческих отношениях».
Но и взаимоотношения с самым близким и единственным человеком были очень тяжелыми. Тот же Бажанов, подружившийся с Надей, писал: «Домашняя ее жизнь была трудная. Дома Сталин был тиран. Постоянно сдерживая себя в деловых отношениях с людьми, он не церемонился с домашними. Не раз Надя говорила мне, вздыхая: "Третий день молчит, ни с кем не разговаривает и не отвечает, когда к нему обращаются; необычайно тяжелый человек»… Можно только представлять, как тяжело она все это переживала…
"Тяжела моя личная жизнь"...
Обстоятельства гибели Надежды Аллилуевой до сих пор и, скорее всего, навсегда покрыты неизвестностью. Она покончила с собой 8 ноября 1932 года, выстрелив себе в висок. По официальной версии Надежда скончалась от аппендицита. Но уже тогда, когда широкая публика не знала, что она покончила жизнь самоубийством, поползли слухи о подозрительных обстоятельствах гибели Аллилуевой.
К примеру, западная пресса выдвигала такие версии: «Газеты Херста помещают новые сообщения, в которых опять передают слухи о том, что жена Сталина — Надежда Аллилуева умерла не от аппендицита, а была отравлена. По этой версии она всегда сама пробовала продукты, из которых готовили обед мужу. Недавно она попробовала отравленные продукты, присланные «заговорщиками», и, в результате, отравилась сама». («Новое Русское Слово» Нью-Йорк 3 декабря 1932 года).
Но в СССР глухо шептали о том, что это сам Сталин убил ее. Правда, те, кто близко знал его, не верили этому. Трудно предположить, что человек, так любивший свою жену, может сам убить ее. Мучить — да, доводить до слез — да, но убить единственную любимую женщину и мать своих детей — это совсем другое…
После смерти жены Сталин писал своей матери: «Здравствуй, мама моя. Письмо твое получил. Я здоров, не беспокойся обо мне — я свою долю выдержу… Дети кланяются тебе. После кончины Нади тяжела моя личная жизнь. Но ничего, мужественный человек должен всегда оставаться мужественным».
Трудно представить, что человек врет своей матери и по такому серьезному вопросу, как смерть жены… Скорее всего, ее смерть была для него полной неожиданностью и очень сильно потрясла, может быть, даже сломала, сделав по-настоящему жестоким человеком. Больше Сталин никогда не женился, хотя, конечно, мог выбрать себе в супруги любых, самых красивых, женщин. Но он предпочел остаться один, никогда и никому больше не показывая своих истинных чувств и ни к кому не привязываясь…
