Фонд национального благосостояния (ФНБ) – это кубышка, куда государство складывает доходы, которые образуются при экспорте нефти свыше определённой цены. По закону он накапливается до размера, составляющего 7% от ВВП, а излишек можно потратить. И момент этот близок: по данным Минфина РФ, к началу сентября ФНБ достиг 7,5% от валового внутреннего продукта России (см. инфо­графику). Пустить в дело можно будет минимум 545 млрд руб. или 8,2 млрд долл. Лоббисты уже вовсю делят лакомый пирог. Кто на что претендует? И какой вариант использования нефтяных сверхдоходов соответствует интересам всех граждан страны? «АиФ» задал эти вопросы экс-министру экономики РФ Андрею Нечаеву.

Что выиграли бы пенсионеры

Алексей Макурин, «АиФ»: Андрей Алексеевич, насколько выгодно вложены средства ФНБ?

Андрей Нечаев: Большая часть размещена в долларах, евро и британских фунтах через покупку ценных бумаг, номинированных в этих валютах. За время существования фонда его средняя валютная доходность составила лишь 1,26% годовых. Мизер! Но фонд и не стремится зарабатывать на инвестициях. Его функция – быть резервом на чёрный день.

– На сколько хватит накопленных денег, случись новый кризис?

– На год-полтора, если возникнут финансовые проблемы, сопоставимые с теми, что были в 2008–2009 гг., когда активно тратился другой государственный фонд – Резервный. Но главная задача Фонда национального благосостояния, для которого он и был в своё время создан, – поддержка пенсионной системы.

– Так, может, и направить его деньги на повышение пенсий?

– Да, это напрашивается. Но использовать ФНБ нужно не на текущие выплаты старшему поколению, а для разрешения проблем, с которыми наша пенсионная система столкнётся в будущем. Население России стареет. По прогнозам, через 10 лет на одного работающего будет приходиться один неработающий – пенсионер или ребёнок. Это создаст высокое напряжение для солидарной модели пенсий, на основе которой сейчас работает ПФР. Поэтому важно дополнить её системой накопительных пенсий. Развитие этой системы сейчас приостановлено: пенсионные накопления уже несколько лет замораживаются государ­ством. А нужно, напротив, их наращивать.

– Каким образом?

– Например, через софинансирование пенсионных накоплений граждан, как это уже делалось несколько лет назад, когда к 1000 руб. добровольных отчислений из зарплаты государство добавляло на лицевой счёт будущего пенсионера ещё 1000. Или можно часть денег ФНБ распределить по индивидуальным накопительным счетам предпенсионеров, у которых уже нет времени на то, чтобы копить.

Чего хочет бизнес

– О восстановлении государ­ственной системы накопления пенсий пока не слышно. Зато звучат другие предложения. Мин­экономразвития считает, что излишки ФНБ нужно вложить в поддержку российского экспорта. Вы согласны?

– В принципе да. Но поддерживать нужно только те отрасли, где возможен прорыв. Например, ИТ-сектор, чьи разработки на уровне мировых достижений. Высокий потенциал у оборонной промышленности. А кому ещё помогать? Автопрому? Заводам, выпускающим российские марки, на международном рынке ничего не светит, сколько денег ни давай. Поэтому важно, чтобы правительство ­устояло перед натиском отраслевых лоббистов и выбрало для инвестиций из ФНБ только самые конкурентоспособные сектора.

– А почему бы просто не дать денег людям? Сингапур в 2018 г. выплатил гражданам премию за вклад в развитие страны. Почему бы нашему правительству не дать людям премию, скажем, за стойкость во время кризиса, одновременно простимулировав потребительский спрос?

– Если разом выделить крупную сумму на повышение текущих доходов, это ни к чему, кроме скачка инфляции и обесценивания рубля, не приведёт. Ведь в момент такой разовой акции предложение отечественных товаров и услуг не увеличится. И люди потратят дополнительные деньги частично на импорт, а частично оплатят повышение цен на отечественные товары и услуги, которое произойдёт под влиянием скачко­образного роста спроса.

Основную часть ФНБ, которая является для страны подушкой финансовой безопасности, нужно использовать очень консервативно. А уж если тратить прибыток, я бы также вложил его внутри России в крупные инфраструктурные проекты типа БАМа. То есть в такие, которые низкорентабельны и недостаточно привлекательны для частного бизнеса, но которые дают синергетический эффект для развития отдельных регионов и экономического р­оста всей страны.

– Кто такие проекты сейчас предлагает?

– РЖД выступает за высоко­скоростные магистрали из Моск­вы в Санкт-Петербург и Казань. Власти Чечни – за подобную магистраль в Грозный. Бизнес-структуры, которые строили Крымский мост, хотели бы построить мост на Сахалин. Но надо тщательно обсчитывать проекты. Стране не нужны стройки, которые не окупятся никогда, как, например, скоростная дорога в Чечню. А нужны проекты, которые позволяют решить самые болезненные проблемы. У нас бизнес возит грузы с крюком в сотни километров, так как нет межрегиональных дорог, а люди летают в соседний регион через Москву. И вот если тратить избыток ФНБ в этих направлениях – экономика и граждане почувствуют результат.

Что думает Центробанк

– Банк России при этом предлагает до 9% поднять планку, сверх которой средства ФНБ можно начать инвестировать. Почему?

– Он боится, что крупные финансовые вливания в экономику усилят инфляцию, и предлагает с тратами из фонда повременить.

– То же самое России недавно посоветовал Международный валютный фонд, который не приветствует крупные госинвестиции. Наш ЦБ опять выполняет его указания?

– Это просто совпадение. Россия давно не берёт в МВФ кредиты и от него не зависит. Проблема в другом: даже если ЦБ РФ начнёт поощрять государственные капиталовложения, экономика России не получит столько инвестиций, сколько ей нужно. Для этого должен заметно больше вкладывать частный бизнес. А частные капиталы, наоборот, бегут из России и будут бежать до тех пор, пока правительство не создаст в стране то, что называют благоприятным инвестиционным климатом – с надёжной защитой собственности и независимыми судами.

– А есть идеи увеличить траты из ФНБ?

– Есть радикальное предложение вообще его не накапливать. Его лоббируют экономисты и бизнесмены, которые группируются вокруг Столыпинского круга – в том числе академик Сергей Глазьев и бизнес-омбудсмен Борис Титов. Одновременно они говорят об управляемой эмиссии: грубо говоря, предлагают напечатать деньги и направить их на финансирование приоритетных проектов. Я когда об этом услышал, сказал: «Ребята, возьмите меня в комиссию по определению приоритетных проектов! Очень хлебное дело будет». При этом с точки зрения печальных последствий для инфляции и курса рубля напечатать деньги или потратить все сред­ства ФНБ – это одно и то же.

– Как подобные государственные фонды тратят другие страны?

– Норвегия нефтяные сверхдоходы почти полностью направляет на пенсии и на решение разных социальных проблем. А Катар вкладывает в суперсо­временные отели и другие проекты, которые могут сделать страну привлекательной для туристов. Кроме того, катарское государство выплачивает гигант­ские по нашим меркам деньги гражданам, которые вступили в брак или у которых родился ребёнок. Но в этих странах маленькое население. Россия не может на них ориентироваться. Если поровну поделить весь нынешний ФНБ на всех жителей нашей страны, то получится всего по 837 долл. на человека.

Алексей Макурин

Источник