В пору становления СССР Иосиф Сталин, боясь провокаций со стороны перебежчиков и лиц, способных посягнуть на его власть внутри страны, инициировал проведение спецслужбами тайных карательных операций, получивших название «литерное дело».
Седьмой пункт
5 февраля 1930 года на заседании Политбюро было принято детально разработанное постановление относительно деятельности внешней разведки, иными словами Иностранного отдела ОГПУ. Среди бумаг, подписанных в тот день, значился документ с грифом «Совершенно секретно» под названием «Задачи, стоящие перед ИНО ОГПУ». Седьмой пункт этого скрытого от посторонних глаз акта был посвящен «организации уничтожения предателей, перебежчиков и главарей белогвардейских террористических организаций».
Алгоритм заведения, прекращения и перевода дел оперативного учета определялся «Инструкцией по учету» в органах государственной безопасности.
Согласно «Контрразведывательному словарю» литерные дела НКВД могли заводиться как на отдельные объекты, так и на целые линии контрразведывательной деятельности.
В первую группу попадали стратегически важные объекты, привлекавшие повышенный интерес со стороны иностранных разведок. К таковым относились значимые ведомства и научные учреждения, военные службы и промышленные предприятия, а также объекты водной и железнодорожной коммуникационной сети.
Во втором случае литерные дела возбуждались по определённым направлениям деятельности, к примеру, против персон, уличённых в антисоветской пропаганде или связях с иностранной разведкой, сектантов или националистов, нацистских гауляйтеров или лидеров белой эмиграции, неудобных зарубежных или советских государственных и политических деятелей.
В обязательном порядке «литерные дела» открывались на всех сотрудников иностранных дипломатических миссий в СССР.
Документ 1927 года
Однако еще до принятия этого секретного документа в СССР уже действовала особая директива, принятая Центральным исполнительным комитетом 21 ноября 1927 года.
В соответствии с её нормами, лица, отказавшиеся возвращаться в Советский Союз, объявлялись вне закона. Это обстоятельство влекло за собой два последствия для осуждённого: во-первых, конфискацию его имущества, во-вторых, расстрел в течение 24 часов после подтверждения его личности.
Этот закон имел обратную силу, а значит, распространял своё действие даже на тех перебежчиков, кто запросил политическое убежище ещё до момента его принятия.
Именно по этой причине ни один перебежчик не чувствовал себя защищённым на новой родине, понимая, что каждая минута может стать последним мгновением его жизни, которая чаще всего обрывалась неожиданным образом.
Устранять врагов системы совместными усилиями должны были сотрудники Иностранного отдела и служащие Особой группы при руководителе ведомства госбезопасности.
Методы ликвидации
Методов ликвидации неугодных личностей у подручных Сталина был множество. Прямое убийство выстрелом из пистолета применялось крайне редко, в основном НКВД прибегало к более изощрённым вариациям. Имитируя несчастные случаи и самоубийства, прибегая к «неправильному лечению», спецагенты добирались до врагов народа в самых разных уголках света, давая понять остальным, что страна советов не прощает предательства.
Подобные убийства, на профессиональном сленге чекистов именовавшиеся «акциями», не должны были бросать тень на советских руководителей.
К исполнению тайных операций допускались только проверенные киллеры, входившие в особую когорту, действовавшую внутри органов госбезопасности ВЧК-ОГПУ-НКВД.
И хотя их успешные секретные миссии долгое время оставались скрытыми, спустя определённый период, информация о некоторых убийцах и способах истребления перебежчиков и врагов народа внутри страны всё же становилась доступной общественности.
Лаборатория ядов
Чтобы проводить «литерные дела» незаметно, в ведомстве Лаврентия Берии в 1938 году была создана секретная лаборатория, состоявшая из токсикологического и бактериологического отделения, где синтезировались яды для оперативных заданий.
Задача, которая ставилась перед учёными, не ограничивалась «изобретением» новых отравляющих веществ, поскольку целью оперативников было не только отравить неудобную персону, но и скрыть истинную причину его смерти.
Прежде чем применять яды в спецоперациях, их испытывали на живых советских политзаключённых, приговорённых к смертной казни, о чём свидетельствуют соответствующие протоколы с результатами опытов.
Токсичные вещества подмешивали к пище или питью жертвы, ими делали инъекции, заражали предметы обихода и постельные принадлежности.
«Литерное дело» Троцкого
Самым резонансным «литерным делом», организованным по личному заказу Сталина, было уничтожение опасного соперника — Льва Троцкого — и его ближайших соратников, которые могли повлиять на позицию Иосифа Джугашвили на внутренней и мировой политической арене.
К реализации плана был подключён разведчик-диверсант Наум Эйтингон, который в ходе разработки операции «Утка», создал две независимые террористические ячейки, возглавлявшиеся коммунистами-сталинистами.
Главой группировки «Конь» был назначен мексиканский живописец Давид Сикейрос, а подразделением «Мать» руководил Рамон Меркадер. О первостепенной значимости этой операции говорит тот факт, что помимо вышеназванных групп агенты НКВД создали ещё и третью резервную команду, чтобы наверняка покончить с укрывавшимся в Мексике Троцким.
Однако проявить себя эти киллеры не успели, поскольку провал Сикейроса, чьи ребята в ходе налёта на дом, так и не смогли расстрелять Льва Давидовича, исправил Меркадер. Войдя в доверие революционера, 20 августа 1940 года он свободно проник в дом, и нанёс Троцкому удар по голове ледорубом. И хотя смерть оппонента Сталина наступила только через сутки, операция была признана успешной. Под эгидой борьбы с троцкистами агенты НКВД за рубежом уничтожили немало оппозиционеров. Жертвой спецопераций стал австрийский социалист Курт Ландау и бесследно исчезнувшие секретари Троцкого — Эрвин Вольф и Рудольф Клемент. Не пощадили чекисты и Льва Седова — сына Троцкого, загадочно скончавшегося в парижской клинике после операции по удалению аппендицита. Лев Давыдович был уверен, что к делу причастны сотрудники ГПУ, в чьём распоряжении были передовые технические и биологические средства убийства, следы которых невозможно обнаружить в ходе судебно-медицинской экспертизы.
«Литерные дела» бандеровцев «Литерное дело» по линии бандеровцев – украинских националистов, действовавших против советской власти, было инициировано при жизни Сталина, однако обезглавить это движение удалось лишь в 1959 году. Начиная с 1938 года, НКВД вплотную занималось ликвидацией идеологов ОУН. Первым лишился жизни Евгений Коновалец, который был подорван бомбой, спрятанной в коробку конфет, а последним сам Степан Бандера, убитый выстрелом ампулы с цианистым калием, приведшим к неминуемому инфаркту.
