Памятник вице-адмиралу В. А. Корнилову, погибшему при первой обороне Севастополя в Крымской войне (1854 г.)
Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникли в душу вашу чувства какого-то мужества, гордости и чтоб кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах...
Слова эти — торжественные, возвышенные и искренние одновременно — вполне созвучны современному восприятию легендарного города, отмечающего ныне свое 200-летие. Лишь едва заметный привкус старомодной инверсии выдает их возраст. Что ж, и то правда: они выведены около ста тридцати лет назад рукой молодого офицера Льва Толстого. Перебравшись в ноябре 1854 года с Кавказа в Крым из-под пуль горцев под ядра французов, 26-летний офицер оказывается в пекле первой героической обороны Севастополя.
«... Я благодарю бога за то, что я видел этих людей и живу в это славное время», — пылко признается он в письме брату по первому впечатлению от героизма русских солдат. С апреля 1855 года Толстой — на знаменитом 4-м бастионе. Здесь он видит истинное лицо войны, «грустное положение — и войска, и государства». Вскоре Россия читает рассказ «Севастополь в декабре месяце», потрясший силой патриотического чувства, болью и состраданием к людям, гибнущим в этой бойне.
Потом будут Станюкович, Куприн, Грин, Сергеев-Ценский, Паустовский, Соболев. Каждый раз — новое ви´дение Севастополя, новые штрихи и грани. Но это будет их видение. Чтобы получить свое, сюда надо приехать.
Как говорится, лучше один раз увидеть... А увидев, заболеть тоской по этому бело-зеленому виде´нию на границе воды и неба. И понять: лучше увидеть не один раз.
Итак, Севастополь... Окруженный бухтами с кораблями, баржами, плавучими кранами, катерами, яхтами, он и сам с моря напоминает огромный корабль. Многочисленные террасы с белостенными домами — конечно же, палубы. Крутые лестницы, связывающие их и живописно сбегающие к морю, — разумеется, трапы (так и называет их местный люд). Обелиски памяти и славы, возвышающиеся в разных концах города, — мачты. Думается, это сравнение пришло на ум и архитекторам, когда они ставили в центре Севастополя здание горсовета: возвышаясь над купами деревьев и крышами домов, белоснежный куб с флагом над верхней гранью явно напоминает капитанскую рубку. В равнинных городах — улицы, здесь — спуски (на табличке официально — спуск Шестакова). Там — в основном голуби и грачи, здесь — как положено, чайки. Множество чаек и один... «Аист» — автоматическая информационная служба по телефону. Один, но теперь уже крайне необходимый: город быстро растет, в нем — 350 тысяч жителей, и они явно не успевают за его ростом — новые улицы, магазины, школы, библиотеки, роддома. «Аист» помогает в них ориентироваться. Спасибо, «Аист»!
Биография современного Севастополя началась в последней четверти XVIII века. В первых ее строках — имя великого русского полководца А. В. Суворова. Еще до включения Крыма в состав государства Российского он оценил достоинства Ахтиарской бухты: «Подобной гавани... на всем Черном море другой не найдется, где бы флот лучше сохранен и служащие на оном удобнее и спокойнее помещены быть могли». В июне 1783 года близ Ак-Яр (Ахтиар — Белый маяк), татарской деревушки в семь домишек, были торжественно заложены четыре каменных строения — дом для адмирала (Крым уже стал русским), пристань, часовня и кузня.
То, что увидел и оценил Суворов, впоследствии поняли враги России. В разные годы турки, французы, англичане, немцы стремились захватить Севастополь. Однако на холмах и скалах, которые обжил этот порт, как на оселке, точился мужественный характер его жителей и защитников. Нигде, пожалуй, как здесь, на столь коротком историческом отрезке времени не проверялись так часто твердость и мужество русского воинства. Не легендой — былью остались в истории Севастополя имена крупнейших флотоводцев России Ф. Ф. Ушакова, Д. Н. Сенявина, М. П. Лазарева, В. А. Корнилова, П. С. Нахимова, В. И. Истомина. Одиннадцать месяцев продолжалась первая героическая оборона Севастополя в Крымской войне 1853–1856 годов. 1 356 000 снарядов было сброшено на город, к концу осады в нем осталось лишь 14 неразрушенных зданий. И все же враг, несмотря на превосходство в оружии и живой силе, так и не смог полностью овладеть крепостью — Северная сторона осталась за русскими солдатами. Памятник одному из них — матросу Петру Кошке, разведчику отчаянной храбрости — поставлен здесь же, рядом с монументами знаменитым адмиралам.
... Тот же «Аист» сообщит вам, что в Севастополе — 1200 памятников. По ним можно изучать героическую историю города. Вот лишь четыре из них, без которых город немыслим. Панорама известного русского художника Ф. А. Рубо «Оборона Севастополя» ставит зрителя в центр событий 6 июня 1855 года, когда был отбит жесточайший штурм врага. Мемориальная доска на колоннаде Графской пристани сообщает о революционных событиях 1905 года, когда отсюда был расстрелян царскими войсками крейсер «Очаков», с которого руководил восставшими моряками лейтенант П. П. Шмидт. Вошедший в песни Малахов курган соединил памятники двух оборон города — в Крымской и Великой Отечественной войнах. Наконец, величественный мемориал на Сапун-горе с диорамой «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года» звучит торжественным гимном победителям, освободившим город-герой от фашистских захватчиков.
Уже тогда, в мае 44-го, Севастополь с полным правом мог быть назван героическим городом — и за прошлые подвиги, и за вторую, 250-дневную оборону в 1941–1942 годах. Есть цифры, документы, живые свидетели этих величественных и трагических дней. Но вот лишь один факт: 14 уцелевших зданий после первой обороны (помните?), 7 — после второй, и тем не менее город выстоял, зарылся в землю, перевел туда (в подземелье и пещеры) предприятия, больницы, школы, детсады. Но силы были слишком неравны — 4 июля 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования отдала приказ нашим войскам оставить город. Тогда-то «последний матрос Севастополь покинул», как пелось в суровой военной песне «Заветный камень». Ее мелодия и сейчас звучит у Вечного огня на Сапун-горе, напоминая о подвиге павших и живых. Под скорбные звуки песни-реквиема молодожены в день свадьбы кладут цветы к обелиску героям. Моряки, солдаты, летчики 250 дней обороняли город и за пять (!) дней отбили его у врага. 46 воинов получили звания Героев Советского Союза за оборону Севастополя, 126 — за победный штурм.
Сапун-гора, возвышенное место... Некогда всадник поднимался сюда на лошади, взмыленной от крутизны подъема («сапун» с татарского — мыло). Но и обзор отсюда хорош: внизу стелется Золотая долина, расчерченная зелеными линейками виноградников, обещающих добрый урожай солнечных ягод. После войны эта земля, прошитая металлом, не могла родить четырнадцать лет — ни колоса, ни лозы. Теперь она возвращает тепло и заботу.
... Здесь всюду — память о прошлом. Дымкой непрошеной слезы мелькнет на глазах ветерана, вновь притихнет на дне души или выплеснется взволнованным рассказом на встрече с пионерами. А то отзовется напутственным эхом в тот же день свадьбы... Мудрая мысль пришла однажды кому-то в Севастопольском горисполкоме: назначить заведующей городским загсом почетного гражданина города. Героя Советского Союза Марию Карповну Байду. В дни героической обороны Севастополя она была санинструктором, а потом разведчицей стрелкового полка — случай на войне уникальный. В одном из боев в рукопашной схватке отважная девушка уничтожила 20 фашистов и вывела из окружения свою группу.
Годы не стерли стать и красоту этой женщины, лишь придали ей величественность. И когда сейчас она напутствует молодых в дальнюю дорогу жизни, ее слова звучат, как наказ матери. Заканчивает Мария Карповна неизменной, от сердца фразой: «Мира вам, дети!» Сколько детей Севастополя прошло перед нею в этом зале за два с лишним десятилетия, и детей этих детей, а теперь уже и внуков — «Новорожденных тоже регистрируем торжественно»! Что и говорить — добрый символ: бывшая фронтовичка-героиня, в руках которой — будущее города-героя.
Продолжение следует
