В прокат выходит фильм «Талли» с Шарлиз Терон в главной роли, которая играет многодетную мать, получившую в подарок на рождение третьего ребенка настоящую няню. Это третья совместная работа сценаристки Диабло Коди и режиссера Джейсона Райтмана, в которой угадываются мотивы их предыдущих работ. Только у этой психологической драмы про позднее материнство — очень странный и абсолютно непредсказуемый финал
В фильме «Талли», одном из самых необычных в этом году, Мэри Поппинс стала персонажем детальной психологической драмы. Талли (Маккензи Дэвис) приходит нянькой в заскучавший и порядком измученный дом, чтобы оживить его фантазией, приключениями, волшебством, вдохнуть жизнь и испариться на самом пике блаженства. Талли нанял для своей 41-летней сестры Марло (Шарлиз Терон) благополучный брат, чтобы освободить ее время от подгузников и воплей — хотя бы для ночного сна. И так выходит, что Мэри Поппинс приходит в итоге не к младенцу, а к матери. Смотрит с ней реалити-шоу про жиголо. Пьет с ней до рассвета сангрию. Дурачится вместе с ней под заглавную песню из фильма про Бонда «Живешь только дважды» (и когда вы досмотрите фильм до конца, непременно прокрутите ее в памяти еще раз: то, что в бондиане звучало как бессмысленно слепленные вместе красивые слова, окажется просто и понятно, как руководство к кофеварке). Увозит кататься по барам ее юности в Бруклин. Наконец — что совсем уже не для детских глаз — узнав, что вечно отсутствующий, витающий где-то в сети муж Марло без ума от униформ официанток 1950-х, напяливает именно такую и тащит Марло в спальню поглазеть, как тот отбросит ноутбук, заведется и покажет любовь.
«Талли» — третья совместная работа отличной творческой пары, режиссера Джейсона Райтмана и сценаристки Диабло Коди. В первой, «Джуно» (2007) — сценарий этой ленты сделал Коди оскаровской лауреаткой в 29 лет,— они исследовали подростковую беременность. В «Бедной богатой девочке» (2011) — расхожий синдром 37-летних алкоголиков: вернуть свою юношескую любовь. На этом этапе к их тандему присоединилась Шарлиз Терон. В ее лице Райтман и Коди нашли идеального проводника к зрительским сердцам для своих историй об ошибках взрослых девушек. У Терон-актрисы есть то редкое качество, которое так нужно Коди и Райтману: она в состоянии сыграть одновременно и что ее героине тяжело, и что она даже близко не представляет насколько. А ее редкая красота, которой оказалась так к лицу преобладающая в ней нынче осенняя нотка,— локомотив, чтобы скрасить, но не скрыть так необходимые для понимания этих героинь физиологические подробности, способные оттолкнуть, покажи их менее привлекательная актриса. Особенно это качество пригодилось в «Талли», безжалостной хронике последствий поздней беременности, где бегущая по лесной тропинке Терон, у которой безразмерная грудь болтается, как коровье вымя, а из сосков на майку сочится молоко,— еще не самый рискованный образ.
В «Талли» мотивы двух первых фильмов дуэта Райтман—Коди — беременность и бегство вспять — соединились, а сама история третьих поздних родов, по словам Диабло Коди, выросла из необходимости излить собственные переживания от недавнего позднего материнства. Райтман же подобрал к этой истории идеальный изобразительный ключ. Вот кто и в самом деле заслуживает определения «великий визионер»: его фильм о командировочных «Мне бы в небо» (2009) стал исчерпывающим портретом мира рубежа нулевых-десятых годов — весь из кондиционируемых, некурящих, забранных от воздуха стеклянными стенами, бесшумно отмыкающихся ключами-картами, освещенных ровным светом скрытых источников казенных, тщательно продезинфицированных пространств. Мир «Талли» — полная ему противоположность. Домики одноэтажной Америки нашпигованы у него светильниками всех мастей: напольными, настенными, прикроватными, торшерами, бра, в разноцветных абажурах и мутноватых стеклянных гофрированных футлярах. Они дают внутри кадра тот душноватый, натопленный свет, который заставляет бесконечные неубранные постели и невымытую посуду на экране буквально источать запахи жилого дома, набитого пятью близкими людьми.
Вот сцена, где семейка Марло идет на ужин к ее брату, с которым муж Марло в контрах. Мы уже заранее готовы к неловкому семейному сборищу, где одни будут выпендриваться, другие огрызаться, а страдающий психическим расстройством сын Марло непременно выкинет что-то, что обратит на него поток жалостливых взглядов. Семья Марло идет туда как на заклание. И камера Райтмана задерживается на полминуты у забора, чтобы увидеть как бы снаружи, взглядом озябшего одинокого прохожего, этих четверых, петляющих знакомой тропинкой между деревьев, дачного скарба и садовых фонарей и подбадривающих друг друга перед невыносимым обязательным вечером ехидными замечаниями. И думаешь, как же это здорово — быть семьей. Когда гуськом. Когда все вместе. Когда заведомо понятно, что дальше будет. И даже если не очень приятно, потом вместе можно будет над этим посмеяться или выпустить пар.
Семейное тепло, которым так заботливо окружает зрителя Райтман, необходимо здесь, чтобы не дать ему свихнуться. Хотя главную роль в «Талли» играет опытная суперзвезда, а создатели — сплошь оскаровские лауреаты и номинанты, это не Голливуд и даже не то удобное американское кино, чей универсальный язык и ясный слог понятны в любом закоулке земного шара. Даже сдержанная «Википедия» выразила изумление, что фильм, получивший настолько хвалебные отзывы, собрал такую ничтожную кассу. «Талли» — вещь интимная, и рука об руку в ней идут две несовместимые и малопопулярные в массах вещи: натурализм и сюрреализм. К тому же у нее странный финал. Впечатление такое, что отрыл на чердаке книжку сказок, которую в детстве читала тебе мать, увлекся, погрузился в воспоминания, а вместо последней страницы, которую ты помнишь все эти годы и так ждал, где — счастливое избавление и картинка с героем, спасающимся на ковре-самолете в обнимку с прекрасной принцессой, оказалась страница из книги по современной психиатрии. «Талли» оставляет чувство, какое обычно бывает во снах: вроде все на месте, вот моя тумбочка, вот мои носки — и все-таки налицо некий сдвиг по фазе. То же, кстати, будет, только уже наяву, если, наоборот, несколько суток не спать. Это как раз и стряслось с героиней Терон, хлопотавшей с новорожденным младенцем.
