На любую женщину всегда найдется тот, кто расскажет, когда рожать можно и когда нельзя. И почти всегда это будет или поздно, или слишком рано, или «куда с твоим-то здоровьем». Но значение имеет только желание женщины. В международный день инвалидов телеведущая и автор книги «На моём месте. История одного перелома» Евгения Воскобойникова рассказывает, почему быть мамой-колясочницей сложно, но не страшно (и точно стоит того).
Каждая женщина так или иначе думает о беременности. Лет до 25 думает «нет-нет, только не это». Позже — «ну пока не время, надо и для себя пожить». После 35 — «Господи, сделай чудо». У меня была другая ситуация: я получила травму в 21 год, первые лет пять я была уверена, что в таком состоянии не то что родить, даже думать об этом противопоказано. Ну и врачи, конечно, не обнадёживали. Ближе к 30 начинаешь осознавать: либо сейчас, либо уже никогда. Именно в этот период, как мне кажется, женщина способна на поступки. Порой безрассудные. И я поняла, что очень хочу ребёнка. У меня не было мужа, не было возможности уйти с работы и лишить себя привычного заработка, зато была куча комплексов и страхов. Но как только ставишь себе цель, сразу появляется любимый мужчина, а все страхи уходят на второй план. Тогда не думаешь о плохом, не думаешь о трудностях, которые могут тебя ждать. Надеешься на лучшее. Это придаёт уверенности в том, что всё возможно, со всем можно справиться. Особенно — при поддержке близких людей.
Евгения Воскобойникова с дочкой
Сейчас, тем более в Москве, начали привыкать к тому, что люди с инвалидностью (на колясках, без рук, ног, зрения, слуха) становятся полноценными членами общества: создают семьи и рожают детей. Я рожала четыре года назад, и тогда к этому относились настороженно. Но за эти годы, казалось бы совсем небольшой промежуток времени, многое изменилось. До идеальных условий, конечно, далеко, но главное — нас услышали!
Врачи врачам рознь. Зачастую доктора советской закалки считают, что инвалиды (я специально употребляю именно этот термин) не в состоянии самостоятельно жить и принимать решения, а уж тем более — брать на себя ответственность за жизнь младенца. Поэтому в государственных поликлиниках и женских консультациях я была готова слышать что-то типа «Господи, сама-то вон какая, ещё и беременная, как же с ребёночком-то будет». Другое дело молодые специалисты и частные клиники — ты просто попадаешь в другой мир. Из-за денег, к сожалению, он доступен далеко не всем.
Рожать в частной клинике я не собиралась. Настраивалась на роды в обычном перинатальном центре, но выяснилось, что как раз в назначенный мне срок он закрывается на ежегодную мойку. Пришлось искать другое место. Не было бы возможности рожать в частной клинике — рожала бы в обычной, но без комфортных условий. Знаю, что сейчас есть палаты, доступные для колясочниц.
Страхи с самого начала были по поводу всего, я вообще представить не могла как всё это будет происходить, как я буду с ребёнком справляться без посторонней помощи
Со временем приспосабливаешься ко всему. Самыми адовыми для меня были первые три месяца: ты вообще не понимаешь, что происходит, какое время сейчас суток и когда всё это закончится. Мне во всём, конечно, помогала мама, за что ей огромное спасибо. С мужем уже тогда были напряжённые отношения, он встретил нас из роддома, привёз домой и уехал к себе на Украину. Оптимизма это не прибавляло. Ещё это был период Паралимпийских игр в Сочи. Это моя тема — приходилось ездить на работу. Сейчас я понимаю: это было очень счастливое и незабываемое время, и я обязательно повторю этот опыт.
Есть много вещей, которые я не могу сделать физически. Я не могу достать и посадить ребёнка в машину, поэтому она рано научилась делать это самостоятельно, я не могу возить тележку с продуктами в магазине, поэтому дочь делает это за меня, я не могу заехать на бордюр, поэтому она вместе со мной ходит и ищет место, где мне удобнее въехать. Как думаете, такой ребёнок будет основой толерантного общества? Будет она стараться, чтобы всё для всех в нашей стране было доступно?
Моя дочь Маруся понимает, что я не могу делать всего, что может делать она, но это не мешает нам придумывать альтернативы. Мы с успехом играем в догонялки, я кружу её на коляске, зимой цепляю её санки к электроколяске и мы гоняем так, что другие дети смотрят с восторгом.
Мне, видимо, очень повезло — та среда, в которой я живу, очень комфортная, причём не только физически, но и морально.
Меня уже давно перестали воспринимать как восьмое чудо света, и мамы на детской площадке ко мне относятся совершенно адекватно
Если видят, что Маруся убегает, поймают и приведут обратно (без лишних вопросов). Мамы вообще — особая каста, где все понимают друг друга без слов.
Вообще я обычная мама. Я состою в куче мамских сообществ и понимаю, что проблемы у всех абсолютно одинаковые. Просто нам, мамам на инвалидных колясках (только у меня знакомых мам-колясочниц человек 20-25 по всей России), нам эти проблемы решать гораздо сложнее.
Евгения Воскобойникова
