Сегодня суд взял под стражу до 22 марта угонщика самолета Сургут-Москва Павла Шаповалова. Мы связались с матерью Павла, которая живет в селе в 230 километрах от Сургута. Женщина рассказала, что ее сын страдал психическими расстройствами. Вот только в деревне, где он проживал, врачи его не лечили. На больного махнули рукой: «Когда что-то натворит, тогда и начнем лечить».
Первое сообщение о захвате самолета прошло по новостям 22 января в 13.20. Павел Шаповалов выдвинул требование пилотам — лететь в Афганистан. На борту лайнера находились 70 человек. Переговоры Шаповалов вел тихо - со стюардессой. По словам бортпроводников, к заявлению мужчины отнеслись серьезно, поскольку пьяным он не показался, речь была связной и спокойной.
В 14.25 самолет совершил посадку в аэропорту Ханты-Мансийска — Шаповалову объяснили, что необходима дозаправка. Силовики приняли решение штурмовать борт. Мужчину задерживали омоновцы. Террорист-одиночка в это время успел вздремнуть. Похоже, Шаповалов под конец полета устал и забыл о своих требованиях.
Ближе к вечеру, удалось узнать, что 41-летний Павел Шаповалов - житель села Угут Сургутском районе. По информации следствия, он ранее был судим за порчу имущества.
Следственный комитет возбудил уголовное дело по ч. 2 ст. 211 УК («Угон воздушного судна, сопряженный с угрозой применения насилия»). Мужчине грозит лишение свободы на срок от семи до двенадцати лет.
На допросе Шаповалов не смог пояснить, почему он требовал лететь в Афганистан. На вопрос следователя ответил, что ему «туда вообще не надо было».
Происшествие быстро ушло из топа новостей. Все живы, здоровы, пострадавших нет.
Мы связались с матерью Павла Шаповалова. Женщина рассказала, кто, по ее мнению, виноват в том, что сын стал угонщиком.
«Молотком по голове стукнули, но искать виновных не стали»
В селе Угут, что в 230 км от Сургута, семью Шаповаловых знают все. Здесь живет сам Павел, его родная сестра, бывшая жена с сыном, мать. Известно, что с супругой Шаповалов расстался больше десяти лет назад. В последнее время нигде не работал. Жил на пенсию матери.
После случившегося мать злоумышленника Евгения Михайловна не спала ночь. Смотрела телевизор. Следила за новостями.
- Мне ведь не дали с ним даже по телефону поговорить, не знаю, где он сейчас и где находится, - начала разговор женщина. - По телевизору его видела. Хорошо, что не битый сидит. Следователи вчера в ночи приезжали, расспрашивали про Пашу. А сегодня тишина. Ну что я могу еще добавить, выставили его на всю страну алкашом и уголовником. Никто ведь не знает, историю нашей семьи. Да и кому есть дело до глухой провинции? Нам уже ничего не поможет.
- Ваш сын — не алкоголик?
- Нет, конечно. Два года назад он сильно напился. Его избили на улице. Я его отругала: «Что нравится, когда тебя бьют, как собаку?». Ему тогда чуть глаза не выкололи. После этого он два года в рот не брал. По праздникам вместе можем по рюмке шампанского махнуть, не больше. А тут его вдруг алкашом выставили. Он же работал, кто же пьяницу на работу принял бы?
Паша учился в Тюмени, в институте нефти и газа. Тогда же женился, сын у него родился. А потом жена от него ушла к другому. Развелись они. Тогда я стала замечать, что у него психика двинулась. После развода он заявил жене: «Раз ушла от меня, я брошу институт». Она пожала плечами: «Дело хозяйское». От обиды бросил институт. Пошел в армию, дослужился до старшего сержанта.
- Давно это было?
- Давно. Его сыну сейчас 15 лет. Самую малость прожили вместе.
- Говорят, Павел привлекался за кражу. Отсидел вроде?
- Бросьте вы. Не сидел он нигде. Просто однажды пришел к бывшей, постучал в окошко и разбил стекло. У нас в поселке нет милиционера, тут даже жаловаться некому. Супруга позвонила в полицию Сургута. Написала заявление, что Павел ночью разбил окно, напугал спящего ребенка. Вроде даже суд состоялся. По «хулиганке» сын проходил. Ему присудили исправительные работы по месту жительства. Два месяца он чистил сельские помойки. О выполненной работе докладывал в местный сельсовет. Вот и все наказание.
- С супругой он общается?
- Нет. Она запретила ему приходить и с сыном общаться. Паша раньше мальчишку забирал к себе и начинал ему долбить: «Мать у тебя такая, сякая». После этого, жена не стала его пускать к ребенку. Но зла на него она не держит. Вчера следователь к ней приходил, так она сказала, что жили они хорошо, не скандалили.
- Писали, что у вашего сына была травма головы...
- Он тогда работал в Юганском заповеднике научным сотрудником. Нравилось ему там. В лесу медвежьи следы изучал, цветы, ягоды, грибы. Однажды на работе ему ударили молотком по голове. Сам он говорил, что коллега стукнул его. Но директор заповедника не стал поднимать шум, сказал, что это оговор, никто его не бил, он все придумал. Мой и отказался от своих слов. Уж не знаю, случайно тот коллега на него молоток уронил или специально, но рана на голове была. После той истории Пашу уволили. Полтора года там всего продержался.
- В больнице лежал?
- Не лежал. Да и специалистов у нас серьезных на селе нет.
- Виновника искать не стали?
- Кто же будет искать, если у нас милиции нет. В Угуте преступления не расследуются. Однажды мужика зарезали. В машине ехали пять человек из Сургута в Угут. Вернулись четверо. Одного зарезали ножом, которым до этого кромсали колбасу. Убийцу так и не вычислили. Покойного похоронили. Потом доходили слухи, что вроде кого-то посадили, но быстро отпустили. Видите, какая житуха у нас.
«Не избили - и слава Богу»
- Чего я только не наслушалась про моего сына. И будто пьяный в дугу он летел в самолете, специально место себе выбрал недалеко от запасного выхода, чтобы сбежать из лайнера. И якобы напарник с ним был, который потом испарился, - продолжает Евгения Михайловна.
- Следователи рассказывали, как все происходило?
- Вроде тихо все на борту шло. Никто ничего не заметил. Рядом с Пашей сидели двое пожилых мужчин, они рассказывали, что сын смотрел в окно весь полет. А когда омоновцы прибежали, он вовсе спал. Пашу ведь предупреждали знакомые врачи, что с травмой головы ему летать опасно, в полете может случиться приступ. Видимо, плохо ему стало, он и попросил развернуть самолет. А потом забыл про свою просьбу. Задремал. А борт уже развернули. Потом омоновцы пришли, потащили его. Ладно, говорю, следователям, не избили и на том спасибо.
- Врачи ставили ему диагноз?
- Мы много раз обращались к врачам, но нам говорили: «Вот когда что-то случится, тогда и положим его в больницу». Дождались. Случилось. Может, теперь его наконец в больницу отправят? И слава богу. Полечится хоть. Пенсию начнет по инвалидности получать. А то ни пенсии, ни работы.
- Поселок большой у вас?
- Три тысячи человек.
- Сын жил с вами?
- У меня небольшая квартирка — двухкомнатная в бараке, не развернуться вдвоем. Он у сестры жил.
- После увольнения из заповедника Павел еще где-то работал?
- Не брали его никуда. Помню, в лесничество требовался шофер. Он пошел туда. Права у него были. Специально ездил в Сургут, чтобы поменять старые на новые. Но лесник отказался с ним работать. Паша тогда страшно расстроился. А когда он огорчается, то у него начинает голова болеть, матерится много, плачет.
В поселке ему удалось устроиться к одному частнику. В обязанности Паши входило ухаживать за скотиной и двором. Скотины было много. Надо было ее поить, кормить, воду возить. Паша наливал воду в 40-литровую флягу, поднимал на машину и снимал. И таких двадцать фляг в день. Он еще снег с участка в гектар убирал, вычищал всю территорию. Работал с 8 утра до 8 вечера. Платили ему от 7 до 17 тысяч в месяц. Через пять месяца он разогнуться не мог, спина болела. Я ему и посоветовала бросить эту работу. Жалко его стало.
- На что вы жили?
- На мою пенсию и зарплату дочки. У Паши какие-то сбережения на карточке остались. Он парень экономный — есть мало, одежда ему не нужна. Экономно жил. Я же в больнице работаю медсестрой. Подрабатываю на кухне там же поваром. Побиралась раньше на кухне, когда детки маленькие были. Баночки супов приносила домой, зелень, капусту и кусочки мяса. Так и выжили.
- Земляки к нему как относятся?
- Жалеючи. Сейчас весь поселок на дыбах стоит, думают писать петицию, чтобы Пашку отпустили. Паша ведь вырос в селе. Отец его умер, в 47 лет похоронила. Он был ветврачом. Корова рогом ударила его, скончался от травмы. Местные врачи не вылечили. Кололи пенициллин 4 раза в день и глюкозу. Боль развивалась, рана росла. Через месяц скончался.
- Вы будете защищать сына?
- Вы думаете, его судить станут? Он же больной. Однажды я поехала в райцентр и попросила полицейских отправить его в психиатрическую клинику. Так мне тоже сказала: «Что-то страшное случится, отправим. Пока живите спокойно». Вот и дожили.
- Что с вашим сыном еще было не так?
- Странный он. Однажды на праздник Паша пошел в бар. Купил бутылку пива. Стал посетителей обливать. Разве же это нормально? Приступы случались. Остро реагировал на негатив.
- Драться мог полезть?
- Нет. Драться никогда не лез. Чаще его избивали.
«Мечтал об Америке»
- Вы знали, что Павел полетел в Москву?
- Нет.
- Родственники есть в Москве?
- Нет никого там. Мы знали, что Паша поехал работу искать в Сургут. Уехал дня три назад, вещей не брал — только документы. Путь от нас не близкий — 4 часа на автобусе. Больше вестей от него не было.
- С чего он стал говорить в самолете про оружие?
- Следователи тоже спрашивали. Дома даже охотничьих ножей нет, не то что оружия.
- Ваш сын раньше был в Москве?
- Был, любит эту вашу Москву. В театр там ходил, в кино — рассказывал мне. Вообще любил путешествовать. А еще он мечтал в Америку улететь. Лет 10 тому назад мы купили ему дешевую путевку на Кавказ. Но ему там не понравилось. Тогда сказал: «На курорт больше ни ногой». А его знакомый начал ему рассказывать про Америку, как там хорошо люди живут.
И тогда Паша отправился в Москву в американское посольство. Там его не приняли. Видимо, надоедал он там охраннику, и тот над ним пошутил — мол, если за три дня выучишь английский, отправим тебя в Штаты. Вернулся Паша в Угут с какими-то бумагами, анкетами для визы. Он мечтал: «Представляешь, если добраться до Америки, выбросить в урну паспорт, мне сразу пособие по безработице дадут, кормить там бесплатно будут, ночлег предоставят. А здесь я никому не нужен».
- Куда он еще ездил?
- Однажды ему досталась горящая путевка за 7 тысяч в Тунис. Он поехал на курорт без вещей. Я его спрашивала, как же ты купался там? Он говорил — трусы стирал, быстро все высыхало и потом их надевал...
Паша ведь хотел семью, но девушки на него не смотрели. В службу занятости ходил, но там от него отмахивались, как от назойливой мухи. Внешне-то он на больного не похож, но заскоки были.
Никогда не думала, что Паша попадет в такую передрягу. Самолет он хотел угнать — это смешно! Да он с детства чужого не брал. Соседние мальчишки велосипед, мотоцикл угоняли. А мой даже деньги стеснялся у меня просить. Жалко мне его. Сам не понимает, что натворил. Не исключаю, что не помнит даже. Скажите мне, ну как он мог угнать самолет? Лайнер - не лошадь, чтобы за вожжи повернуть. Я все думаю, почему так вышло? Да потому, что в провинции больные люди никому не нужны, защитить и вылечить их некому.
Ирина Боброва
