В восемь утра зазвонил городской телефон.
— Вас беспокоят из поликлиники. Вы хотели сделать КТ — компьютерную томографию. Вас устроит время на одиннадцать?
Итак, сейчас восемь утра. К девяти приму душ, позавтракаю (КТ, насколько знаю, можно делать не на голодный желудок). В десять буду готов, в начале одиннадцатого выйду.
— Да, вполне устраивает. Вы за мной заедете? — спросил я.
Я же не имею права никуда выходить из дома.
Карантин.
Компьютерную томографию делают в 64-й поликлинике — это четыре километра от меня,
— Нет, мы за вами заехать не можем. Добирайтесь сами или вызывайте скорую.
Я вызвал такси.
На лице — плотная маска, руки — в перчатках. Сел на заднее сиденье (таксист тоже в маске и перчатках) — от водителя меня отделяют полтора метра.
Доехали быстро.
В поликлинике провёл почти два часа.
Мне сделали КТ.
Коронавирус подтвердился: 25% левого лёгкого поражены.
Врач-рентгенолог Мадина Асадулловна Самедова расшифровала данные КТ, где главная строчка такая:
КТ. Картина левосторонней вирусной пневмонии (в том числе COVID).
Мне невероятно понравился разговор с доктором Валентиной Петровной Ганяшиной.
Я не видел её лица, да и глаз почти не видел. Но её мягкий, спокойный голос, неторопливость вселяли в меня уверенность, что всё будет в порядке.
— Да, вам уже 80, возраст для любой инфекции критический. Да, у вас есть хронические сопутствующие заболевания. Иногда при ковиде они…
Тут Валентина Петровна сделала долгую паузу, ища слова, чтобы не огорчить меня.
— Иногда при ковиде, — продолжала доктор, — эти болезни вдруг начинают прогрессировать. Но, судя по всему, у вас всё пойдёт хорошо. Надо побыть дома, не нарушать карантина и проводить лечение.
Я позвонил М.Р. Рахматулину, он мне вызвал такси, и я доехал домой.
Две недели я буду лечиться, и через недели COVID должен пройти. И тогда я снова смогу работать нормально. И не будет у меня страха, что лёгкие откажут и я не смогу дышать, писать, создавать, делать — словом, радоваться жизни.
Прочитал небольшую заметку Владимира Владимировича Познера.
Что я жалуюсь? Моему тёзке 86 лет. Он играет в теннис, перенёс две онкологии (одну — 27 лет назад, по поводу предстательной железы, вторую – не так давно, по поводу прямой кишки). И ничего — живёт, работает. По поводу рака прямой кишки он рассказывал в одном интервью.
Немножко поработали по телефону с Маратом Рауфовичем Рахматулиным.
Времени поработать с Николаем Сергеевичем Черняевым не осталось.
В интернете посмотрел фильм «Зелёная книга». Драматическая комедия. Режиссёр Питер Фаррелли, итальянец.
Вот аннотация:
Утончённый светский лев, богатый и талантливый музыкант, нанимает в качестве водителя и телохранителя человека, который менее всего подходит для этой работы. Тони-болтун — вышибала, не умеющий держать рот на замке и пользоваться столовыми приборами. Зато он хорошо работает кулаками. Это турне навсегда изменит жизнь обоих.
Смотрелась картина легко. Всё в ней довольно жизненно. Кое-что, правда, показалось выспренным и натянутым.
Вспоминаю молодость. Я хотел заниматься режиссурой. В первый раз во ВГИК не поступил. И во второй меня не приняли.
Помню, как ко мне подошёл один преподаватель, отвёл в сторону и прочёл небольшую лекцию:
— Если хотите заниматься в кино, вам надо идти другим путём. Во ВГИК вас не примут. Вы были дружны с Аликом Гинзбургом, а он диссидент. Таким, как вы, во ВГИК путь заказан. Вы армянин, и в самый раз вам было бы идти в кино как представителю национальных кадров. Поезжайте в Армению, начинайте работать на киностудии (кем угодно), получайте направление, и тогда, может быть, вы поступите.
Я не рискнул так делать. Уезжать в Армению, бросать маму — нет, это не для меня.
Это теперь я знаю правило жизни: всё делается к лучшему, о прошедшем жалеть не нужно. А тогда я, конечно, сильно расстроился.
Но и теперь смею утверждать, что поступил правильно. Если бы занимался кино, уже давно был бы похоронен.
Через несколько лет я сделал попытку поступить на высшие режиссёрские курсы. Опять неудача. А ещё через несколько лет я всё-таки пробил себе право на кинодебют и снял фильм «Клоун Мусля».
Мой вклад (я говорю о «СОЛО на клавиатуре»), скорее всего, более значителен, чем если бы я снял один-два проходных фильма.
Кинематограф в Советском Союзе развивался не благодаря, а вопреки. Каждый хороший режиссёр испытывал невероятное давление со стороны государства.
Михаил Ромм, Андрей Тарковский, Отар Иоселиани, Сергей Параджанов, Георгий Данелия… В этот список могут войти ещё пять-шесть режиссёров — всё. Я говорю о самых талантливых кинодеятелях Советского Союза.
Инфаркты, отъезды за границу, откровенное преследование — всё это пришлось пережить талантливым людям.
То, чем я занимался, не менее интересно и не менее ценно.
Как говорится,
от судьбы не уйдёшь.
Я пишу об этом, ибо весь вечер размышлял о жизни. Как бы я ни хотел, но к финалу-то я подхожу.
Иногда кажется, что я могу ещё много сделать: написать сказки, рассказать о тех, с кем встречался, поднять на ноги фирму, создать курс «Учимся говорить публично» (там многое надо делать заново) и организовать настоящее интернет-общение, по которому многие люди соскучились.
Сейчас, когда идёт пандемия, это особенно видно.
Когда я был в поликлинике, то в очереди на КТ рассматривал лица больных. Усталые, измождённые, испуганные…
Вечером, как всегда, смотрел список новых читателей онлайн-книги «Курить, чтобы бросить!» и рассматривал фотографии новых учеников по «СОЛО на клавиатуре».
А ведь, несмотря ни на что и вопреки всему, я безумно интересно живу. Завидую сам себе.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Я мечтатель.
Всю жизнь мечтаю.
Иногда хочется влюбиться (я давно не влюблялся).
Для мечтателя или влюблённого нет неразрешимых задач.
Нянаждихаш (1940 г.), известный мыслитель
