Если человек умер, это еще не значит, что он жил. Факт рождения — не гарантия жизни. Но и смерть не всегда конец. В случае Григория Померанца смерть точно не конец. Без Померанца нельзя обойтись тому, кто хочет что-то понять в себе и в окружающем мире, который, к счастью или к сожалению, не становится проще. У Григория Померанца можно многому поучиться. Ну хотя бы тому, как быть живым до самой смерти и даже после нее. Я вообще плохо понимаю, как жизнь решается расстаться с такими людьми. Кто же будет ее любить так, как Померанц, понимать, как он, ее тайнопись и, как он, вникать во все ее оттенки? Разве можно отпускать таких людей?
Одно утешает: он многое успел нам поведать, познав самые крутые виражи: войну, ГУЛАГ, ссылку, смерть близкого человека. С нами остались «Записки гадкого утенка», в которых он как на духу «во всем сознался»: и в слабостях своих, и в победах над ними. Редкое свойство Померанца — обращаться к каждому из нас, впускать в свою душу и быть абсолютно искренним. Ни позы, ни нравоучений. «Бойся того, кто скажет: «Я знаю, как надо», — часто повторял Г.С. эти слова Галича. Он знал, как не надо. И это уже очень много. Не надо догм, не надо ненависти к инаким, не надо пены у рта, не надо терять надежду. Ведь всегда есть чем жить, и всегда есть причина для счастья. Она есть и сегодня, потому что и сегодня, как в том давнем феврале, когда он шел на фронт с одним сухарем в желудке, светит февральское солнце, и сосны пахнут смолой. Григорий Померанц не учит радоваться. Он просто заражает вирусом радости. «Как можно видеть дерево и не быть счастливым?» Эти слова Достоевского часто звучали в доме Померанца и Миркиной.
Достоевский — спутник Померанца с 1938 года. Он думал и писал о нем всю жизнь. Он хорошо понимал и «смешного» человека, и «подпольного». Да и как не понимать, если Померанц сам такой. Недаром же он назвал свою автобиографическую повесть «Записки гадкого утенка». О чем бы он ни писал, он всегда пишет о главном в тебе, в себе, в нас. О Достоевском, Толстом, Тютчеве, восточной философии, истории он пишет так же лично, как о своем собственном выстраданном опыте на фронте, в ГУЛАГе, в любви. Именно поэтому нам так необходимо написанное им. А еще потому, что это строки свободного, незашоренного человека, что всегда было и остается редкостью.
В России и впрямь надо жить долго. Авось до чего-нибудь хорошего доживешь. Григорий Померанц и Зинаида Миркина дожили. Их издали, их узнали и полюбили сотни и сотни людей. К ним тянулись, на их лекции, которые они регулярно читали, приезжали из отдаленных уголков страны. Г.С. успел почувствовать свою нужность.
В их доме часто звучали стихи. Гриша любил строки Пастернака: «Ты вечности заложник у времени в плену». Но сам-то он умел жить и во времени, и в вечности, и никогда ни у кого не был в плену. А 13 марта ему исполнится 95 лет. И свет будет, наверное, еще более весенний, чем сегодня. Еще один повод для счастья.
Лариса МИЛЛЕР
