Говорят, яблоки для пустого желудка не очень хорошо, только раздражают аппетит.
В моей жизни сейчас много яблок: дома яблоки (дачные), на работе яблоки (дачные и покупные, из соседнего супермаркета).
До недавних пор в рюкзаке моём лежало Питерское яблоко: большое, красно-жёлтое, нарядное. Вытащенное под шумок из корзины, которая стояла на выходе из кабака. Просто так, для смеха. Со мной была чистой доброты девочка, она не в первый раз уже тащила яблоки из этого заведения. «А летом они тут лежали горкой, красиво лежали, красивые, - говорила она, и глаза её, невероятно живые и вдохновляющие на всякое, блестели заманчиво, - И я взяла одно, из серединки, и вся гора как покатилась, и всё на пол, на пол!» Она смеялась, и заразительный смех её, (кудряшки её – шизофренически замечаю я лишь в скобках) поманил меня, заставил сделать какую-нибудь такую же глупость, взять откуда-нибудь из середины яблоко или вообще повалить корзину на пол, нашкодить показательно, и, злорадствуя, под гогот лютый убежать. Но я не взял яблоко. Трус просто. А девочка взяла. Мы почти как ни в чём ни бывало, только руки по швам (подозрительно всё-таки?), вышли из кабака. Потом, когда отошли чуть подальше, она тихо-улыбчиво протянула мне яблоко. И мы смеялись, как дети малые.
На работе меня часто мучает голод, и я ем яблоки. К концу моей смены приходит старшая сотрудница, добрая тётенька в круглых очках, дородная, с глазами матушки. Она каждый раз с собой приносит жёлтый пакет. А в нём яблоки, вида побитого, с почернениями и растрескиваниями кое-где, но зато вкусные. «Будете яблоки? А то я уже не знаю, куда их девать», - говорит обыкновенно она. И я тоже, как будто в первый раз, ей обыкновенно отвечаю: «Ну, компот закрыть можно. Ну, варенье». «А не пьёт, не ест никто». «Ничего, мы всё съедим», - отвечаю я. С работы молодые жлобы, мы на раз всё едим, нам только дай чего пожрать.
Когда нашей старшей сотрудницы не бывает, мне приходится есть покупные зелёные яблоки. Одно яблоко – примерно пятнадцать рублей. Я их ем, и мне становится хуже. Голодно, зло становится. И работа не идёт, и смена растягивается.
В ночи я возвращаюсь домой, и любезно на мой рабочий стол мама кладёт тарелку с двумя-тремя яблоками. Я их ем от безделья и одиночества. Хрустишь, вроде, и веселей становится.
Недавно я думал, что потерял одну очень ценную для меня вещь: микрофон, который привёз из Америки пару лет назад. Потом оказалось, что моя мама убрала его в тумбу – единственное место, куда я не заглянул. А я перерыл всю квартиру, даже в книжный шкаф залез. Когда потянулся к рюкзаку, то вдруг вспомнил об Питерском яблоке. Оно лежало в отдельном отсеке. Прошла неделя с того момента, как я его туда положил. Но с ним ничего не сталось – сплошь химическое, наверное. Я каждый день вспоминал о Питерской девочке, но про яблоко, которое она украла для меня почему-то нет.
Наверное, потому что сейчас в моей жизни слишком много яблок.
