Так уж вышло, что я не поющий человек, несмотря на то, что мои родители обладают чуть ли не идеальным слухом.
Я помню, как в детства меня это тяготило и волновало, потому что сравнивать меня будут именно с родителями.
Нет, у меня есть чувство ритма, я могу петь с кем-то в унисон, но мне этого недостаточно. Ощущение, будто хочешь вдохнуть полной грудью, но что-то мешает.
Помню фильм Вернера Херцога «Каждый сам за себя, а Бог против всех», где юродивый Каспер Хаузер, который был лишён всех людских благ и лишь в тридцатилетнем возрасте научился ходить и разговаривать, вдруг слышит игру на фортепиано и начинает плакать.
«Каспер, что с тобой?» – спрашивает недоумённо учитель.
А Каспер отвечает: «Мне грудь сдавила музыка. Я столького лишён. Почему мне всё так сложно? Почему нельзя играть на рояле так, как дышишь?»
И каждый раз, когда я смотрю этот фрагмент, он трогает моё сердце и вызывает у меня слёзы сочувствия и понимания.
Я бы хотел петь, не думая о нотах. Не думать о том, что сейчас буду интонировать, но при этом петь от себя, от души.
Помню, как мой педагог по актёрскому мастерству сказал во время вокальных вечеров:
Мне жаль Серёжу. У него душа поёт. Возможно, поёт так, как ни у одного здесь поющего.
Но действительность с желаемым не всегда совпадает.
Конечно, можно было бы научиться этому. Какие мои годы!
Но кажется, что это займёт у меня большую часть времени, тогда как пение – это просто способность, которой бы хотелось обладать.
Надо постараться, а не жаловаться?
Возможно, но я снова и снова вспоминаю Каспера Хаузера и его «почему мне всё так сложно?». Почему другим людям и музыкальное образование не нужно, тогда как я должен потратить много часов времени, чтобы хорошо выучить песню и то, петь её околонотно, приблизительно…
Но даже в этом я порой нахожу плюсы.
Мой голос слегка дребезжит, а значит, создаёт эффект вибрато, которым владеет не каждый певец с музыкальным образованием.
Вибрато – это когда можно дребезжать голосом, не выходя из тональности. Чаще всего такой приём использовал Элвис Пресли, у которого также не было музыкального образования. Возможно, я впитал это, когда раз за разом пел вместе с ним под его записи.
То есть, голосом я владею, осталось только научиться не выходить из тональности... Наладить голос проще простого, а вот развить слух намного сложнее.
С другой стороны, моему папе тоже было нелегко. Его сестра постоянно заходила в комнату и повторяла:
«Хватит выть».
В то время как моя мама всегда полагалась исключительно на идеальный слух, папа всему научился сам. Не без помощи института, конечно.
Но института, как правило, недостаточно, чтобы овладеть своим голосом и расширить диапазон от ми-бемоль малой октавы до си-бемоль второй октавы, фальцетом до – четвёртой.
«Всё в моих руках, – говорит внутренний голос, – но... почему мне всё так сложно?».
Сергей Брыляков
