У каждого из нас происходят в жизни встречи, знаковые для становления личности и дальнейшего жизненного пути. Это и учителя, и старшие авторитетные коллеги по работе, и публичные личности культурного пространства. Нам, актёрам театра Моды Вячеслава Зайцева, повезло в этом смысле втройне – он объединил для нас все эти роли в одном лице. И сейчас, когда его не стало, это становится очевидно до боли, до прозрачности – так велика потеря, огромная для мира моды. И личная для всех, кто работал ним.
Ещё в среду Вячеслава Михайловича можно было увидеть на мероприятии «Русского Силуэта», где он всегда принимался, как самый дорогой и почётный гость. Он был в приподнятом настроении, давал комментарии по поводу увиденного...
На первом месте, конечно, печаль от потери. Мир, где мы были под его крылом, рухнул. Приходит понимание, что часть жизни рядом с гением оставляет неизгладимый отпечаток в сердце, задает высокий уровень требований к себе.
Воспоминаниями о работе с мэтром советской, российской, мировой моды поделились с нами его актёры прошлых лет. Это Борис Гришин, ныне исполнительный директор Всероссийской Федерации лёгкой атлетики, и Екатерина Рогова, многие годы ведущая модель Дома моды Вячеслава Зайцева.
- Борис, что лично вы вынесли для себя из общения с Вячеславом Михайловичем? Какой уникальный опыт получили?
- Впервые я оказался в Доме Моды Вячеслава Зайцева в феврале 1992 года, гуляя по проспекту Мира. В стране закончилась перестройка, и начались так называемые девяностые.
Настроение было такое же, как и в стране, немного депрессивное и мрачное, впереди полная неопределенность и неуверенность в завтрашнем дне. И я увидел красивое здание и зашёл в салон на первом этаже, меня поразили белый цвет стен и красочное и праздничное оформление салона Домы Моды, которое резко контрастировало с серостью и будничностью Москвы.
Вот было бы здорово здесь работать подумал я, но это невозможно, просто мечты простого московского студента… Но, как говорится, бойтесь своих желаний, они имеют тенденцию исполняться. И уже через месяц я был актёром театра Моды Зайцева.
Это сейчас в стране количество всевозможных модельных агентств и домов моды растёт как на дрожжах, а тогда имя Вячеслава Зайцева и его Дом Моды были серьезным государственным брендом.
Сегодня начинающие модели зачастую приезжают на кастинги на дорогих машинах и живут в элитных посёлках Подмосковья, а мы, модели девяностых, были простыми парнями и девушками, жившими в спальных районах...
Зайцев был невероятно работоспособен, очень требователен в работе к себе, и нас просил так же относиться к работе - с полной самоотдачей.
При приеме на работу, безусловно, были важны внешние данные, но внутренний мир модели должен был соответствовать внешнему образу. У Вячеслава Михайловича долго не работали люди лживые, подлые и двуличные. Те, у кого появлялись признаки «звездной болезни», долго не задерживались.
Даже когда у него было плохое самочувствие или настроение, внешне этого никто не замечал - работа у него всегда была на первом месте. Мы все научились у него жизненному оптимизму, уважительному отношению к людям, стремлению к постоянному самосовершенствованию. Не говоря уже о чувстве стиля, такта, о культурной прививке красоты. Мы научились понимать прекрасное, чувствовать красоту и глубину мира.
Роль Вячеслава Зайцева в истории мировой, советской и российской моды уже по достоинству оценена обществом и специалистами. Для нас же Дом Моды был очень домашним и уютным местом, где нам было легко и комфортно, и удалось стать маленькой частью истории творчества гениального Красного Диора.
- Екатерина, вы в Доме Моды с 16 лет, прошли путь от модели агентства до преподавателя дефиле, режиссёра театра моды и директора агентства моделей. 2 марта Вы приняли участие в юбилейном показе Вячеслава Михайловича. Расскажите, как проходил день маэстро? Каким он был на работе?
- Когда я пришла в театр, то не могла прийти в себя от эмоций. Представьте, девочка-изгой из Люберец, длинная, худая, абсолютно не соответствующая обычным жизненным критериям красивой девушки, попала в цветник себе подобных.
Мальчики - это самые красивые парни страны. Их видели во всех клипах, рекламе... и вот они все рядом со мной. А девушки?! Королевы! Неприступные, грациозные, величественные... И вот в такой коллектив прихожу я!
Шеф, а мы все между собой называли его только так, берет меня за руку, проводит в гримерку и говорит: «Это Катя, она будет у вас бригадиром!» Я никогда не забуду этого поворота женских голов в мою сторону и оценивающего пристального взгляда.
Вячеслав Михайлович ушёл, а я осталась стоять посередине, в окружении множества зеркал. Из-за этого казалось, что манекенщиц театра моды вокруг меня не 12, а 122. Я готова была растворится и исчезнуть…
Не знаю, почему он мне так доверял. Всегда, любую задачу… Я его потом спрашивала: «Вы хотели от меня избавиться, ждали, что я где-нибудь сдамся?!» А он только смеялся в ответ.
Человек удивительной интуиции и такой ошеломляющей энергии, что, казалось, он везде. На репетиции, на примерке, в своём кабинете – всюду одновременно! Придёшь на обед, а там опять он, да еще и прокомментирует твоё нахождение в столовой: «Опять жрёте!» Мы поэтому старались не засиживаться за столом, и эта привычка сохранилась у многих из нас до сих пор – так воспитал нас шеф.
Он любил браться за любое дело: приходя на съёмку, он сам выставлял свет, делал макияж моделям, показывал позировки, выстраивал композицию кадра, перевоплощаясь каждую секунду из одного образа в другой. Никогда не сомневался в том, что он делает, с уверенностью брался за любую работу в любимом Доме Моды.
А примерки! Вячеслав Михайлович и весь цех обязательно присутствовали. Все работники были в белых халатах, точно в операционной. Каждый стоял кто с булавками, кто с мелом, кто с ножницами, готовый молниеносно подать мэтру то, что потребуется. Он подмечал все детали. Мог с лёгкостью взять ножницы и прямо на тебе отрезать лиф или юбку, или срезать рукав, потому что плечо не село, обязав всё переделывать. Всегда беспокоился о качестве и комфорте. Вещь должна быть не только красивой, чтобы в ней можно было только стоять. Она должна жить! Поэтому Вячеслав Михайлович всегда спрашивал мнение у модели, что удивляло, но подкупало.
Летом отшивалась зимняя коллекция. Кондиционеров не было, окна настежь, вентилятор не помогал. Примерка могли длиться по несколько часов, после чего ты просто сползала в предобморочном состоянии на пол.
- Вы приняли участие во многих коллекциях Вячеслава Михайловича, начиная с 1993 года: это и «Грёзы», «Воспоминание о будущем», «Пробуждение», «Чума», «Соблазн», «Как молоды мы будем», «Событие», «Листая памяти страницы», «Прозрение», «Тайны гармонии», «Посвящение». Есть ли среди них любимая?
- Выбрать какую-то коллекцию из всех практически невозможно. Каждая коллекция была наполнена любовью к женщине. В каждой коллекции женский образ был прочитан и воспроизведен мэтром по-разному.
Мы перевоплощались в образы от чистой, девственной нимфы до статной, величественной, дерзкой богини. Под каждую коллекцию выстраивались определённые декорации, которые могли сменяться на протяжении показа. А для нас это такая радость перевоплощения - примерить на себя новую роль, образ и не повториться при этом – вот это был высший пилотаж! Необходимость почувствовать художественную эпоху, передать эмоции зрителю, - всё это приводило в восторг. Это же был не просто показ-дефиле по подиуму. Это был Театр моды Вячеслава Зайцева!...
- Расскажите о Театре моды - что это вообще такое, в чем специфика такого театра? Как вообще можно было туда попасть?
- Театр моды - это отдельный рассказ. Это была семья! У нас не было случайных моделей. Это был определённый состав людей (обычно 10 девушек и 10 юношей), которые ежедневно должны были приходить на работу.
В театре моды девушки были не ниже 179 см, а юноши не ниже 188 см. Наш день начинался с разминки и переходил в репетицию спектакля. Да, это был именно спектакль. Ведь любая коллекция предполагала показ по определённому театральному сценарию.
В костюмах мэтра мы были героями разных художественных эпох, рассказывая с их помощью истории. Каждый выход группы моделей на подиум имел свою смысловую нагрузку, где одна мизансцена сменялась другой. При этом мы могли импровизировать, не только на репетициях, но и на самом спектакле-показе коллекции. Зачастую это привносило юмор, добавляло динамики в действие. Некоторые выходы имели чёткий геометрический и ритмический рисунок, в других же мы вольны были делать, что захотим, опираясь, конечно, на замысел мастера.
На репетициях у нас была определённая форма, в которой мы работали. Когда-то это были костюмы из прежних коллекций Вячеслава Михайловича, которые позже сменились на футболки с фирменным росчерком маэстро. В постоянном составе мы работали годами, дружим и по сей день, и всё это благодаря Вячеславу Михайловичу. Попасть же в театр можно было, пройдя отбор под острым взглядом самого шефа.
…Мне посчастливилось неоднократно присутствовать при таком отборе. Просто толпы людей шли нескончаемым потоком! Девушки с утра, юноши во второй половине дня. Очередь из желающих стояла от дома моды до метро «Проспект Мира».
В интернете можно найти фото этих очередей. Всегда удивляло, как, просто взглянув на человека, он сразу давал оценку, подходит он или нет. Я только разглядела цвет волос претендентки, а он уже выносил свой вердикт и устремлял свой взор к следующей. Он не смотрел только на рост и лицо. Он с точностью мог оценить объёмы девушки, так что всех обманщиц он легко разоблачал, к их величайшему сожалению. Своим сканирующим взглядом он мог увидеть всё за секунду.
А как он деликатно отказывал! Если рост был маленький (в объявлении было указано от 170 см, а приходили и девушки гораздо ниже ростом) он просил всех подрасти и обязательно прийти в следующий раз, и тогда он их возьмет.
Понятно, что этого не будет никогда, но человек уходил с уверенностью, что его точно бы взяли, если бы не рост. Если девушка была сильно корпулентна, он просил немного похудеть. А там не немного надо было... И тут же скажет при этом: «Какое красивое, интересное лицо! А ты сама вкусная такая, как булочка».
И все улыбались, это было ласково. Ну а если девушка вообще не подходила, что было очевидно, он говорил, что щиколотка широковата… Но никто не обижался. Всех он встречал, как старый друг. Ну а самых настойчивых, которым отказ никак нельзя было объяснить, просил записать в запас.
Он всегда говорил: «Не бывает женщин некрасивых, бывают женщины ленивые.» Что под этим подразумевалось: не ухаживающая за собой непричесанная, не накрашенная, неопрятно одетая. Также его любимая фраза: «Казаться доступной, но быть недоступной – вот верх искусства быть женщиной!»
...Уже прошло много-много лет, у меня уже дети, я давно не работаю моделью. Королевская корона давно снята и пылится в тумбочке. Как-то 31 декабря я режу салат на кухне, вся в предпраздничной суете. И вдруг мне приходит СМС с поздравлениями от Вячеслава Михайловича, где среди прочих слов: «Катюша, благодарю тебя за красоту твоей души».
Я от неожиданности так и застыла до самого Нового года со свеклой в руках! Откуда, из каких закоулков памяти он меня вспомнил? Я же одна из сотен манекенщиц, время которых давным-давно прошло. Вот какой он был, Вячеслав Михайлович. А ещё я встретила в Доме Моды своего мужа, и одна из наших дочерей также училась в его школе моделей…
Вячеслав Михайлович очень любил танцевать. И делал это, как и всё, исключительно хорошо! После показа на ужине в ресторане, он брал меня и кружил в вальсе. Моя задача была не наступить мэтру на ногу. Это было очень страшно! Теперь же страшно остаться без него, без нашего любимого Вячеслава Михайловича, или, как его по-свойски между собой мы также могли называть – без Славы….
Мария Болденкова
