Шереметьевскому профсоюзу летного состава (ШПЛС) удалось отсудить у «Аэрофлота» больше миллиарда рублей в пользу пилотов. И сейчас лидеры профсоюза находятся в СИЗО — им предъявлены обвинения в покушении на хищение имущества ОАО «Аэрофлот» путем обмана в особо крупном размере и грозит до десяти лет лишения свободы. Это — типичная история для активистов независимых профсоюзных организаций России.
Никто не берется точно сказать, что именно произошло в центральном офисе банка ВТБ в Москве 18 октября. Вице-президента ШПЛС Валерия Пимошенко и исполнительного директора профсоюза Алексея Шляпникова задержали после того, как они забрали из банковской ячейки 10 млн рублей. Ключ от ячейки они получили от заместителя генерального директора «Аэрофлота», летного директора Игоря Чалика, который проходит по делу потерпевшим. Следователь СК Владимир Кобец наотрез отказался от комментариев. Правда, во время судебных заседаний по избранию меры пресечения для Шляпникова и Пимошенко он неоднократно заявлял, что все обстоятельства дела уже установлены и в обозримом будущем материалы будут переданы в прокуратуру и суд. Шляпников и Пимошенко, так же как и третий, по версии следствия, соучастник преступления — бывший пилот «Аэрофлота» и член ШПЛС Сергей Кнышов, помещены под стражу.
Не могут толком ничего сказать и адвокаты обвиняемых, ссылаясь на то, что еще не ознакомились с материалами уголовного дела. Пояснения Алексея Шляпникова (перед заседанием у него была возможность пообщаться с журналистами) также выглядят противоречиво.
Да, у представителей профсоюза есть своя версия произошедшего. Но прежде чем говорить о ней, имеет смысл обратить внимание на историю взаимоотношений между «Аэрофлотом» и ШПЛС (в который входит более половины пилотов авиакомпании) — она многое объясняет.
Громкое дело
Осенью 2010 года генеральный директор «Аэрофлота» подписал новое положение об оплате труда летного состава, которое вступило в силу в марте 2011-го. Получив первые зарплаты, рассчитанные в соответствии с новым документом, пилоты удивились.
— Мы всегда старались договориться мирным путем, прежде чем обращаться куда-то с жалобами, пытались объяснить руководству «Аэрофлота», в чем они, по нашему мнению, нарушают закон, — рассказывает президент ШПЛС, командир Boeing-767 Игорь Дельдюжов. (Игорь — спокойный, разумный и, что немаловажно, договороспособный человек. За полтора года нашего знакомства у меня не было поводов в этом усомниться — З. Б.) Так же было и с этим зарплатным приказом. Мы честно пытались объяснить генеральному, какую бумагу он подписал. Но он нас не услышал, и мы были вынуждены обратиться в прокуратуру — заявления написали 46 пилотов — членов профсоюза.
Прокуратура перенаправила заявления в столичную трудинспекцию. Нарушения, выявленные профсоюзом, подтвердились. Инспекция вынесла предписание: «Устранить».
Теперь несколько слов о самих нарушениях. В разных авиакомпаниях зарплата летчикам начисляется по-разному: где-то есть фиксированная сумма, где-то — в зависимости от налета. В 2011 году «Аэрофлот» решил перейти на смешанную схему: за первые 32 часа выплачивать оклад, дальше — по часовой ставке за каждый отработанный час. Декларировалась благая цель: обеспечить всем летчикам стабильный минимальный налет и, как следствие, — стабильную минимальную зарплату даже при небольшой нагрузке (32 часа — чуть больше трети разрешенного санитарными нормами месячного налета).
Профсоюз и Гострудинспекция обнаружили в новой системе начисления зарплаты две проблемы. Во-первых, оплата за первые 32 часа должна включать не только оклад, но и выплаты за каждый час. Во-вторых, работодателю не стоит забывать про доплаты за вредные и особо опасные условия труда и за работу ночью. По версии «Аэрофлота», все доплаты включены в часовую ставку. По мнению Гострудинспекции, это противоречит Трудовому кодексу, доплаты за вредность (24%) и ночь (20%) должны выплачиваться в зависимости от времени, отработанного в соответствующих условиях, и начисляться как от оклада, так и от часовых ставок.
«Аэрофлот» с предписанием Гострудинспекции об устранении нарушений не согласился и попытался оспорить его в суде (профсоюз выступал в этом деле третьей — заинтересованной — стороной). Суд решил, что требовать от авиакомпании почасовой оплаты первых 32 часов налета Гострудинспекция не вправе (это, мол, каждый летчик должен решать самостоятельно, в порядке индивидуального трудового спора), но вот выплаты за вредность и ночь обязательно должны быть произведены. «Аэрофлот» попытался оспорить решение суда (правда, неудачно), а параллельно — тихо, без огласки — выплатил 46 пилотам-заявителям причитающееся. Получилось от 30 до 100 тысяч рублей на человека в месяц.
Однако нарушения, выявленные инспекцией, касались не только 46 заявителей, но и всех пилотов «Аэрофлота». Поэтому 17 января 2013 года Государственная инспекция труда Москвы выдала авиакомпании очередное предписание: доплатить всем, за весь период действия спорного зарплатного приказа. «Аэрофлот» вновь попытался оспорить предписание в суде (профсоюз опять выступил третьей стороной в деле), и Нагатинский суд требования авиакомпании удовлетворил, признал незаконным предписание именно в той его части, которая касалась ночи и вредности. Однако в середине июля Мосгорсуд отменил решение суда первой инстанции. Это означало, что «Аэрофлоту» придется-таки доплатить всем своим пилотам (их больше полутора тысяч) за «вредность и ночь» за 17 месяцев. То есть — отдать работникам больше миллиарда рублей и, кроме того, заплатить десятки миллионов рублей налоговых отчислений.
Авиакомпания заявила, что обжалует определение Мосгорсуда, но спустя месяц все-таки начала выплачивать долги. Тихо, без шума.
Иностранные пилоты
Двигателем истории с доплатами за ночь и вредность был профсоюз. Начиная с момента обращения в прокуратуру и заканчивая выступлениями в Мосгорсуде. Насколько известно «Новой», Гострудинспекция поначалу тоже не горела желанием конфликтовать с таким тяжеловесом, как «Аэрофлот». «Когда инспекция «буксовала» с вынесением первого предписания, мы сказали: хорошо, давайте нам мотивированный отказ, и мы будем судиться еще и с вами», — рассказывал один из представителей профсоюза. Никто не верил в то, что ШПЛС своего добьется, — но они добились. До них ни один российский профсоюз не выигрывал таких сумм у гиганта-работодателя.
Но параллельно с этим профсоюз участвовал и в других, не связанных с деньгами, но не менее неприятных для «Аэрофлота» делах. Например, авиакомпания хотела добиться сокращения увеличенных отпусков (70 календарных дней), положенных летчикам по закону, из-за «дефицита летного персонала» и попробовала оспорить в Верховном суде приказ Министерства гражданской авиации 1986 года, которым установлен такой отпуск. Не получилось.
Или еще один, гораздо более принципиальный для авиакомпании вопрос — привлечение иностранных пилотов. Российские авиакомпании уже несколько лет жалуются на нехватку летчиков, точнее — командиров. Некоторые руководители авиакомпаний утверждают, что дефицит кадров вынуждает работодателей платить российским специалистам столько же, сколько платят западным летчикам иностранные компании, и полагают, что это — неоправданно много.
Год назад гендиректор «Аэрофлота» Виталий Савельев на встрече с Владимиром Путиным сообщил, что без привлечения иностранных пилотов невозможно создать лоукост-компанию. А для этого необходимо вносить поправки в Воздушный кодекс.
Против выступили ШПЛС, профсоюз летного состава России и многие другие, в том числе не летчицкие, профсоюзы. В итоге проект поправки был заблокирован на уровне рабочей группы Трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений при федеральном правительстве.
Реакция
Деятельность ШПЛС неоднократно вызывала бурную и болезненную реакцию руководителей авиакомпании и заставляла их совершать довольно странные телодвижения, на мой взгляд, не достойные топ-менеджмента крупной госкомпании и национального перевозчика с 90-летней историей.
Например, увольнять наиболее активных членов ШПЛС. В марте 2012 года, в самый разгар споров о доплатах за вредность и ночь, был уволен президент профсоюза Игорь Дельдюжов — за то, что взял усиление, то есть третьего пилота, на «длинный» рейс Москва—Токио (см. «Новую», № 64 от 13.06.2012). Дельдюжову, кстати, удалось восстановиться по суду.
Попросили уволиться по собственному желанию члена профсоюза Валерия Пимошенко, который и был тем самым третьим пилотом на рейсе Москва—Токио. Трижды увольняли Сергея Кнышова (один раз, правда, профсоюзу удалось договориться о том, чтобы приказ об увольнении был отменен). Как неоднократно заявлял сам Кнышов, при последнем увольнении работодатель сообщил, что не сможет выдать ему летные документы, потому что они утеряны (а без летных документов невозможно устроиться в другую авиакомпанию).
«Аэрофлот» жаловался на профсоюз в прокуратуру, но безрезультатно. Прокуратура признала законными все действия ШПЛС, а также возможность заключения с профсоюзом коллективного договора (авиакомпания 20 лет отказывается заключать колдоговор с ШПЛС, считая его нелегитимной организацией).
Переговоры
На фоне такого противостояния и развивается уголовное дело. Версия Следственного комитета выглядит стройно: вымогали (еще с начала августа) — и довымогались. Только вот непонятно, за что именно профсоюзные активисты могли требовать от руководства «Аэрофлота» деньги? За «услуги по снижению издержек авиакомпании на выплаты летному составу, определенные предписанием Государственной инспекции труда города Москвы», как заявили следственные органы? Но снизить их, тем более усилиями активистов, невозможно, раз уже есть вступившее в силу решение Мосгорсуда.
Представитель «Аэрофлота» заявил «Новой», что профсоюз угрожал протестными акциями и не смог однозначно ответить на вопрос, шла ли речь о выплатах, или нет (см. комментарий Андрея Согрина).
Обе версии — о протестных акциях и о выплатах — не дают ответа на вопрос: при чем здесь третий арестованный Сергей Кнышов, который никаких денег из ячейки не забирал?
Устранить эти противоречия можно, выстроив другую версию событий. 10 октября в Роструде состоялась «консультативная встреча» с участием ШПЛС, «Аэрофлота» и Гострудинспекции (протокол опубликован на сайте ШПЛС). В очередной раз обсуждали выплаты за вредность и ночь и ситуацию с увольнением Сергея Кнышова. «После беседы летный директор Игорь Чалик сказал, что конфликт с Кнышовым будет улажен, — рассказывает Игорь Дельдюжов. — Алексей Шляпников (ныне арестованный. — З. Б.) в последнее время вообще много общался с Чаликом, у них наладились отношения, не было оснований не доверять его словам».
В этот же период в Сети появился видеоролик о профсоюзе, обличающий жадность российских пилотов, которые отсудили у авиакомпании миллиард рублей, и намекающий на то, что за действиями профсоюза стоят интересы внешних врагов России. Тезисы, использованные авторами ролика, во многом совпадали с тезисами серии публикаций в «Российской газете», подготовленных прокремлевским политологом Павлом Данилиным.
Как говорят члены ШПЛС, в банковской ячейке должны были лежать либо летные документы Кнышова (потерянные авиакомпанией), либо текст статьи, в которой Кнышов за своей подписью должен был отказаться от всех претензий к авиакомпании.
«Они не ожидали увидеть там деньги, — говорит Игорь Дельдюжов. — Увидев пачки купюр, они закрыли ячейку, вышли из банка — это должно быть на записи камер видеонаблюдения — и позвонили Чалику, чтобы понять, что происходит… И только после этого вернулись, открыли ячейку повторно и забрали содержимое».
За прошедшую неделю в ШПЛС вступили еще 25 пилотов «Аэрофлота».
Комментарии
Борис КРАВЧЕНКО, президент Конфедерации труда России:
«Цель провокации – разгром профсоюза»
— Позиция Конфедерации труда очень проста: мы не можем не верить нашим товарищам, которые говорят о том, что против них организовали полицейскую провокацию. Мы считаем, что действия, предпринятые правоохранительными органами, были согласованы с работодателем. Цель провокации — разгром и нейтрализация эффективного профсоюза.
Такие способы борьбы действительно применяются в нашей стране. Последняя ситуация, за которой мы следили, была связана с якутским профсоюзным активистом Валентином Урусовым, которому подбросили наркотики и «закатали» на шесть лет за попытку создать профсоюз на алмазодобывающем комбинате компании «АЛРОСА». Не так давно против лидера первичной профсоюзной организации в порту «Восточный» в Приморском крае было открыто восемь уголовных дел.
Мы фиксируем сотни случаев провокаций в отношении независимых профсоюзных активистов с участием правоохранительных органов и неоднократно обсуждали эту «практику» с первыми лицами государства. Эксперты Международной организации труда также направляли свои рекомендации российскому правительству.
Но ситуация в России не улучшается: профсоюзный активизм продолжает оставаться одной из самых опасных форм деятельности в нашей стране.
Шереметьевский профсоюз летного состава достаточно эффективен. Уверен: все, что сейчас происходит с ШПЛС, тесно связано с его победами в судах. Последние недели в СМИ была развязана кампания против профсоюза, и то, что произошло после этого, — ее часть.
На этой неделе мы начинаем вести активную международную кампанию в поддержку задержанных лидеров ШПЛС.
Андрей СОГРИН, руководитель департамента общественных связей ОАО «Аэрофлот»:
«ТРЕБОВАНИЯ ШПЛС НЕВОЗМОЖНО БЫЛО ПРИНЯТЬ»
— Задержанные руководители ШПЛС около месяца назад шантажировали одного из руководителей «Аэрофлота». Ему предлагалось выплатить наличными известную вам сумму денег лидерам профсоюза. В противном случае вымогатели угрожали протестными акциями состороны пилотов «Аэрофлота».
— То есть речь шла о протестных акциях, а не об уменьшении выплат?
— Вопрос об уменьшении выплат лучше задать правоохранительным органам.
— Обсуждали ли в последнее время представители ШПЛС и руководство «Аэрофлота» коллективный договор?
— Тема коллективного договора обсуждается на протяжении 20 лет существования этого профсоюза. Однако каждый раз требования лидеров профсоюза были таковы, что все переговоры заканчивались ничем.
— Обсуждалась ли в последнее время ситуация с увольнением пилота Сергея Кнышова?
— Это вопрос к правоохранительным органам.
— Правда ли, что при увольнении «Аэрофлот» не вернул Кнышову летные документы?
— Кнышов утверждал, что пилот «Аэрофлота» зарабатывает всего лишь несколько десятков тысяч рублей в месяц, притом что командир летного отряда Airbus A-320 получает в среднем больше 400 тысяч рублей в месяц. Сопоставьте и сделайте выводы, можно доверять ему или нет.
— В день задержания лидеров профсоюза неназванный представитель «Аэрофлота» заявил «Ведомостям», что профсоюзные лидеры предъявляли авиакомпании «все новые и новые нереалистичные требования». Какие именно?
— Самые разные, но другим словом их просто не назвать. На одном из этапов обсуждения колдоговора они потребовали, чтобы пилотов селили в гостиницах с определенной высотой потолков, чтобы номера были оснащены кроватями и шторами исключительно из натуральных материалов. Это как пример. Требований было огромное количество.
— Еще представитель «Аэрофлота» говорил о том, что требования профсоюза могли бы разорить авиакомпанию, и речь шла, вероятно, не о потолках…
— Речь шла о том, что профсоюз выдвигал требования, которые невозможно было принять. Они шли по нарастающей, их суть сводилась к тому, чтобы не заключать никакого договора.
У нас есть другой профсоюз, в который входят 15 тысяч человек, причем профсоюз отнюдь не карманный. И он смог добиться такого коллективного договора, аналогов которому в России просто нет. Это — сказочные условия для сотрудников. А этот профсоюз за 20 лет ни о чем ни с одним руководством авиакомпании договориться не смог.
Павел ДАНИЛИН, политолог:
«ЗАГНОБИТЬ ПРЕКРАСНУЮ АВИАКОМПАНИЮ СВОИМИ ТРЕБОВАНИЯМИ ПО ЗАРПЛАТЕ — ЭТО НЕПРАВИЛЬНО»
— Три года пишу об этом профсоюзе и три года критикую их позицию. Еще в 2011 году, когда они возмущались несправедливостью оплаты труда, я объяснял: это вполне естественно, что те, кто летает на Ил-96, получает меньше пилотов боингов и эйрбасов, потому что у последних месячный налет больше. Но они продолжали заниматься нагнетанием.
Но вообще в ШПЛС состоят совершенно нормальные летчики и иногда у них бывают справедливые требования, но в данном случае мы видим, как руководство профсоюза занялось шантажом руководителей компании в пользу собственного кармана.
— Но ШПЛС выиграл крупный суд для всех летчиков «Аэрофлота».
— Да, выиграл. И выплаты начались, но пока идут медленно. Но требовать 100 миллионов рублей для себя это ведь все равно довольно неправильно.
— В одной из своих публикаций вы написали, что деятельность профсоюза могла ухудшить финансовое состояние авиакомпании.
— Да, потому что 1 миллиард рублей — это серьезная сумма.
— Но законность их требований признал суд.
— Да. Но все равно нет уверенности, что данные требования справедливы. У «Аэрофлота» серьезные амбиции по выходу на внешние рынки, по созданию лоукостера. На все это нужны деньги. Когда летчики, у которых средняя зарплата 350 тысяч, начинают требовать еще больше денег... Это препятствует развитию корпорации, и тем ненормально. Загнобить прекрасную авиакомпанию своими требованиями по зарплате — это неправильно. Даже если это по суду.
— В публикациях вы намекали, что за действиями профсоюза могут стоять внешние враги России. Вы действительно так считаете?
— Да. И дело не только в профсоюзах. Ведь есть еще и достаточно скоординированная информационная компания против «Аэрофлота» на Западе. Придираются к рекламе, пишут статьи... Это все звенья одной цепи.
— Почему вы заинтересовались темой конфликта между профсоюзом и авиакомпанией?
— Я заинтересован темой «Аэрофлота». Я заинтересован в развитии нашей гражданской авиации, в развитии лучшей российской авиакомпании, а если ШПЛС мешает развитию этой корпорации...
— Почему вы не писали, например, о бывшем заместителе гендиректора «Аэрофлота» Андрее Калмыкове, в отношении которого было возбуждено уголовное дело в связи с превышением полномочий?
— Вроде бы у них там все наладилось, он пошел на переговоры с корпорацией. Ведь и у Шляпникова и Пимошенко с «Аэрофотом» не всегда были плохие отношения. Но все меняется. Калмыков оказался более договороспособным и понимает, где развитие корпорации, а где – его собственный карман.
Зинаида Бурская
