Иногда приятно просто взять и посвятить несколько минут тому, чтобы любоваться искусством.
Мы почему-то не можем себе позволить уделить своё драгоценное время прекрасному. Остановиться, отдышаться и сосредоточиться на том, что нас окружает.
Даже если это сама смерть, как на картине Верещагина «Апофеоз».
Любопытно то, как даже самое плохое, что есть в этом мире, отображается на картинах совсем иначе, чем в реальной жизни.
Как, например, в картине Дали «Предчувствие Гражданской Войны». Хотя ужас происходящего и сам факт войны показан через сюрреализм, ты чувствуешь всю боль, которая раздирает ту или иную страну на части, превращаясь в подобие наковальни.
И всё было бы не так печально, если бы страна не раздирала бы себя на части собственноручно.
Сразу вспоминается «черная картина» «Бой на Дубинках» Франциско Де Гойя – любимого художника, - которую он написал от впечатлений происходящего в его собственной стране, когда брат на брата шёл войной.
На картину смотришь иначе, когда видишь тут Каина и Авеля.
У того же Гойя хочется отметить набросок «Колосс», который напоминает тебе о том, что ничто не вечно, включая и этого исполина, который рано или поздно рухнет на землю и вернёт себя земле, из которой все мы вышли.
Хотя по большей части хочется думать именно о прекрасном, а может ли быть что-то прекраснее девушки, молодости и кисти Модильяни?
«Женщина в чёрном галстуке» - пожалуй, лучшая его картина, где линии тела, знаменитые глаза, поза, одежда, краски и сама девушка – идеальны.
Или Божественная Сиксистинская Мадонна Рафаэля, где всё безупречно и хочется верить, что именно это ты увидишь, когда однажды заснёшь в этом мире и уже никогда не проснёшься.
Но, пожалуй, самая любимая картина будет именно «Иисус Христос в Пустыне» Крамского. Удивительно то, как это нарисовано. Помню, когда я впервые в раннем детстве увидел чёрно-белый вариант этой картины в соотношениях фотографии, я реально подумал, что настоящее фото Иисуса Христа. Мне тогда казалось это чем-то уникальным и грандиозным.
Больше всего запомнились его руки, конечно же, которые говорят больше, чем всё остальное. Через них ты понимаешь всю его боль, которую понять в полной мере на самом деле невозможно.
Эта картина позже мне напомнила другую по стилю и внешнему содержанию, но очень созвучную по той самой боли и безысходности, только если у Иисуса Христа есть смирение, то в картине Ван Гога «На Пороге Вечности», есть отчаяние и несогласие.
И если говорить о боли отчаяния, то этак картина простому человеку намного ближе и, вероятно, поэтому она вызывает такую боль, которая пройдёт только тогда, когда ты сам окажешься на пороге вечности…
Сергей Брыляков
