Что такое «Зарядье» и где его искать? Попробуйте опросить своих знакомых, и я уверяю вас, мало кто из них скажет вам что-то по существу. Косвенную географическую наводку дадут, быть может, только пенсионеры из числа коренных москвичей, памятующие об одноименном кинотеатре, снесенном вместе с гостиницей «Россия».
Зарядье — одно из крупнейших белых пятен на карте современной Москвы, 14 пустующих гектаров прямо напротив Кремля, терра инкогнита, многие годы скрываемая от нас за высоким забором, — уже в следующем году предстанет перед публикой в новом качестве. На месте пустыря будет разбит парк, к его созданию — без шуток — привлечены самые яркие звезды мировой архитектуры.
Зарядье, исторический квартал Китай-города, образовалось на площадке между Москвой-рекой и Варваркой еще в XII веке. История его, в общем-то, печальна. Изначально Зарядье сложилось как торговый район, это было удобно: река в те времена служила самой надежной транспортной артерией, купцы ею не пренебрегали, и товары, доставляемые в Москву, продавали здесь же, неподалеку от пристани.
Нельзя сказать, что кварталы Зарядья когда-либо были местом элитной застройки или, скажем, точкой притяжения для городского истеблишмента. Из солидных представительств можно припомнить разве что Английское подворье, обосновавшееся здесь еще в XVI веке.
А так — грязь, вонь и нечистоты, обусловленные тем обстоятельством, что Зарядье находилось ниже остальных кварталов Китай-города, так что сюда все и стекалось. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что и в других европейских столицах с санитарией в те времена дела обстояли не лучше. Во всяком случае, от Английского подворья за все века жалоб не поступало, что наталкивает на мысль о том, что атмосфера Зарядья для лондонцев была в целом привычна.
В XVI же веке, когда ребром встал вопрос обороны Москвы и была возведена Китайгородская стена, квартал оказался отрезанным от реки, во многом утратил свои торговые функции. Потом столицу вообще перенесли в Петербург, и со временем в Зарядье разрослись городские джунгли: трущобы, вольница для лихих людей.
Наверняка было во всем этом безобразии некое особое городское обаяние (ведь тут же и многочисленные православные церкви, несколько синагог, Знаменский монастырь, а также бессчетное множество древних каменных палат), однако новое советское руководство его не уловило. Простояв до пятидесятых годов в запустении, Зарядье практически все пошло под снос. Уцелели лишь немногие памятники на Варварке: храм Варвары Великомученицы, храм Максима Блаженного, храм Георгия Победоносца, храм Зачатия Анны, Знаменский монастырь, Английское подворье и палаты бояр Романовых.
В 1967 году на месте целого огромного квартала было, наконец, закончено строительство гостиницы «Россия», самой большой, кстати сказать, в мире.
Быть может, и в ней тоже было какое-то особое городское обаяние, однако его, в свою очередь, перестал улавливать мэр Лужков со всем его окружением. В 2007 году гостиницу снесли под предлогом возвращения району его исторического облика.
Надо признать, идеи массового воссоздания утраченных исторических памятников, близкие мэру Лужкову, многими специалистами оценивались критически.
— В нашем исполнении — это всегда мертвечина, — говорит Алексей Клименко, член экспертного совета при главном архитекторе Москвы. — Реставрационная отрасль погублена, училищ нет, мастера ушли...
Однако после сноса гостиницы освободилось 14 гектаров земли в самом сердце Москвы, прямо под стенами Кремля. Тендер на застройку выиграла контора крупного девелопера Шалвы Чигиринского, имевшего тесные деловые отношения с другим девелопером — Еленой Батуриной. Нет в русском языке такого слова, чтобы описать всю сладость намечавшегося проекта, — речь, вероятно, шла о выгоде, сопоставимой с бюджетами целых государств, притом отнюдь не африканских. Но деньги часто ссорят друзей. Батурина — жена тогдашнего мэра Москвы Лужкова. А Чигиринский после ареста активов коротает время в Лондоне. Победа его фирмы в тендере оспорена в суде, а Зарядье так и осталось в руинах, обнесенных высоким забором.
В какой-то момент в судьбе Зарядья мелькнула даже звезда Нормана Фостера, приступившего к разработке проекта по приглашению Лужкова, — однако его проект забраковали; видно, Москва — плохая планида для Фостера, не стоило ему и за Пушкинский музей браться.
Наверное, самое мудрое градостроительное слово по поводу будущей судьбы Зарядья было сказано Владимиром Путиным во время прошлогодней прогулки по пустырю: на месте Зарядья надо разбить парк.
Парк, конечно же, парк. Что еще здесь может быть после такого-то прошлого.
И вот НИиПИ Генплана Москвы объявляет конкурс: «На лучший панорамный вид Москвы». Собирается авторитетнейшее жюри. Среди его членов, к примеру, Марта Торн, исполнительный директор Прицкеровской архитектурной премии, Гаэтан Руайе, ответственный за городское планирование и 14 000 га парковых земель Большого Ванкувера, Кит Керр, отстроивший едва ли не весь современный Гонконг... Немало и наших авторитетов: Юрий Григорян из архитектурного бюро «Проект Меганом», Сергей Капков, руководитель департамента культуры Москвы, другие заметные фигуры. Председательствует в жюри Сергей Кузнецов, главный архитектор Москвы. Консультантом проекта выступает Институт медиа, дизайна и архитектуры «Стрелка».
Конкурс был объявлен публично, устроители особо подчеркивают: к обсуждению его условий, а также нюансов техзадания постарались привлечь максимально широкий круг заинтересованной общественности, «чтобы потом никто не говорил, что его не послушали».
Свои заявки подали около 400 компаний, объединенных в 90 консорциумов. На первом этапе жюри рассматривало еще даже не проекты — а возможности конкурсантов. Смотрели их портфолио, реализованные проекты. Оценивали состав команд, их укомплектованность специалистами самых разных специализаций — от ландшафтных дизайнеров до социологов и культурологов. Разумеется, многие зарубежные участники привлекли к сотрудничеству различные российские компании и институты — и эта связь «с землей» тоже оценивалась.
— В российскую градостроительную действительность вместе с этим проектом возвращается давно забытое понятие «конкурс», — говорит Андрей Поляков, представляющий КБ «Стрелка», — и это замечательная новость. Российское градостроительное сообщество отвыкло от конкурсов. У нас все больше тендеры. А конкурс идей и возможностей отличается от тендера примерно так же, как архитектурные воззрения Шалвы Чигиринского от творческого видения Антонио Гауди.
И вот в ходе квалификационного отбора жюри (спорили целый день) выделило лишь шесть дальнейших участников: Turenscape (Китай), West8+Bernaskoni и MVRDV (оба из Голландии), Diller Scofidio + Renfo (США), Gustafson Porter (Великобритания). Россия среди победителей тоже представлена — это бюро ТПО «Резерв».
Дилетантов среди вышедших в финал иностранцев нет, так что нашему «Резерву» предстоит отчаянная схватка. Так, британцы, к примеру, проектировали культурный парк Westergasfabriek в Амстердаме, снискавший все возможные награды. А американское бюро создало известнейший Хай-Лайн парк в Нью-Йорке, из-за которого всех окрестных домовладельцев обложили дополнительным налогом — «на вид из окна».
— До 87% участников всех конкурсов, организацией которых мы занимаемся, — это иностранные бюро, — говорит Андрей Поляков. — И мы считаем, что это прекрасно! Хватит вариться в собственном соку, можно уже взглянуть, что делают коллеги по всему миру. Конкуренция стимулирует развитие отрасли.
С июля шесть участников, прошедших в финал, занимаются разработкой проекта парка — в рамках техзадания, разработанного для Зарядья КБ «Стрелка».
Какой именно парк будет здесь построен, станет ясно в середине ноября, когда будет назван победитель и нам покажут разработанный им проект. Пока же мы можем представить этот парк лишь по опубликованному «Приглашению к участию» (целиком техзадание не публикуют, ссылаясь на защиту интеллектуальной собственности КБ «Стрелка», а также на некую закрытую информацию, не подлежащую разглашению).
Итак, это должен быть парк вместимостью до 15 000 человек, в целом апеллирующий к идее идентичности с Россией, однако не навязывающий прямых смысловых ассоциаций. Ожидается, что архитекторы с уважением отнесутся к ландшафтным особенностям территории (а это южная часть Китайгородского холма, террасой выходящая на реку Москву), а также учтут находящиеся вокруг исторические доминанты. Приоритет отдается камерности. Предполагается, что участники задействуют в своем проекте набережную. Речь не только о приятных кафешках с видом на реку: организаторы конкурса надеются, что именно в районе Зарядья появится новая пристань, которая в перспективе станет главной в столице.
Большой акцент делается на всесезонность парка: организаторы просят будущего планировщика озаботиться устройством зимней горки на склоне Китайгородского холма — так, чтобы летом эта горка превращалась в пешеходную дорожку.
Есть еще «приятные мелочи» — в частности, филармония в восточном углу около Китайгородского проезда (она пока просто предусмотрена, предполагается отдельный конкурс на ее создание), а также гостиница на 150 мест (организаторы особо подчеркивают: затраты на создание парка заведомо невозвратны, однако хотелось бы сделать так, чтобы он хотя бы окупал свое обслуживание).
Особое внимание в техзадании отведено историческим памятникам, сохранившимся в черте Зарядья: «Все эти памятники должны быть деликатно включены в парковый ансамбль».
Нет, однако, уверенности, что этой лаконичной формулировкой устроители конкурса уберегут себя от критики со стороны защитников московской старины.
— Нам хотелось бы видеть восстановление территорий сохранившихся памятников, пусть и средствами парковой архитектуры, — говорит Рустам Рахматуллин, культуролог и координатор «Архнадзора».
Что это значит? Рустам нарисовал мне на бумажке примерное свое видение: парковые аллеи, к примеру, могли бы повторять рисунок некогда существовавших здесь улиц и переулков. А пространство у Знаменского монастыря могло бы отсылать к идее монастырского сада.
Будут ли учтены эти пожелания, мы пока не знаем, а знаем только то, что «Архнадзору» тоже выделили два часа на донесение своей позиции до участников конкурса.
Еще один интересный момент в будущем проекте парка — подземная парковка на 500 машиномест. И нет, отнюдь не градозащитная общественность тут может возмутиться (в конце концов, Зарядье с
археологической точки зрения довольно хорошо изучено), а совсем другого склада люди.
Гостиница «Россия» стояла на монолитном железобетонном «тюфяке» в несколько метров толщиной. Под ним на многие сотни метров — пространство, еще в советские времена освоенное специальными государственными службами. Точка, связанная туннелями со всеми окрестными станциями. Ныне это пространство эксплуатируется вяло, фактически пребывает в запустении. В среде специалистов советской школы, помнящих еще о том, какие колоссальные усилия были вложены в создание постепенно разрушающегося подземного города, время от времени возникают разговоры о том, а не построить ли здесь метро. Однако эти разговоры быстро затухают: затраты большие, да и особый охранный статус территории никак не обойти. Для работ в секретных подземельях под стенами Кремля, конечно, нужен допуск. Он есть у определенных российских строительных структур — однако его нет ни у одного консорциума, вышедшего в финал конкурса.
КБ «Стрелка» не поясняет, каким именно способом можно будет разрешить эту проблему, однако судя по всему, для победителей наличие особо охраняемого подземелья не станет сюрпризом. Так, в частности, в качестве одной из причин, по которым техзадание по Зарядью не было опубликовано полностью, называется именно эта: «ТЗ содержит закрытую информацию, которая не может быть обнародована, с каждым из участников подписывается соглашение о ее неразглашении».
Ольга Боброва
