В полном разгаре экспертное обсуждение нового законопроекта, направленного против буллинга и травли в школе. Уже сейчас, на этапе слушаний, проект закона обнаруживает много подводных камней. Один из авторов проекта, председатель думского комитета по молодежной политике Артем Метелев рассказывал о том, что возможное наказание за буллинг содержит крупные штрафы для родителей и принудительные волонтерские работы для организаторов или участников травли. Отслеживать и наказывать буллинг предлагается не только в школе, но и в соцсетях, блокируя вредоносный контент. Многие пункты законопроекта вызывают сомнения юристов и представителей общественных организаций.
Главное — закон о буллинге предполагает изменение сотен норм и подзаконных актов, состыковку с федеральным законодательством, дабы просто внести понятия «буллинг» и «травля» в кодекс. Поэтому провалилось уже несколько попыток внести подобный законопроект, а они предпринимались с 2015 года.
Первый и совершенно справедливый вопрос — кто будет определять, травля или нет происходит в школе? Очевидно, что специалист по антибуллингу должен обладать таким набором компетенций, как знание подростковой психологии, юридическая грамотность, высокая объективность. Как выявлять виновных? Таким вопросом задается, к примеру, доцент департамента международного и публичного права Финуниверситета при правительстве России Игорь Семеновский. Или не использовать новые возможности для сведения счетов — добавим уже от себя. Как при такой постановке вопроса избежать ситуации, когда государство «слишком вторгается в семью»?
В общем, «а судьи кто?» — концептуальный, но не единственный вопрос к новому законопроекту. Цепочка «преступления и наказания», представленная в проекте — выявление травли в школе и передача материалов по виновным в ПДН (полиция по делам несовершеннолетних) в специальную комиссию по травле. И здесь тоже все выглядит расплывчато, поскольку «травля» сегодня весьма размытое понятие.
К примеру, извечные школьные расколы-приколы — это буллинг или нет? И как новый закон предлагает отличить просто глупую шутку от «некорректного поведения» либо уже настоящего преследования и травли? В этом смогли бы разобраться социальные или юридические психологи. Но пока, как известно, в системе среднего образования психологов и соцработников мало. Что касается МВД, там бытует мнение, что и моббинг (преследование группой лиц) и буллинг «прекрасно квалифицируются» такими статьями административного кодекса, как «Хулиганство», «Побои», «Клевета» и др.
Отдельная часть проектируемого закона — кибербуллинг, обзывательства и преследования в Сети, с которыми тоже решили бороться. Идея здравая, но как на практике «соцсети должны блокировать контент и страницы» буллеров, решительно не понятно. Например, подростки сейчас массово сидят в одной соцсети, в которой все принципиально анонимно. И чтобы там заблокировать или выявить кого-то, нужны сторонние усилия специалистов уровня Роскомнадзора.
Но больше всего вопросов вызывает так называемый «курс исправления» буллеров. Если про штрафы для родителей и воспитательную работу с семьями агрессоров еще что-то понятно, то новое понятие «привлечение к волонтерству» выглядит странно. Хотя бы потому, что «волонтер» означает «доброволец», это деятельность, которую человек ведет по велению души, никак не в счет наказания.
- Ощущение, что этим принудительным волонтерством или социальными работами авторы проекта закона заменили общественные работы, — говорит юрист Станислав Попов. — Просто потому, что к ним нельзя привлекать несовершеннолетних младше 14 лет. Да, выглядит странновато, это ни с какого боку не адекватные понятия. Да и вообще при внесении большого законопроекта, внедрении новых понятий в юридическую практику как никогда нужна конкретизация. Те же волонтерские инициативы очень разные: от помощи бездомным (к которой детей привлекать нельзя) — до эко-инициатив, например, уборки территорий. От изготовления кормушек для птиц до поисковых работ на пересеченной местности. Даже на этом примере видно, как важно четко прописать, какие именно виды деятельности могут стать наказанием за буллинг, чтобы не было никаких толкований. И состыковать эти нормы с другими законами, касающимися школ и детей, статьями гражданского кодекса.
Едва ли не единственное, о чем четко заявили разработчики нового проекта закона о буллинге, — он будет касаться только детей. Отдельный законопроект о травле учителей тоже есть и на днях был внесен в Госдуму. Главное в нем — существенное увеличение штрафов для возможных обидчиков педагогов и их родителей. Для обычных граждан предусмотрен штраф в 20 тысяч, для должностных — от 50 до 100 тысяч, и до полумиллиона, если учителя оскорбит юрлицо. За кибертравлю свои «расценки», и они даже выше, чем за реальную травлю.
Казалось бы, начинание правильное, но коллеги-думцы раскритиковали проект, назвав даже «популистским ражем». Все потому же: закон, призванный стать «механизмом предупреждения» для нападок на честь и достоинство учителей, лишен юридических обоснований.
СТАНИСЛАВА ОДОЕВЦЕВА
