С утра вместе с Максимом Андреевичем Меньшиковым (спасибо ему!) проходил технический осмотр в ГАИ. Признаюсь, сначала в ГАИ позвонил и договорился, что меня, как жителя блокадного Ленинграда (мы приравнены к участникам войны), примут без очереди — и я на это имею право.
Приехали в ГАИ — а очереди и нет. Инспектор, молоденький лейтенантик, посмотрел на мою машину и сказал: «Надо мыться...»
— Так ведь грязь кругом. Я на мойку-то съезжу, проблем нет. Но пока вернусь — она будет такой же.
— Ну нет, такой уже не будет — всё-таки чуть почище... Я бы вас пустил немытым — но уже троих отправил. Будет нехорошо...
Я понимаю: грязная машина нехорошо смотрится на улицах города. Но если всюду такая грязь и машина ровно через двадцать минут езды становится заляпанной, — зачем тратить время, силы и деньги и мыться? Но спорить с гаишником я не стал. Мог бы уговорить — но зачем? Поехал на ближайшую мойку.
А там — пятнадцать человек таджиков. Мальчишки от 16 до 19 лет. Голодные, оборванные... Они просто кинулись мыть мою машину. Начальником у них — москвич. Слушаются таджики своего босса беспрекословно. Прав у них никаких. Работают за копейки. Спят вповалку в снимаемой квартире — двухкомнатная хрущёвка, одна на двенадцать человек...
Я смотрел на этих ребят — и ощущал боль. Хотелось их забрать в какое-нибудь кафе, столовую и покормить до отвала. Хотелось дать им денег побольше — но знал: босс отнимет всё.
Я поговорил с двумя таджиками — они мне рассказали о своём житье-бытье. Я им дал небольшую сумму.
Я понимаю: взрывы на национальной почве ещё будут в Москве. Обозлённые таджики, узбеки, туркмены устроят бунты — и по-своему будут правы. Они живут в нечеловеческих условиях, ими все помыкают. Власти пока делают вид, что всё нормально. Только Юрий Михайлович Лужков время от времени на заседаниях московского правительства говорит, что надо что-то делать и ограничить приток мигрантов в столицу.
Конечно, россияне не захотят работать на таких условиях на автомойке...
В два часа я приехал в офис. Около часа беседовал с кандидатами на работу. Пять человек пришли на собеседование. Ни один из кандидатов мне не понравился.
Владислав Владимирович Колодюк вроде знает, каких людей надо искать, но пока не может отыскать их.
В Сбербанк диски отвезли.
Поговорил сегодня с Петром Владимировичем Ликовым (фамилию я поменял). Он от нас уходит. На три месяца ему надо поехать в Париж, затем диплом... Ну что ж, пусть будет так. Я с большим сомнением давал согласие на его работу у нас — и теперь понимаю, что зря проявил слабость.
Познакомился с Татьяной Станиславовной Мишуковой, работающей на телеканале «Столица». Она предложила нам снять фильм о фирме и компьютерном образовании. Я согласился. Посмотрел две её работы — об Оскаре Фельцмане и Михаиле Шуфутинском. Хорошо сделано — особенно фильм о композиторе. Оскару Фельцману 89 лет — мне есть куда расти...
Его «Ландыши, ландыши — белого мая цветы» в своё время пела вся страна. А теперь вся страна должна знать «СОЛО на клавиатуре»!
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Всё идёт спокойно и ровно на фирме... А я хочу, чтобы шло бурно! Не получается...
«Нельзя унести родину на подошвах своих сапог». Жорж Дантон
