Вспоминал сегодня Михаила Ильича Ромма.
Мне повезло, я хорошо знал этого человека, много раз бывал у него дома. Порой составлял ему компанию в прогулках около дома на Полянке, где он жил. В этом же доме, в семье Рошалей, некоторое время жил и я.
М.И. Ромм — классик советского кино. Его картины «Тринадцать», «Секретная миссия», «Девять дней одного года», «Обыкновенный фашизм» сыграли огромную роль в развитии кинематографа СССР и России.
Помню, как Ромм негодовал по поводу некоего аспиранта Юровского, опубликовавшего отвратительнейшую статью о Михаиле Ильиче. Сам Ромм считал эту статью публичным доносом.
Не помню, как называлась статья. По-моему, она была опубликована в журнале «Искусстве кино». Пытался найти сегодня её в интернете — не нашёл.
Когда я преподавал в университете на факультете журналистики и часто встречался на лестнице, на учёных советах, на собраниях с заведующим кафедрой телевидения и радиовещания факультета журналистики Александром Яковлевичем Юровским, я холодно кивал ему. Он вызывал у меня неприязнь после этой истории со статьёй против Михаила Ромма.
Юровский был женат на Галине Шерговой. Она, насколько помню, была деловой и точной, жёсткой и пробивной, сделавшей немало интересного в документальном кино. Из-за Юровского у меня была и к ней неприязнь. Наверное, я не прав, но тем не менее, что было, то было.
По пять лет Ромм не снимал. Да-да, по пять лет он пробивал свои фильмы у чиновников. Где люди, запрещавшие ему заниматься преподаванием? Где ректор ВГИКа Грошев, где? Кто его помнит?
Где председатель Госкино Алексей Владимирович Романов и его заместитель Баскаков Владимир Евтихианович? Они не разрешали Михаилу Ромму заниматься режиссурой. Они не позволяли ему снимать такое кино, какое он считал нужным. Кто их помнит?
Если и помнят, то только по тому, что они запрещали режиссёрам и сценаристам нормально работать.
Грустно. Сегодня вроде всё изменилось: если есть деньги, снимай что хочешь. Но не совсем так: снимай что хочешь, да, но это нигде не покажут, если то, что ты снимешь, окажется неугодно власти.
Сегодня хоронили Глеба Анатольевича Панфилова.
По телевидению не показали сами похороны, кто пришёл проститься с ним.
Там были люди, которых не принято сейчас показывать. Жаль. Смерть уравнивает всех. Впрочем, в правах уравнивает, а в памяти — нет.
«Уходит эпоха», — так говорят, когда хоронят человека, много сделавшего для других. Но придут новые, и среди них тоже окажутся талантливые.
А я могу сказать, что жил в эпоху Шостаковича, в эпоху Михаила Ромма, в эпоху Аркадия Райкина, в эпоху Леонида Енгибарова, в эпоху Юрия Никулина и многих других известных, интересных деятелей, немало сделавших для развития культуры страны.
Мне повезло: я встречался со многими интересными людьми, разговаривал, записывал, учился у них. Вот и сейчас, когда пишу эти строки, в памяти проносятся имена: Арам Хачатурян, Георгий Товстоногов, Георгий Свиридов, Юрий Григорович, Михаил Чулаки, Григорий Бритиков, Василий Шукшин, Сергей Бондарчук. Этот список можно долго дополнять.
Как умирал Михаил Ромм. Он сидел, перебирал карточки, связанные с фильмом, над которым работал. Потом сказал жене, Елене Кузьминой: «Что-то я плохо себя чувствую, прилягу ненадолго». Прилёг и через 4 минуты умер.
Вечером, как всегда, проанализировал статистику. Пока всё тихо и спокойно. Были новые солисты, появились новые читатели бесплатной онлайн-книги «Курить, чтобы бросить!». Но мало, невероятно мало. Мне нужен взлёт, всплеск, взрыв.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. Не могут люди понять, что нужно потратить тридцать часов (по часу в день, и месяца хватит), чтобы научиться набирать слепым десятипальцевым методом и экономить десятки, сотни, а то и тысячи часов. И работать так, что будешь меньше уставать и больше при этом делать.
Ну не хотят так трудиться люди, не хотят. Я говорю про учителей и врачей, про юристов и военных, про полицейских и чиновников (а их в нашей стране более миллиона), про железнодорожников и журналистов…
Навык слепого набора нужен большому количеству людей. Но они не хотят! Человек стереотипен. Привык тыкать одним-двумя пальцами, и доволен этим.
Приблизиться к цели — ещё не значит достигнуть её, не дойдя одного шага, можно встретить пропасть, которую не перейдёшь.
Луи Огюст Бланки (1805-1881), французский революционер, утопист
