Первым кричать начинает ребенок. Нельзя сказать, что беззлобно, некоторые дети как будто бы и рождаются сердитыми. Но ребенок кричит не на кого-то, а скорее на самого себя.
А потом весь мир берет реванш. Сначала на ребенка кричит мама. Хорошо, что он ее не понимает, а то услышал бы: «Да замолчишь ты, проклятый?»
Не успеет подрасти, начинает кричать отец. Некоторые отцы уверены, что если трехмесячный ребенок кричит ночь напролет, то он это делает нарочно и назло, что у него такой дурной характер и что он вырастет негодяем.
А потом кричат в детском саду. Подходя к детскому саду, еще держа маму за руку, мальчик высматривает, какая из двух его воспитательниц сегодня работает. Если одна, он охотно бежит в садик, если другая — у него тут же начинает болеть живот, и выясняется, что в детский сад идти сегодня нельзя. Немножко расспросишь его, и окажется, что вторая воспитательница жутко кричит.
Вечером, когда ребенка приводят домой и он с мамой поднимается по лестнице, крики доносятся из-за каждой двери, со всех сторон лестничной площадки: отсюда женский крик, из-за той двери — мужские проклятия, и слева, и справа... Поднялись этажом выше — и там кричат.
Постепенно ребенок привыкает к тому, что в этом мире все кричат, у всех испорчены нервы, все раздражены и по любому поводу пускаются в крик. Он уже и сам не разговаривает с мамой, а кричит: «А чего все я да я?», «А ты видела?».
Но как бы ребенок ни был приучен к крику, для него сначала бывает неожиданностью, что и учительница в школе кричит.
Он идет по школьному коридору, и из-за каждой двери, как на лестнице дома с коммунальными квартирами, доносятся крики. Почему учитель кричит на детей?
Вся система преподавания держится на том, что в классе должна быть тишина.
Тишина — главная доблесть учителя в глазах директора. Если в классе тихо, значит, хороший учитель, крепкий, умеет держать класс. Как он учит, чему учит — это все второстепенно, лишь бы держал класс, лишь бы на его уроках было тихо.
Мы так привыкли к тишине в классе, что когда ребята слегка переговариваются, учитель извиняется перед проверяющим и объясняет: «Это у нас рабочий шум», то есть это — исключение, а вообще-то у меня тихо.
Когда тишина на уроке становится главной и первой ценностью, главным критерием оценки работы, учитель вынужден принимать все меры, чтобы добиться ее, и если ребята начинают шуметь, то что ему делать? Крикнуть на них так, чтоб услышали, перекричать тридцать детей. Не удалось? Крикни погромче.
Выходит, что главная причина учительского крика не в самом учителе, а в директоре, администрации, которая не терпит шума в школе.
Бесполезен и опасен
Почему дети вызывают на крик?
Странным образом дети и не любят, когда кричит учитель, и любят — это зависит от того, выражает ли крик силу учителя или слабость.
Если учитель кричит на одного, да так, что вздрогнешь и сожмешься, — его боятся и не любят.
Если учитель кричит на всех и дети чувствуют, что они сильнее учителя, крик его доставляет им удовольствие. Они откровенно смеются, они расходятся, они превращаются в маленькую толпу зверенышей, и остановить их, перекричать почти невозможно.
В первом случае крик опасен, он почти как насилие, как избиение.
Во втором случае он, понятное дело, бесполезен.
Крик учителя всегда опасен для детей. Он или приучает действовать силой, унижать человека, или понижает порог чувствительности. Ребенок привыкает к тому, что и он может кричать, и на него могут кричать.
Появляется страшная привычка к насилию, к жизни в мире насилия.
Мы этого не замечаем. Если учитель ударит ребенка, его могут и уволить. Если он кричит — это считается чуть ли не в порядке вещей. Ну, может быть, кто-нибудь поморщится: «Что уж она так?»
Но вообще-то в каждой школе все знают, кто из учителей кричит, а кто не повышает голоса.
Когда страшно поднять глаза
Но иногда учителя кричат не от силы и не от слабости и не потому, что считают это необходимым, а просто от раздражения.
Чуть что не так сказал ученик, и учительница не может сдержать себя, раздражение охватывает ее с головы до ног, и она срывается на крик. Ребенок стоит перед ней беззащитный, ему некуда деться, и в какой бы грубой семье он ни вырос, он не может ответить криком, потому что ему внушили, что случится что-то ужасное.
Заметим, что раздражение всегда направлено на слабого. Сильного боятся, слабый вызывает раздражение. Не получая ответа и чувствуя свою безнаказанность, учитель, можно сказать, распускается. Теперь у него одна реакция на все: раздражение и крик. Класс сидит как мертвый. Каждый боится поднять глаза, чтобы не встретиться со взглядом вечно раздраженного учителя, чтобы не вызвать огонь на себя.
В таких случаях говорят: «Да ей лечиться надо».
И в самом деле, иногда раздражительность вызывается обыкновенным недомоганием, например повышенным давлением. Но уж хотя бы это не мешает знать про себя: если вы чувствуете раздражение, то это не значит, что 6 «Б» — ужасный класс. А просто у вас сегодня поднялось давление и надо принять таблетку.
Рассказывают, что в дальних странах есть учителя, которые, прежде чем начать урок, каждому из детей дают успокоительное, иначе их не удается утихомирить. Но может быть, лучше успокоиться учителю?
Нужны ли учителю железные нервы?
Принято считать, что да, что только особо стойкий, особо твердый человек может справиться с классом. Это мнение идет издревле, потому что испокон веку школа была ареной войны между учителем и детьми. В войне же побеждают воля, нервы и все такое.
Кроме того, что крик опасен сам по себе, он еще и симптом страшной школьной болезни — войны детей и учителей. Где война, там грохот снарядов. Где крик — там война. Эти бесчисленные войны ведутся во многих классах; о них не рассказывают в теленовостях. Но может быть, из этих школьных войн и рождаются войны настоящие, кровавые, с пушками, танками и смертями.
Ко всеобщему ужасу, оказалось, что междуусобную войну остановить почти невозможно. Но неужели нельзя остановить войну в школе? Войну против наших детей?
В большой войне миротворческие силы помогают слабым. В школьной войне они совсем не помогают. Ее должен остановить учитель. И прежде всего ему необходимо отказаться от применения силы, перестать кричать.
Крик учителя должен восприниматься так же, как и физическое насилие. Крик учителя — позор для школы.
Не провоцировать, а помогать
Может быть, из всех обязанностей директора первая — добиться мира в школе, установить всеобщий мир. Когда человек идет по школьному коридору, он может услышать шум из-за дверей, но никогда не должен слышать учительского крика.
Как этого добиться? Прежде всего крик должен считаться служебным проступком. Учитель не имеет права кричать. Учитель, который криком держит класс, не может считаться хорошим профессионалом. Раскричавшись на детей, он должен знать, что общественное мнение коллег осудит его.
Но учителю нужно и помочь, особенно такому, который вынужден кричать от слабости и беззащитности перед расшумевшимися детьми.
Опытный директор всегда поймет психологические причины учительского крика, поможет учителю найти, в чем же его слабость. Иногда один-два дельных совета установят если не тишину, то мир в классе. Да и просто можно сказать, что тишина в классе не такая уж большая ценность. По мнению директора, если выбирать, то пусть лучше будет шум в классе, чем крик учителя.
Ведь очень часто бывает, что учитель кричит на детей потому, что боится директора.
Еще хуже, когда директор сам кричит на детей и даже на учителей.
Вот место, которое должно быть начисто освобождено от крика, от раздражения, в котором не должен звучать даже повышенный голос, — это учительская и, конечно, кабинет директора.
...Молодой учитель был вызван в кабинет директора за какие-то грехи. В маленькой школе все на виду, все прислушивались, что будет дальше. И действительно, через некоторое время из-за двери раздались страшные крики. Когда раскрасневшийся директор вышел, кто-то из старых учителей заметил: «Что же вы кричите на учителя, Николай Иванович?». «Это он на меня кричал», — ответил директор.
Все рассмеялись. Авторитет директора ничуть не упал, да и учителя простили: молодой и горячий.
Молодой ли, старый ли, горячий ли, раздражительный ли, больной ли, а тем более здоровый — никто не должен, никто не смеет кричать в святом месте — в школе.
