Вовка Хахонин родился слабым и больным. То есть с браком. Его родители посчитали, что бракованный ребенок им ни к чему, и оставили сына в роддоме.
Потом у Вовки появились другая пара родителей — они мальчика выходили, вылечили и души в нем не чают.
Страшная сказка со счастливым концом? Не
И теперь суд решает извечную дилемму: какая мать настоящая? Та, что родила и бросила, или та, которая растит и любит?
Затравленный окситоцином
Когда врачи сказали Татьяне Чернышовой, что она не сможет иметь детей, та им не поверила. Не верила долго — все надеялась на чудо. До 42 лет. А потом поняла: чуда уже не случится.
И тогда они с мужем решились на усыновление. И отправились в местный Железноводский дом ребенка.
— Когда мне вынесли
— До этого я думал — ну, не дал бог детей, что поделать, нам и вдвоем хорошо, — вторит ей муж, Андрей Соколенко. — Но в тот момент вдруг понял, каким был дураком!
Через месяц, когда все формальности были улажены, счастливые супруги забрали Вовку из дома ребенка. Бабушки и вся большая родня радовались появлению мальчика так, словно это действительно долгожданный малыш Татьяны и Андрея. Чудо все-таки произошло…
Новоиспеченные родители вступили в решительный бой с бесчисленными Вовкиными болезнями.
— В медицинской карте, которую нам дали в доме ребенка, написано, что, будучи беременной, мать пыталась избавиться от плода с помощью раствора окситоцина, — говорит Татьяна. — Наверное, поэтому у Вовки гипертонус, сильнейший диатез, скачки температуры за 40 градусов.
Перечислять имевшиеся у мальчика недуги можно долго. Среди них были и серьезные неврологические заболевания, и нарушения опорно-двигательного аппарата. К двум годам родители практически полностью излечили сына, не жалея ни времени, ни средств на бесконечные визиты к врачам, обследования, процедуры… Вовка ожил, расцвел — превратился в нормального домашнего ребенка.
— А ведь поначалу постоянно сидел, забившись в угол, — вспоминает Татьяна. — А на всю ночь радио приходилось оставлять включенным — так создавалась атмосфера детского дома. Ведь там и ночью не бывает тишины, все время
Тут следует оговориться: сначала Татьяна и Андрей оформили на ребенка опеку — это делается быстрее. А через год собрались усыновить мальчика, чтоб все было чин чином, чтоб звали его Владимиром Андреевичем Соколенко. На Вовку имелось отказное заявление биологических родителей, бросивших мальчика в роддоме. Однако в суде посоветовали еще раз отправить им запрос об усыновлении — чтобы в будущем не было проблем.
— Зачем только мы сделали это! — теперь корит себя Татьяна.
Родную кровиночку — за высокий забор
Семья Завена Налтакяна — типично восточная. Покорная красавица-жена — с высшим образованием и хорошими манерами. Трое симпатичных здоровых детей — два мальчика и девочка. Собственный дом, в котором есть место для родителей и многочисленной родни.
Когда пришел официальный запрос из суда, всем родственникам стало известно, что есть у Завена еще один ребенок, брошенный. Отказались от ребенка в роддоме? Как? Почему? Это у них в голове не укладывалось…
…Первый раз в гости к приемным родителям Вовы его биологический отец Завен приехал год назад, в марте. Привез фотографии других своих детей, долго сравнивал — похож, не похож. Подумал, уехал.
— Он ничего не объяснял нам, не сказал, чего хочет, — вспоминает Андрей Соколенко. — Посмотрел и уехал. Мы уж подумали — обошлось…
Но не обошлось. Через два месяца Налтакян появился снова, с детьми и родственниками. И уже стал требовать ребенка: наша кровиночка должна расти в своей настоящей семье. К тому же и условия проживания у нас лучше: свой большой дом, один забор чего стоит — 3 метра.
Приемные родители отвергли «лестное» предложение Налтакяна. И дело перешло в судебную плоскость. За прошедший год состоялось около 50 судебных заседаний. 4 апреля 2006 года Железноводский городской суд постановил изменить фамилию и отчество ребенка в соответствии с просьбой приемных родителей — так Вовка стал Соколенко. Тогда Завен подал заявление в прокуратуру. Когда загс уже выдал Татьяне и Андрею новое свидетельство о рождении, на очередном заседании 12 июля 2006 года этот же суд свое решение отменил. Постановил отдать мальчика в семью биологических родителей и присвоить ему их фамилию.
Еще раз о врачах-вредителях
У Завена имеется отработанная версия происшедшего.
— Мы ждали этого ребенка! — утверждает он. — У жены начались преждевременные роды. Ребенок появился на свет
Между тем в медицинской карте малыша значатся данные при рождении: рост 51 см, вес — 3100. Таких недоношенных
К тому же, глядя на каллиграфический ровный почерк, которым Ирина Хахонина заполняла отказную, не скажешь, что она была не в себе. Ночью женщина родила, а уже рано утром под расписку покинула роддом. Куда спешила?
— Обвинения в адрес врачей абсурдны! — утверждает бывшая главврач Пятигорского роддома, а ныне пенсионерка Нина Ковган. — Мы, наоборот, всегда уговариваем родителей взять ребенка. Почему тогда, после родов, Налтакян не пришел ко мне? Почему даже не узнал, жив ли его ребенок? Если был уверен, что малыш умер, мог бы поинтересоваться причиной, забрать тело, наконец. Как же не похоронить собственного сына!
Сама же биологическая мать Вовки, супруга Завена Налтакяна Ирина, до сих пор ни разу не видела сына. Она не приезжает к его приемным родителям, молчит в суде. Только то и дело поправляет бантики дочке, пиджачок сыну — дети вместе с родителями ходят на заседания. За нее все решают другие люди — муж, адвокат, свекор. Потому что она — восточная женщина, хотя и русского происхождения? Или потому, что ей нечего сказать в свое оправдание?
Завен уверяет, что до прошлого года не знал о хитрости жены, подписавшей отказную на ребенка. Однако знакомые этой семьи в один голос твердят, что без согласия Завена Ирина и шага не сделает. Что его утверждение о том, что он не знал об отказной, — абсурд. А юридически одной подписи матери оказалось достаточно, так как биологические родители Вовки на момент его рождения не состояли в законном браке. Больной ребенок, неопределенные отношения, неясное совместное будущее — как легко решить все эти проблемы одним взмахом пера!
Теперь все иначе. Теперь они — благополучная семья. А Вовка — здоровый веселый малыш. Можно вносить в свои планы коррективы…
Приемные родители Вовки, естественно, не смирились с постановлением суда, отнимающим у них сына, и подали встречный иск. На днях состоялось очередное слушание дела. Суд отменил свое решение о возвращении Вовки в семью биологических родителей и отправил дело на новое рассмотрение.
После каждого заседания Завен с детьми останавливается в маленькой часовне у дороги и долго молится. Ребята горько вздыхают: «Опять нам не дали братика!»
Татьяна и Андрей после суда тоже идут в храм и тоже просят лишь об одном: чтобы сын остался с ними.
— Не жалеете, что взяли приемного малыша? — спрашиваю у Татьяны. — Столько нервов, денег, сил потратили.
— Ни одной секунды! — машет руками женщина. — Наоборот, мы с Андреем еще одного ребенка решили взять, девочку.
Комментарий юриста службы уполномоченного по правам ребенка г. Москвы Марины Родман:
— Когда рождается ребенок, его биологическое происхождение от определенных мужчины и женщины должно быть соответствующим образом удостоверено. Тогда биологические родители становятся родителями в правовом смысле слова.
Если мать после рождения ребенка не хочет, чтобы между ней и малышом возникли какие-либо правовые отношения, она отказывается от него в установленной законом форме. В частности, может подать заявление на имя главного врача родильного дома об отказе от своих прав на ребенка.
Отказ женщины от материнских прав на сына или дочь является передачей родительских прав государству, которое должно эти права принять, поскольку ребенок остался без родительского попечения. Когда женщина состоит в браке, отцом ребенка считается ее муж, который также должен выразить свою волю на отказ от сына или дочери. В этом случае один родитель не вправе действовать от имени другого.
Если женщина не состоит в официальном браке (в данном случае, Завен и Ирина оформили брак уже после рождения Вовы), она не обязана указывать, кто является отцом ребенка, и привлекать биологического отца к решению вопроса, забирать ли новорожденного из роддома или нет. Ее отказной вполне достаточно.
С того момента, как кровные родители оставляют ребенка в родильном доме, они утрачивают какое-либо право влиять на судьбу малыша. Следовательно, сироту могут отдать под опеку, в патронатную семью, усыновить и т.п. помимо воли этих людей.
Согласие биологических родителей, отказавшихся от своего чада, на изменение юридического статуса ребенка не требуется, их не нужно оповещать и выяснять мнение по поводу усыновления.
Кроме того, суд не должен возвращать ребенка тем лицам, которые с ним не жили, о нем не заботились, бросив на произвол судьбы в первые дни или месяцы его жизни.
Детей можно возвратить только тем, у кого их забрали помимо родительской воли. К примеру, если оставление ребенка в роддоме было недобровольным или малыш попал в число сирот, подлежащих усыновлению, в результате иных неправомерных действий и это подтверждено конкретными фактами и доказательствами.
Светлана Плешакова
