Бред реформаторства
Алексея Морошкина правозащитная организация «Мемориал» официально признала политическим заключенным. Правда, свое заключение он отбывал не в тюремных, а в больничных стенах.
– Мой сын никогда на учете у психиатра не состоял и к ним не обращался, – рассказывает мать Алексея Татьяна Морошкина. – В марте 2015 года он написал пост «В контакте» по поводу Уральской республики (давняя идея про отделение региона, которая периодически обсуждается. – Ред.), и некоторое время спустя к нам домой пришли сотрудники ФСБ и Центра по борьбе с экстремизмом, сына обвинили по 280-й статье (экстремизм). Следователи назначили психиатрическую экспертизу, и после короткой консультации доктор поставил диагноз шизофрения.
«Бред реформаторства», – написали доктора в заключении, а суд решил лечить это «опасное» состояние полгода в условиях закрытого стационара.
– Доктор, которая подписывала заключение, старой закалки. Она, например, приняла за чистую монету откровенный троллинг Алексея в интернете. Морошкин придумал некую «секту Челябинского метеорита», они нигде не собирались, там не было адептов – чистый стёб, как сказали бы сейчас. Но врачи признали это «бредом реформаторства религиозного толка». У нас по закону упечь в психушку могут только за поведение, опасное для окружающих или для самого человека, – тут этого точно не было, но идеи, видимо, сочли опасными. Поэтому случай Морошкина для меня – это карательная психиатрия, – пояснил адвокат Андрей Лепехин.
От стёба, троллинга и сепаратизма Морошкина лечили ударными дозами медикаментов в общей сложности полтора года.
– Каждые полгода врач решает, выпускать или продлевать. Меня два раза оставляли, а в заключении в том числе указывали: «в связи с сохраняющейся готовностью к политической деятельности». Я лежал в палате с 12 «психами»: половина из них были реальные больные, половина – «принудчики» (на принудительном лечении), как я, – описал «Собеседнику» условия сам Алексей Морошкин. – Но «политический» был я один. Думаю, в психушке хуже, чем в тюрьме. Тебя окружают странные люди, которые что-то говорят, совершают какие-то непонятные движения, либо уголовники – психопаты-убийцы или воры. В больнице со мной не общались психиатры, как это показывают в фильмах, только каждый день давали таблетки, которые вызывали скованность или, наоборот, «неусидку». Раз в месяц делали укол длительного действия – клопиксол. Прогулок практически не было – всего несколько раз за все время. Питание скудное: каши, супы, иногда рыба, мяса не было. Прожить можно было на продуктовых передачах из дома.
Морошкина отпустили в июне этого года, когда правозащитники и СМИ подняли шум. Сейчас он сидит дома, приходит в себя, думает вернуться к риелторской работе. В соцсетях больше не пишет – вылечился.
Лечить нельзя отпустить
У жительницы Когалыма Ларисы Рафиковой врачи нашли другие «симптомы». «Не поддающаяся психологической коррекции ее уверенность в наличии коррупционной группы в городе Когалым» и «в мнимом ущемлении ее прав». Мать двоих детей Лариса Рафикова боролась с коммунальщиками – управляющей компанией, которая, по ее мнению, аффилирована с местной администрацией. «Мы как рабы», – написала Рафикова в своем письме губернатору и пригрозила самосожжением, если ее оппоненты не остановят травлю оппозиционерки, которая развернулась в монолитном городке.
После письма за Ларисой приехали люди в белых халатах и насильно увезли в психдиспансер за 250 км от дома. Мужа, который попытался отбить супругу, остановили электрошокером. К счастью для Ларисы, сургутские врачи не стали подыгрывать местной власти и признали женщину не нуждающейся в принудительной госпитализации.
Против своей воли с психиатрами пришлось познакомиться и жителю Югорска Алексею Хмелевскому, который слишком рьяно жаловался на докторов. Местные эскулапы не могли помочь ему с его гипертонией третьей степени, а его жене, страдающей от болей в руке и ноге, вообще не поставили никакого диагноза.
– Получается, что недовольство лечением в югорской больнице приравнивается к сумасшествию! – поведал свою историю сам Хмелевский. – А чтобы усугубить «диагноз», придумали, что я угрожал убийством, обзывал докторов гиппократами и эскулапами. Кстати, департамент здравоохранения снял главврача с должности, в том числе и по моим жалобам. И вот как раз после этого и появился иск в суд. Господин Быков (бывший главврач и наш местный депутат) накатал на меня бумажку в психдиспансер.
Чтобы смыть клеймо шизофреника, Хмелевскому пришлось ехать на независимую экспертизу в Екатеринбург, которая и признала его здоровым.
И вас вылечат!
На днях в Ангарске Иркутской области отправили на принудительное лечение еще одного «сепаратиста».
«Судом установлено, что в январе 2016 г. А., используя мобильный телефон, подключался к сети интернет и призывал к действиям, направленным на создание отдельной республики от Урала до Тихого океана», – сообщила прокуратура Иркутской области. Теперь сторонника отделения самого через суд отделили от общества – в палату №6.
Сложнее история у нижегородца Альберта Гюрджияна, который с детства наблюдался у психиатра в связи с гиперактивностью. Впрочем, во взрослом возрасте эти отклонения никак не давали о себе знать, пока Гюрджиян не принял участие в обсуждении на интернет-форуме конфликта местного судьи с соседкой, когда служитель Фемиды даже применил оружие (стрелял в воздух). Местные форумы раскалились от негодования, но больше всех отличился Гюрджиян, который назвал судей «бандитами в мантиях», фигуранта скандала – «гопником в погонах», а все судейское сообщество – ОПГ, «достойной вышки или тюремного срока». Следователи нашли в высказываниях «возбуждение вражды» и отправили автора на освидетельствование.
«Медицинская экспертиза признала его невменяемым с диагнозом шизофрения и направила в суд постановление о принудительном стационарном лечении, – написала в своей петиции жена Альберта Анна Лудина. – В обществе он ведет себя достойно, с людьми очень добр и готов помогать во всем, он работает, занимается спортом, вообще не употребляет алкоголь и не курит, также он донор. Он совершенно не опасен для общества и людей. Никогда не причинял и не причинит никому вреда. В лечебнице Альберту стало только хуже: начались проблемы со здоровьем, ухудшилась память, село зрение, он стал очень рассеянным».
– Появляются случаи, когда направление к психиатру мотивировано не столько медицинскими, сколько политическими причинами, – считает правозащитник из Марий Эл Сергей Подузов.
Именно в этой республике основной костяк инакомыслящих хоть по разу, да отметился в местной психушке.
– Всплеск происходил к выборам, – проанализировал Подузов. – Блогер Евгений Пирогов подошел к губернатору и поспорил с ним. Этого хватило, чтобы его арестовали якобы за клевету и оскорбления, а затем отправили в психдиспансер для освидетельствования, где продержали месяц! Только усилиями правозащитников его удалось вытащить. За время правления губернатора Маркелова (сейчас он сам под следствием. – Ред.) человек 10–15 преследовались за клевету на него, и всех отправляли к психиатрам на освидетельствование. Процедура малоприятная. И складывался опасный тренд: все, кто критикует власти – сумасшедшие. А норма, получается, – это когда всем всё нравится и все молчат.
Комментарий специалиста
Сергей Подузов, правозащитник:
– В Законе о психиатрической помощи сказано, что основанием для принудительной госпитализации является явная угроза окружающим и себе. При этом упечь в психушку возможно только под судебным контролем.
Направление на психиатрическое освидетельствование проще, тут не требуется судебный контроль, поэтому и возможностей для произвола больше.
Ахмирова Римма
