В прошлом году суды присяжных рассмотрели почти две тысячи уголовных дел и около 20% обвиняемых оправдали. На фоне того, что обычные суды оправдывают меньше 1%, это — фантастический результат! Некоторые эксперты настаивают: с учетом снижения уровня профессионализма следствия и стандартов доказывания в суде надежда остается только на присяжных. Правозащитники (в том числе автор этих строк) просят власти расширить составы преступлений, по которым возможен суд с участием народных судей. Но силовики, недовольные оправдательными приговорами, это предложение не поддерживают, да и вообще не прочь свернуть сам институт присяжных. А ведь в свое время он изменил само отношение общества к праву, и место принципа презумпции виновности заняла презумпция невиновности.
Выживет ли он в современных реалиях? Об этом и в целом о судьбе суда целовальников (так называли присяжных) на Руси беседа обозревателя «МК» с судьей в почетной отставке Владимиром ЗОЛОТЫХ.
— Владимир Васильевич, некоторые считают, что институт присяжных чужероден российскому праву, что он был насажден извне. Как эксперт, который много лет изучал эту тему, скажите — так и есть?
— А еще говорят: «одежда не по мерке», «преждевременен для России». Все это, буквально слово в слово, звучало и в конце XIX века, когда в России впервые вводился суд присяжных, и в конце ХХ — начале XXI века, когда он возвращался. Дискутировать по этому вопросу, может быть, и не стоит. Ведь как писал поэт (в чем-то в сходной ситуации) — это «домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою». И все-таки…
Немного истории. Первые аналоги суда присяжных появились в Древней Греции в V веке до нашей эры. Во II веке до нашей эры форма судопроизводства с участием выборных представителей народа возникла в Древнем Риме. Затем этот правовой институт стал распространяться по Европе. Свою классическую форму суд присяжных приобрел в Англии в XVIII веке. И уже в таком виде он возвратился во Францию, а оттуда перешел во многие западноевропейские государства и в Россию. Суд присяжных ХIX века аккумулировал в себе теоретические доктрины о суде Монтескье, Бентама, Беккариа, Миттермайера и практический опыт Англии (где он вырос) и Франции (где он был принят и переработан). Ко времени введения суда присяжных в России он поистине стал общечеловеческим достоянием.
— И все-таки насколько он по своим принципам «чужероден» для России?
— Напротив! Участие представителей народа в осуществлении правосудия — наша национальная правовая традиция, своими корнями уходящая в далекую старину. Уже в ХI веке, согласно «Русской правде», в судах заседали так называемые «судные мужи», их было 12. И этот суд Николай Михайлович Карамзин называл не иначе как «суд присяжных».
Древний обычай — суд с участием 12 мужей — получил свое продолжение и развитие в Новгороде (XIV век), где в судах заседали «представители народной совести» (Н.И. Костомаров) — «докладчики». Именно им, а не князю принадлежала главная роль в суде. Во Пскове в судопроизводстве принимали участие целовальники. Они избирались из посадских людей, которые, приступая к исполнению своих обязанностей в суде, принимали присягу и целовали крест (почему и назывались «целовальниками»). С полным основанием их можно назвать и «присяжными». Участие в судах выборных представителей народа (в лице целовальников и др.) было закреплено в законе и широко представлено при Иване IV Грозном. В судах екатерининской эпохи, имевших сословный характер, принимали участие выборные представители соответствующих сословий: дворянства, купечества, государственных крестьян.
Выдающийся русский ученый-правовед И.Я.Фойницкий (отвечаю его словами тем, кто считает суд присяжных «чужеродным» для России) писал: «Институт присяжных заседателей введен у нас… как видоизменение прежних, уже устаревших форм народного участия, идея которого глубоко коренится в нашей жизни и неразрывна с нашим национальным воззрением на правосудие».
Добавлю по поводу «преждевременности» введения суда присяжных в России, «неготовности» российского народа, его «неразвитости». Да, когда в России впервые вводился суд присяжных, народ только что освободился от такой архаичной формы, как крепостничество. Но Соединенные Штаты Америки установили у себя суд присяжных в то время, когда они еще не пережили такой атавизм, как рабство. И никаких разговоров о преждевременности там не было.
— Насколько суд присяжных удовлетворял потребность в «суде скором, правом, милостивом и равном» (что было провозглашено императором Александром II при введении Судебных уставов 20 ноября 1864 года)? Как он поменял отношение общества к праву?
— Желание сверху обусловливалось потребностью снизу. Суд присяжных хотя и являлся «центральным узлом новой судебной системы» (И.Я.Фойницкий), но был лишь ее частью. Вся новая судебная система призвана была удовлетворить указанные Александром II потребности. Новые суды заменили собой сословные суды времен Екатерины, став равными для всех сословий. Основные причины, порождавшие волокиту, были устранены. «Правда» (законность) в судах не без труда, но пробивала свой путь благодаря новым судам, и прежде всего суду присяжных.
— Но не всех ведь брали в присяжные на Руси?
— В списки присяжных заседателей включались только местные жители, состоящие в русском подданстве и отвечающие возрастному, имущественному и служебному цензу. Были возрастные ограничения — от 25 до 70 лет. Не подлежали внесению в списки присяжных лица, «впавшие в крайнюю бедность», священнослужители, военнослужащие, учителя народных школ. Присяжными не могли быть также ранее судимые, состоящие под следствием или судом, исключенные со службы по решению суда, слепые, глухие, немые и «лишенные рассудка».
— Чем отличалось судопроизводство с участием присяжных заседателей от судопроизводства в дореформенном суде?
— В прежнем суде главными действующими лицами (да, по сути, и единственными) являлись подсудимый и судья. Содержание судебного разбирательства с их участием сводилось к тому, что судья пролистывал подготовленное для него в ходе следствия дело и сверял, насколько убедительно подсудимый опровергал собранные против него доказательства. Все состязание в таком процессе происходило между судьей и подсудимым. Место принципа презумпции невиновности прочно занимала презумпция виновности. Гласность и устность разбирательства просто не могли иметь место в канцелярской тиши судебного кабинета. Доказательства оценивались формально: при таком подходе вся интеллектуальная работа судьи сводилась к применению знаний арифметики при складывании доказательств «масть к масти». Сила доказательств была заранее определена законом и не зависела от их внутреннего содержания.
Суд присяжных все изменил. Подсудимый в процессе с участием присяжных заседателей ушел на второй план и до определенного времени (пока не решится вопрос о его виновности) вообще мог уйти со сцены. Поменялась роль судьи, свое место активного деятеля по доказыванию вины подсудимого он оставил другим. Другие — это новые лица в новом суде: сторона обвинения и сторона защиты.
Производство в суде присяжных — это состязание сторон при нейтральном судье, разрешающем возникший между сторонами спор. Ключевое место в состязании сторон занимает не подсудимый, а предъявленное ему обвинение, по поводу которого и происходит судебное разбирательство.
В ходе судебной реформы и в связи с введением суда присяжных была реорганизована прокуратура, она освободилась от функции надзора, и ее полномочия были сосредоточены на поддержании обвинения в суде. В России впервые появилась адвокатура. В суде присяжных блистала целая плеяда защитников — присяжных поверенных (по терминологии того времени), чьи имена не забыты до сих пор, они составляют цвет нашей юриспруденции.
Принятие Судебных уставов стимулировало резкое повышение активности ученых-юристов. Молодежь, почувствовав привлекательность юридической профессии, заполнила доверху аудитории юридических факультетов российских университетов. На рубеже 1870–1880-х годов каждый третий студент в России был студентом-юристом.
Именно тогда, к сведению, зарождалась и судебная журналистика. Процессы суда присяжных получали широкий отклик в различных слоях общества. Огромное внимание уделяли новому суду наши великие соотечественники — писатели с мировым именем. Среди них Лев Толстой, Достоевский, Короленко и многие другие.
— Когда возрождался российский суд присяжных в 1993 году, он разве не взял за образец европейский?
— Нет. В основу законодательства по уголовному судопроизводству с участием присяжных заседателей были положены не зарубежные, «чужеродные» законы, а нормы нашего, отечественного закона — Устава уголовного судопроизводства 1864 года.
— У входа в Минюст два года назад появилась статуя Анатолия Кони. А буквально этим летом памятник ему установили в Петербурге у здания Российской национальной библиотеки. Считается, что Кони сыграл особую роль в развитии судов присяжных?
— Во-первых, он — выдающийся юрист с исключительными способностями и энциклопедическими познаниями, с высокими нравственными убеждениями, его не без основания называли «совестью России». Он прошел путь от товарища (заместителя) прокурора окружного суда до обер-прокурора кассационного департамента Правительствующего Сената (высшего судебного органа страны). Был председателем Санкт-Петербургского окружного суда, председателем департамента Судебной палаты. Мог стать министром юстиции — соответствующее предложение делал ему Столыпин, но Кони отказался, сославшись на нездоровье. И Кони действительно всячески поддерживал суд присяжных.
Один из рассказов Кони Толстому о суде присяжных побудил Льва Николаевича написать роман, который имел рабочее название «Коневская повесть» и который сегодня знают все как «Воскресение».
Кони, кстати, сам прекрасно писал. В своих литературных произведениях он создал яркие портреты крупных государственных и общественных деятелей — «отцов и детей судебной реформы». В этом его работу можно поставить в один ряд с трудом Джорджо Вазари, в котором тот, сам художник и скульптор, представил нам своих коллег — великих мастеров эпохи Возрождения. В 1890 году А.Ф. был избран почетным академиком Академии наук по разряду изящной словесности.
Дело Веры Засулич я исследовал на основании тех документов, которые включены в «Воспоминания» Кони.
— Почему вообще оно стало предметом вашего исследования?
— Это дело представляет интерес по многим своим аспектам. С точки зрения юридической было интересно посмотреть, почему же Засулич, при очевидных обстоятельствах совершенного преступления (она, как известно, выстрелила из револьвера в петербургского градоначальника практически в упор и в присутствии нескольких лиц), была оправдана. «Преступница» оправдана, виноват суд присяжных?
— И к каким выводам вы пришли?
— Вердикт присяжных является плодом борьбы двух сторон. Поэтому немаловажное значение имеет то обстоятельство, кто представляет эти стороны. В процессе по делу Засулич заурядному прокурору противостоял блестящий защитник — присяжный поверенный П.А.Александров (он сам бывший прокурор).
Еще на заре судебной реформы звучало предупреждение относительно того, что государство не должно допускать перехода грамотных юристов из судейской и прокурорской корпорации в адвокатуру. В частности, министр юстиции Д.Н.Замятнин отмечал, что если отказаться от необходимости повышения судейского содержания, то лучше отказаться от судебной реформы. Его крайне волновала необходимость поддержания и соблюдения равновесия между судебным сословием и нарождавшейся адвокатурой. Я не за то, чтобы в адвокатуру шли бездари, я — за баланс. Адвокатура должна быть сильной, но не за счет судейского и прокурорского сообщества. Разве дело Засулич в этом не убеждает?
— То есть все дело в сильном адвокате?
— При определении «виновных» в оправдательном вердикте по делу Засулич нельзя исключать и так называемое административное вмешательство, которое по этому делу проявлялось в действиях министра юстиции.
Но больше всего меня поразили недостатки предварительного следствия. В суде отсутствовала масса доказательств, подтверждающих принадлежность Засулич к террористической организации; доказательств, характеризующих само преступление как террористический акт. При отсутствии этих доказательств Засулич предстала перед судом как экзальтированная девица, потрясенная фактом жестокого обращения со студентом, находящемся в «Доме предварительного заключения» пострадавшего (именно это ее вынудило стрелять. — Авт.), как в таких случаях и в определенных кругах говорят, «ни за что».
— Но вернемся к дням сегодняшним. Юрий Чайка (тогда генпрокурор) тоже заявил о том, что «введение суда присяжных было преждевременным». Как полагаете, почему?
— Противники суда присяжных в большей степени негодуют по поводу оправдательных вердиктов. Бытует мнение, что присяжные оправдывают всех преступников. Однако они, преступники, суд присяжных особо не жалуют. Только 14% из них идут в суд присяжных (по данным работы судов областного уровня в 2023 году). А я напомню, что суд с участием присяжных заседателей рассматривает уголовные дела только по ходатайству обвиняемого.
В настоящее время (по тем же данным) при рассмотрении уголовных дел с участием присяжных заседателей выносится оправдательных приговоров в два раза меньше, чем в дореволюционной России (там их было до 40%). По данным судебного департамента, в 2023 году областные суды с участием присяжных оправдали 16,5%.
— Суд присяжных более милосерден или справедлив?
— Философский вопрос. Кстати, по поводу «милости» в судах. Александр II при вступлении на престол, в 1856 году, указал в вышедшем по данному случаю манифесте — «Правда и милость да царствует в судах». «Милость» была востребована и в обществе. «Лучше ошибиться в милости, чем в казни», — писал Федор Достоевский. Вот вам пример. В свое время со стороны общества огромный интерес (а в последующем и поддержку принятого решения) вызвал процесс по делу Ольги Палем, которая убила своего возлюбленного в 1894 году. «Ступай и не греши» — таковым было по существу решение присяжных по данному делу (так называется и написанный Валентином Пикулем роман об этом деле). То есть Ольгу признали виновной, но простили. И такое право имели присяжные.
— Но сегодня это сложно себе представить... Возрожденный в 1993 году институт присяжных сразу одобрительно был воспринят народом?
— В прессе тогда, как, впрочем, и сегодня, обвиняли присяжных в некомпетентности, в чрезмерной мягкости по отношению к преступникам, вследствие чего, по мнению представителей СМИ, присяжные необоснованно и незаконно выносили оправдательные приговоры.
Чтобы это изменить, в Ростовской области (я был долгое время там заместителем председателя суда) в сентябре 1997 года было проведено судебное разбирательство с участием присяжных заседателей по одному из рассматриваемых уголовных дел с приглашением журналистов, которые выполняли роль «теневого жюри присяжных».
Члены «теневого жюри» на протяжении всего судебного разбирательства слышали и видели то, что слышало и видело реальное жюри присяжных заседателей. По окончании исследования доказательств и после судебных прений сторон и напутственного слова председательствующего судьи «теневое жюри», как и реальное, с таким же опросным листом удалилось на самостоятельное совещание.
— И чем закончился этот эксперимент?
— И реальное жюри, и «теневое» вынесли одинаковый вердикт — оправдательный. После этого отношение ростовских СМИ к суду присяжных заметно изменилось.
И в заключение о таком «недостатке» суда присяжных, как оправдательные приговоры, еще несколько слов — ошибки суда присяжных в «милости», может быть, и были, ошибок в «казни» — нет.
— Появилась тенденция к отмене приговоров, которые выносят присяжные...
— Кстати, недавно закончил изучение причин отмен приговоров, вынесенных судами с участием присяжных заседателей в двух регионах — Ростовской области и городе Севастополе. Выявил три. Первая — техническая, связана с опросным листом (25% отмен). Вторая — нарушение особенностей судебного следствия (50%). Третья — выясняется, что присяжные на стадии отбора скрыли о себе какую-то информацию (30%).
— Какие еще проблемы есть у судов присяжных?
— В среднем в одном районном суде с участием присяжных заседателей сегодня рассматривается всего одно дело в два года. Как при таких условиях судья может приобрести необходимый для такой сложной формы судопроизводства опыт, да и сохранить его, если он имеется?
— Разве расширение составов, по которым такие дела рассматриваются, не решило бы эту проблему?
— Да. Поэтому я за расширение компетенции суда присяжных. При всех других положительных аспектах этого процесса у судей также появится возможность поддерживать должный уровень своей квалификации.
Можно было бы пойти и по другому пути — образовать судебные округа, объединив по несколько судебных районов. В каждом округе с участием присяжных заседателей уголовные дела мог бы рассматривать один районный суд. Например, в Севастополе, где четыре районных суда, при объединении территорий, подпадающих под их юрисдикцию в один судебный округ, с участием присяжных уголовные дела мог бы рассматривать один суд.
— Как думаете, почему люди неохотно идут в присяжные? Почему стало так сложно собрать коллегию?
— Возможно, причиной этой проблемы являются и недостатки законодательства. Современный Закон о присяжных заседателях коренным образом отличается от дореволюционного, а в то время срывов заседаний из-за неявки присяжных, насколько я знаю, не было. Но главная причина заключается, видимо, в нежелании граждан работать в суде. Так, кстати, было и с народными заседателями. Работа в суде непростая, тяжелая. Чехов как-то заметил, что самое трудное — это лечить, учить и судить людей. Но надо разъяснять, что работа в суде тяжелая, но необходимая, необходимая для каждого.
— Думаете, у этого института в нашей стране большое будущее?
— Трудно ответить на этот вопрос, не впадая в иллюзии и не утрачивая надежд.
Суд присяжных сам по себе, видимо, не без недостатков, но до настоящего времени еще не придумали что-то лучше. Те, кто задумывается о будущем мироустройстве, предпочтение отдают именно ему.
А будущее суда присяжных зависит от тех, кто в нем работает, от тех, кто определяет, какой суд им нужен. А еще от того, какой тип юриста будет востребован — «человеколюбивый страж Закона» (А.Ф.Кони) или «невежи с юридическими дипломами» (О.Г.Чайковская).
Ева Меркачёва
