Восьмого и девятого не писал. Уставал — и решал каждый раз: напишу завтра. В итоге три дня смешались в один.
В понедельник с утра на меня произвёл приятное впечатление Сергей Никитич. Его привёл Пётр Сергеевич Сокольников, и он уверял, что наконец-то нашёл человека, который по всем параметрам подойдёт для нашей фирмы, в качестве сотрудника технической поддержки. Мы минут двадцать говорили с ним: я объяснял, что нам нужен человек, который хорошо ведёт трансляцию, оперативно отвечает на письма, умеет общаться по телефону, помогает проходить курс тем, кто пришёл к нам в очную школу. Кроме этого, принимает участие в продвижении наших сайтов.
— Поисковые системы знаете?
— Да, владею, знаю, занимался оптимизацией на нескольких фирмах.
— А как у вас с грамотностью?
— По-моему, абсолютно грамотен: в слове «ещё» четыре ошибки не делаю, не пишу его «исчо».
— Какие книжки читаете, кого любите?
— Чтение — моя страсть: Булгаков, Кафка, Джойс.
— А в театр ходите?
— В театры мало хожу. Люблю Захарова Марка. Анатольевича, — добавил он. — Есть ведь два Марка, ещё Григорьевич. Их путают. Это я о Розовском.
Эти слова на меня произвели сильное впечатление. Я сразу вспомнил, как кипятится Марк Розовский, когда его называют Марком Анатольевичем. Он сразу в ярости кричит: «Григорьевич я! Запомните: Григорьевич».
— А как вы считаете, — спросил я Сергея Никитича, — что нужно сделать для улучшения работы нашего сайта?
— Честно сказать?
— Конечно!
— Так вот, — Сергей Никитич посмотрел на меня подозрительно, с опаской в глазах, — сначала надо всех уволить, оставить меня и вас. И я здесь наведу порядок.
— Но это же люди, некоторые работали более девяти лет на нашей фирме, немало сделали для развития. Как же так: взять — и уволить!
— А чего жалеть? Вы сами писали о Рубене Варданяне, руководителе «Тройки-диалога». Помните, он вам советовал, что надо решить, или вы бизнесом занимаетесь, или благотворительностью, просвещением. Бизнес — штука жёсткая.
Мы расстались с Сергеем Никитичем с условием, что он напишет мне небольшую разработку о том, как сделать лучше наш сайт Набираем.ру и программу «Соло на клавиатуре».
Потом приехал Александр Сергеевич Комков. Я познакомил его с Михаилом Юрьевичем Горшковым. Они беседовали около часа, и Михаил Юрьевич сказал:
— Парень хороший, самонадеянный. Молодой ещё, семнадцать лет. Если захочет — многому научится. Можно попробовать взять на работу. Но он студент: сможет ли работать столько, сколько нужно нам? Некоторые его предложения интересны, но он хочет простые вещи делать сложно, а мы, наоборот, сложное упрощать.
Мы договорились, что Александр Сергеевич начнёт проходить «Соло» и даст мне свои предложения, как улучшить сайт Набираем.ру.
Павла Вячеславовича Померанцева я терроризировал:
— Готова ли наша заявка в Сколково?
— Пока нет, я над этим работаю.
Господи, десять страниц, а мы делаем их чуть ли не два или три месяца! За это время можно роман написать. Но это я про себя говорю. А если произнесу вслух, то услышу:
— Ну так возьмите сами и напишите!
А я подобные вещи не умею писать. Могу мучиться — и ничего из себя не выдавить.
Одно меня сегодня порадовало: я сделал двенадцать тысяч шагов. Это здорово.
Ещё приезжали телевизионщики и просили дать развёрнутое интервью о Вольфе Григорьевиче Мессинге. В фильм, как я понимаю, войдёт минуты две, а снимали около часа.
Вечером одного из этих дней провожал Павла Вячеславовича домой, в Новогиреево. Возвращался обратно по неизвестной для себя дороге — и заблудился.
Уже выехав на Третье кольцо, увидел стоящего и голосующего парня. Он мне напомнил одного знакомого тромбониста. Останавливаюсь у парня — вижу, что не тромбонист. Тем не менее, решил узнать, куда ему ехать.
— Друг, мне очень плохо. Подвези, пожалуйста, а?
А потом он взглянул в моё лицо — и воскликнул:
— Да я ж по вашей программе «Соло на клавиатуре» учился! Слушайте, можно я всё скажу, что про вас думаю?
Я предложил ему сесть, и он начал мне рассказывать о «Соло на клавиатуре».
— А хотите, я вам поиграю?
И достал свой саксофон. Мы открыли окна — и он начал играть. А проезжающие мимо нас машины приостанавливались, и некоторые задерживались на
Минут пятнадцать мой новый знакомый играл на своём саксофоне. Мне показалось, что играл здорово.
Я хотел довезти его до дома, но он отказался.
— Давайте я лучше с вами побуду. Вас до дома провожу, а оттуда возьму такси.
И у пожарной каланчи в Сокольниках он вышел, достал саксофон — и ещё минут десять играл. Представьте себе Сокольническую площадь, пожарную каланчу — и саксофонист даёт ночной концерт на улице. Около него собралось человек десять, и все с удовольствием слушали музыку.
Мы обменялись телефонами, и я поехал встречаться с сыном. Было около двух ночи.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Послесловие пишу в ноябре: в Сколково мы пролетели, Сергея Никитича на работу не взяли, Александр Сергеевич Комков от работы отказался сам.
«Когда мы воспринимаем ухом ритм и мелодию, у нас изменяется душевное настроение.» Аристотель
