Ночная Москва очень разная. В центре улицы горят огнями, а на окраине часам к одиннадцати залегают глубокие тени, в которых прячутся темные силуэты деревьев и людей.
Вот туда, в эти тени, которыми наполняются подворотни и переулки, отправляются каждый вечер сотрудники «Ясеня» — единственного в Москве чудом сохранившегося государственного проекта по работе с наркопотребителями. Корреспондент «МК» провел с ними два вечера подряд на «аптечных точках» столицы. Раньше «Ясень» занимал домик-коробочку возле поликлиники в Ясеневе. Это был бывший архив рентгеновских снимков. Но теперь им выделили большое помещение на «Коломенской», и получилось уникальное для Москвы учреждение. Теперь любой человек может в одном кабинете сдать кровь на инфекции, затем в соседнем — проконсультироваться у нарколога, тут же психолог поговорит с его семьей, если надо — его направят в СПИД-центр, наркологическую или туберкулезную больницу. И все это — анонимно и бесплатно. (И от себя замечу: тут собраны лучшие специалисты Москвы — понимающие и компетентные.) Так что — заходите, если что. Но это все до восьми вечера...
А после восьми в «Ясене» начинается вторая смена: сотрудники укладывают в рюкзаки брошюры о ВИЧ и гепатитах, бинты, пластыри, визитки с телефоном и адресом, спиртовые салфетки и выходят на аутрич. Аутрич — это от английского «внешний контакт». То есть они идут на улицы, на «точки» и сами знакомятся с наркопотребителями.
Но сначала «точку» надо найти.
Первый вечер. Урна шепнула
«Маршрутирование и картирование» — так гордо, но иронично сотрудники «Ясеня» Петя и Алина называют процесс поиска «точек». Дождавшись полной темноты, когда «движение» становится более отчетливым, мы начали ездить на машине Алины от аптеки к аптеке. Иногда Петя выходил и шарил тоненьким лучом фонарика возле урн.
Первая аптека — чисто. Около второй в урне полно коробок от нурофена. Остановились посмотреть, есть ли «движение». Так и есть — за 5 минут в аптеку вошли три человека, увидев которых Алина и Петя кивнули: да.
Поднялись по улице к станции метро. Почти у входа — еще одна аптека, торгующая обезболивающими без рецептов. Тоже — «урна шепнула». И здесь постояли пять минут, и снова — видимый ручеек молодых покупателей. Потом мы кружили на машине, осмотрели еще несколько аптек, колесили в темноте, между пятиэтажками и вдруг вырулили на такую оживленную «точку» около магазина, что даже мне все стало ясно. Причем, пока мы мотались на нашей заметной черной машине по району, нас даже остановила машина ГИБДД. (Алина воспользовалась случаем, радостно вручила патрульным визитку «Ясеня» и объяснила, что это мы тут делаем ночью.) А здесь полиции и близко не было.
Посмотрев на людей, Алина сказала, что это и аптечная точка, и героиновая. Все, завтра вечером два человека выйдут сюда на работу.
— Только на один административный округ надо 30 «двоек» аутрич-работников, — сказала Алина. — На все рынки — обязательно. А наш кабинет в идеале должен работать круглосуточно — и врачи, и консультанты, и кабинет забора крови. Ну ты же видишь, что творится!
— А если все еще больше запретить и ужесточить?
— Уже на 99% препараты продаются рецептурные. Уже все сделано. Тем не менее таблеток едят по 4 пачки в день. Вдогон за героином. От запретов мы не видим уменьшения наркоманов. За 7 лет моей работы — у Пети 12 — аптечных облаток на улице становится только больше. Раньше это было редкостью.
А таблетки — это гнойные раны, — продолжала она. — Поэтому в мегаполисе все больше необходима помощь хирурга. Но добиться хирургической помощи человеку — это ж такой процесс! Вот Леша, например. Мы его абсцесс целый день пытались удалить — из больницы в больницу ездили. Последний хирург предложил лечь к ним на неделю. Леша, уже не скрываясь, ему говорит: «Я не продержусь у вас в больнице неделю, я наркоман». Хирург говорит: «Возьми с собой таблетки какие-нибудь». Таблетки! Да он в день 5–6 пачек нурофена ел! Врач посоветовал ему дома прикладывать к абсцессу лук и мазь Вишневского. И Леша прикладывал лук 10 дней. Он 10 дней держался на алкоголе, на нурофене уже после того, как был готов ложиться в наркологию на лечение. Еще день на таблетках — и у него был бы психоз. Человек бы повесился. Я его на своей машине отвезла к знакомому хирургу, который отвел его в операционную, вскрыл абсцесс, вытащил гной, дал антибиотики. Все заняло полчаса. Через пять дней все зажило, и он снова поехал в наркологию...
Помолчав, она добавила:
— Иметь в наркологии гнойного хирурга — это мечта. Мы только за последний месяц госпитализировали 20 человек. Кроме того, по-прежнему очень много людей, освободившихся из мест заключения без документов, без жилья и с открытой формой туберкулеза. Так что взаимодействие наркологии и туберкулезной службы — это вторая мечта... Вот такие у меня мечты... сложные.
Вечер второй. Поздние птицы
Вот и меня взяли на аутрич. Думаю, потому что надо было на кого-то нацепить третий рюкзак. Вышли совсем поздно — в 23.00 — и пошли именно к той оживленной аптеке, которая разместилась в соседстве с супермаркетом.
...Покупателей в магазине становилось все меньше, на площадке перед ним устраивался поспать в «Газели» водитель, и сама аптека тоже перешла на ночной режим — закрыла дверь и оставила себе только окошко со звонком.
Мы встали на прикол возле заборчика и сразу увидели, как трое ребят берут таблетки. Петя и Алина успели вручить им спиртовые салфетки, брошюры и визитки. В очередь к окошку встали еще двое, трое, четверо. Алина пошла разговаривать с аптекаршей — некоторые из них сами раздают клиентам визитки «Ясеня» и «Анонимных наркоманов». Вернувшись, Алина сказала, что в аптеку уже две недели не завозят шприцы — борются с наркоманией.
— Отлично, — иронично заметил Петя. — Здравствуй, эпидемия. Это притом что в городе полно героина. Я такого с 90-х годов не видел — сидят на лавочке у подъезда по пять человек и «втыкают»...
Вот тут я увидела его. Человек в черном костюме стоял над лужей и складывался, как линейка. Подогнулись ноги, согнулась поясница, шея, и даже сигарета на губе торчала изо рта под углом. Он засыпал стоя! Я испугалась, что он сейчас рухнет в воду.
Человека звали Валя. Когда мы подошли, он проснулся и с готовностью объяснил, что две недели как освободился из заключения, жена уже ушла, сестра ему не рада, работу найти не может и помогли только старые друзья.
— А они же все наркоманы, — заключил Валя. Тут же был и его друг Саня. Выпивший, перебинтованный и бодрый. Петя начал вкладывать Вале брошюры и визитки с адресом во все карманы. А Алина попутно ему объясняла, что он может уже завтра с восьми прийти сдать кровь на ВИЧ и поговорить с наркологом. А там можно и лечь на лечение... Валя засыпал, просыпался, но Петя сказал, что пусть он половины и не запомнит: завтра у него останется впечатление, что с ним кто-то по-доброму поговорил. Главное, что контакт состоялся, человек получил информацию, и теперь он знает, куда идти за помощью.
Саня тем временем сел на ступеньку и решил воспользоваться нашим бинтом и пластырем. Петя помог ему перебинтовать руку, наложил мазь на круглую, размером с пятирублевую монету рану под коленом — следы употребления дезоморфина. Саня встал, и, перекликаясь, как две ночные птички: «Валя, где ты!» — «Саня!», — они ушли.
Алина направилась к «Газели» с водителем, дала ему визитку и предложила прийти сделать тест на ВИЧ. Он реально обрадовался, что сдать тест можно без документов, и подозвал коллег обсудить предложение.
А молодежь все подходила и подходила к аптеке. Чаще они ничего не говорили аптекарше, происходил молчаливый обмен денег на коробку. Петя и Алина на ходу решали, кому что сказать, заговорить ли вообще.
— Иногда видно, что лучше просто дать визитку и отойти, — сказала Алина. — И на второй раз. А на третий раз он уже огрызнется: «Давали уже». А на десятый рассмеется: «Все, достали, давайте рассказывайте, что у вас там». Поэтому так важно ходить в одно и то же время, чтобы к нам привыкли, как к пейзажу.
— К нам и население должно тоже сначала привыкнуть, — заметил Петя. — Поначалу люди очень зло говорят о наркоманах. Сам стоит с бутылкой водки: «Вот как надоели наркоманы!». Тут же двойной стандарт — пить можно: «Бедненький, как напился». Про наркомана так никогда не скажут... Ну вот, сначала ругаются, а потом — мы же ходим регулярно — с нами начинают здороваться. Пытаются накормить. Или напоить. А потом обращаются за помощью. Лучшие волонтеры, кстати, бабушки у подъезда. Они берут наши брошюры адресно: «В 7-ю квартиру точно надо!». И, например, только через бабушек и соседей возможно работать с «солевыми»: эти 12—14-летние дети сегодня самые невменяемые. С ними аутрич-работа невозможна. Можно только от родителей или соседей узнать о ситуации. К нам родители даже на улице обращаются...
— И ты знаешь, — добавила Алина, — нам приходится доказывать людям, что наша работа бесплатна. Приходится доказывать, что реабилитация в Московском центре наркологии — бывшей 19-й больнице — это бесплатно, доступно, по-настоящему качественно и не уступает платным центрам. Родственники же привыкли платить. Процентов 50 уверены, что все упирается в деньги.
...Ну вот, час ночи. Улица перед магазином и аптекой совсем опустела. Покупатели тоже больше не придут — метро уже закрыто, и каждого подозрительного молодого человека тут же выцепит полиция. Пора и нам ехать домой. Я вообще не понимаю, как завтра встану. Петя и Алина с утра придут на работу в «Ясень».
— Мы работаем ровно столько, сколько необходимо, чтобы работа была выполнена, — не помню уж, кто из них сказал, оба они аутрич-фанатики. — Выходя в свой выходной на работу, мы не проклинаем все на свете. Потому что понимаем: мы идем к людям, которым зачастую больше не к кому обратиться. Работая с человеком, мы стараемся сделать все, что можно сделать сегодня, и настраиваем его на следующий шаг к решению проблемы, который он, возможно, сделает уже завтра.
Как найти «Ясень»: Высокая, 12 (пешком дойти от метро «Коломенская»). Тел.: 8-495-421-5555, 8-499-725-62-13. Бесплатная, анонимная, государственная помощь нарколога, консультанта по химической зависимости, тестирование на инфекции.
КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА
Евгений БРЮН, главный нарколог Минздрава России, член Общественной палаты России, директор Московского научно-практического центра наркологии:
— Этот проект выполняет очень важную роль: он мотивирует наркозависимого человека обратиться за медицинской и социальной помощью. Ребята раздают простые, на первый взгляд, вещи: спиртовые салфетки, бинты, пластыри, литературу о гепатитах и ВИЧ. Но это только повод для знакомства, для налаживания доверительных отношений. Ситуация с употреблением наркотиков действительно в последнее время очень изменилась — большое распространение получили так называемые аптечные наркотики. А они имеют такое свойство — не отпускать человека ни на минуту, он все время находится в поисках или денег, или наркотиков. У него нет времени на визит к врачу, и в результате он обращается за помощью, когда уже очень поздно, либо вообще не успевает обратиться. А вот такая уличная работа позволяет человеку как можно раньше попасть в поле зрения врача. Получив спиртовую салфетку, он одновременно получает информацию — куда ему можно обратиться, в какую лечь больницу.
Еще одна важная и сложная часть работы этого проекта — работа с освободившимися из заключения. Поэтому в дальнейшем мы планируем расширить работу проекта, чтобы охватить все административные округа города Москвы.
материал: Анастасия Кузина
