В столичном СИЗО №4 «Медведь» оборудовали первую камеру для инвалидов. Она просторная, с душем, с поручнями и т. д. Именно сюда собираются перевести слепого заключенного Дмитрия Тулянинова.
— Слепому в камере без разницы что день, что ночь, — говорит Дмитрий (инвалид I группы по зрению). — Но ему важно, чтобы места было достаточно. А у нас в камере не протолкнуться… Я стараюсь не наступить на кого-то, кто спит на полу, не разбить голову о железные нары и не ошпарить себя и соседа кипятком, когда чай завариваю.
Дмитрий за полтора года, проведенных в московском СИЗО, получил не одну травму. Если бы не сердобольные сокамерники, которые выполняют роль поводырей, он вряд ли бы вообще выжил. Тулянинов — первый слепой заключенный. Он уже мечтает даже не о свободе, а об этой специальной камере для инвалидов, которую никак не откроют.
Как выживает единственный слепой заключенный — в материале обозревателя «МК», члена ОНК Москвы.
Два года назад члены ОНК уже находили за решеткой слепого человека (кстати, все в том же СИЗО №4). Но Александр Замятин обвинялся в особо тяжких преступлениях против личности — участии в банде, на счету которой множество преступлений, включая громкое убийство главы Сергиева Посада Евгения Душко.
При этом, когда его арестовали, Замятин был зрячий: терять зрение стал уже в СИЗО из-за опухоли гипофиза. Его история по-своему трагична: пока согласовали операцию, произошли необратимые последствия — зрительные нервы атрофировались. Помню, как невероятно сложно ему приходилось в СИЗО: он ведь не привык к полной слепоте. Обвиняемый совершенно не мог ориентироваться в пространстве. А санитаров, которые бы помогали ему в самых простых вещах, не было. В итоге суд признал, что Замятин не может содержаться под стражей, и отпустил его под домашний арест.
Дмитрию Тулянинову повезло меньше. Он — инвалид детства. Как говорит мама (она медик по профессии), зрение потерял в результате родовой травмы. Если быть точным, то у него врожденная дистрофия сетчатки и частичная атрофия зрительного нерва. Зрение сохранилось всего на 0,004 процента.
Учился он в специальной коррекционной школе-интернате для слабовидящих и незрячих детей в Липецкой области (сама семья жила в городе Елец). Там для них все оборудовано звуковыми и тактильными указателями, есть учебники со шрифтом Брайля и т. д.
— Учителя его хвалили за эрудицию и за то, что умеет харизматично выступать, - рассказывает мама. — У него хорошая дикция, он не боится зрителей. Часто Дима был ведущим на разных школьных мероприятия.
В школе всех старшеклассников обучали массажу — видимо, исходили из того, что это даст им возможность заработка. Но после окончания школы Дмитрий решил стать не массажистом, а… моделью.
Высокий, стройный, он хорошо смотрелся на подиуме. Но как он ориентировался?
— Он силуэты может различать, - говорит мама. - И у него потрясающая память. Она ему помогает «видеть», как глаза. Еще в детстве он старательно запоминал дорогу к магазину, чтобы потом самому ходить. И у него получилось! Когда он решил поехать в Москву с друзьями, я волновалась. Но потом успокоилась.
Дмитрий в Москве даже открыл свое агентство, организовывал вечеринки и концерты. В прейскуранте была такая услуга, как «вечер со звездой». Так вот, после такого вечера, организованного для одного бизнесмена с известной балериной Анастасией Волочковой, случился скандал. Дмитрий обвинил бывшую балерину в том, что она за его спиной согласовала якобы допуслуги. Как бы то ни было, вскоре Тулянинов вернулся в родной город.
— В последнее время жил со мной, рассказывает мама. - Как-то работал дистанционно. Научился пользоваться специальным планшетом. Днем выходил из квартиры куда-то, но всегда возвращался. А потом от коронавируса умер муж, его отец. Мы толком не успели оправиться от горя, как на рассвете пришли за Димой люди в масках...
Дмитрия задержали в марте 2021 года по подозрению в легализации средств, добытых преступным путем в составе организованного преступного сообщества. Сначала он был в СИЗО Ельца, потом его этапировали в Москву, поскольку дело возбуждено именно там.
Медкомиссия посчитала, что если слепота не стопроцентная, то содержаться под стражей он может. Любопытный нюанс: его болезнь подпадает под постановление правительства №54, где перечислен список недугов, препятствующих отбыванию наказания. Но при этом болезнь не входит в перечень заболеваний, препятствующих содержанию в СИЗО.
— Вот осудят его, тогда его сразу выпустят, — говорит начальник СИЗО.
То есть какое бы решение ни было, в колонию арестант из-за болезни не поедет. Так зачем его держать в СИЗО? Явно же до приговора он не сбежит (в этом просто нет смысла). Ответ один: так удобно следствию и суду.
Могли бы организовать его явку в следственные органы и суд по месту жительства, а оттуда — видеоконференцсвязь с Москвой. Но в случае со слепым Дмитрием никто не стал подобным заниматься. В итоге на муки обрекли его и 70-летнюю маму.
— Я просыпаюсь и ложусь с мыслью — как он там? - говорит мама. — Как он живет, что ест, как моется? Звонить ему мне, видимо, не дают... Нет звонков...
Следователь и суд, к слову, звонки разрешили. Но Дмитрия на эти беседы никто не выводит (после нашей проверки начальник СИЗО обещал это исправить).
— Мне полагается дополнительная помывка, но на нее тоже не выводят, — говорит незрячий арестант. — А за 15 минут (на общих основаниях раз в неделю) я не успеваю помыться.
Места в камере очень мало. Я постоянно натыкаюсь на железные нары. Все тело болит. Когда меня вывозили в больницу «Матросской тишины», я шел по коридору и наткнулся на тележку, которая еду развозит. Я перелетели через нее, перекувыркнулся, ошпарился. Вот рука до сих пор искалечена.
Дмитрий показывает травмированную руку.
— Ему нужен «поводырь» во время любого вывода из камеры, — говорит сокамерник. — А тут мы старается ему помогать во всем. Он часто кипятком обливался, когда заваривал чай. Да и вообще ему безумно трудно тут с нами, а без нас будет еще хуже...
Во время нашего визита выяснилось, что в камеру приставили еще две кровати (явно в нарушение норматива санитарной площади), потому что по всему СИЗО большой перелимит. А это значит, что Тулянинов будет чаще «натыкаться» на соседей.
Вообще в СИЗО для слепых и слабовидящих не предусмотрено ничего. В туалете нет поручней, в самой камере нет звонков вызова сотрудника, в библиотеке нет книжек со шрифтом Брайля, в коридоре нет перил...
Когда Дмитрий обо всем рассказывает, начинает нервничать и заикаться, хотя до ареста говорил нормально. В рекомендациях медиков четко сказано: исключить стресс. А как его в СИЗО возможно избежать?
— Я два месяца не могу попасть к окулисту, — говорит Дмитрий. — Написал с помощью сокамерников целых 5 заявлений на прием к начальнику, но так и не попал... За стеной есть камера для инвалидов. Почему меня туда не переведут?
Дмитрий знает, о чем говорит. Специальную камеру (даже две) по соседству уже оборудовали, но туда никого не заселяют. Сотрудники говорят, что требуются еще небольшие «доделки». Прокуратура по поводу содержания инвалида в несоответствующих нормативам условиях безмолвствует. А судья все продлевает и продлевает содержание под стражей. Так ведь удобно.
Ева Меркачева
