Примечание редактора: я поставил отточия, где только можно. Прощу прощения.
В районе, где моя бурная молодость сворачивала на Досуговское шоссе, я оказался проездом. Никогда не ожидаешь, что кто-то из службы судебных приставов придумает обустроить отдел вне досягаемости общественного транспорта. Однако, надо уметь удивляться. Благо, мне по праву почвы дан неиссякаемый бассейн удивительного, из которого никогда не выплескается, пока существует хотя бы один перегонный куб.
Поворот на шоссе никак не изменился за четыре года. Билборд по-прежнему бел. Этот факт останется неудивительным, даже если сильно подать брови вверх. Тут и судебным приставам реклама не поможет.
Первый раз я побывал на Досуговском (это район частных секторов) со своим знакомым. Его отец построил на участке баню. Парилка была недоделана, но гостевой этаж обустроили комфортно. Специфическое предназначение этой ночлежки выдал отстоявшийся запах дешевых сигарет. Сигареты я не курил и привыкнуть к отдушке не смог.
Поэтому пришлось поехать за кальяном. Впервые необходимость ароматизировать комнату ощущалась так остро. Где-то недалеко от, теперь уже моей, ночлежки подобрали кореша. И помчали обратно, поближе к отдыху.
Но чтобы отдыхалось лучше, нужно преодолеть пятнадцать пеших минут. А калитку аккуратно придержать. Иначе, даже слабослышащие будут знать, что у кого-то гостят.
Грохотливый забор огораживал не только баню, но и аккуратный домик. Спим в хороших условиях, значит. Так я наивно полагал, пока нам не сказали, что хозяин дома прямо сейчас занимает там все возможные и невозможные спальные места.
Некий дядя.
Unsplash
Крепко пьет и ходит по участку в тапках поливать остатки укропа, делая вид, что придерживается расписания.
Так меня заочно познакомили с человеком абсурда.
Забравшись на второй этаж и поменяв ботинки на гостевые носки, дали пару сухих.
Табаком прибило к дивану.
Следующие часы пропустили за дегустацией пива.
Достоверно известно, что летом предпочтительней кислые сауэры.
Это ясно всем так же, как и то, что после пива обязательно должна идти водка.
«Невозможно обманывать природу отдыха», — оправдательно говорили мои друзья. Водку я не пил, поэтому стал почти единоличным хозяином египетской системы табакокурения.
Очное же знакомство с дядей произошло спонтанно-смешно, как полагается всем пьяным знакомствам. Я вышел из банного домика справить нужду и опорожнить чашу кальяна. Прогоревший табак упал мне под ноги.
— Ты зачем на чай с..ышь?
Я глянул за плечо, где разомлевший голос пытался справиться с вопросительной интонацией. Мужичок лет сорока хотел сказать что-то еще, но вовремя замолчал и перенаправил все силы на борьбу с гравитацией. Он изумительно балансировал на правой ноге, пока левая на сантиметра полтора зависла над землей.
Мне показалось, что он воспринимает свою левую ногу как металлоискатель и специально держит ее на выверенном расстоянии от поверхности. Будто ищет клад. По тапкам я определил мужичка в домовладельцы. Стало неловко, поэтому пришлось пренебречь процедурой стряхивания. Но напрасно. Новый знакомый встал рядом со мной.
— Надо еще удобрить. Тут крапива для свиней.
— Это, кстати, не чай был. Табак для кальяна.
— Это же х..ня, а не курево.
Отчасти я его понимал. Но все же предложил подняться на пару тяжек, будто в гостях тут он, а не я.
— Как вы это курите? Тимофейка, пойдем лучше по сигаретке выкурим.
Дяде не понравился кальян, и отчасти я дядю понимал.
Тяжело курить еще не прогретый табак.
Но все же не мог понять, зачем нужно выходить из бани, если тут и так курят.
Как мне потом объясняли, курение сложно увязано с вопросами владения частной собственностью и устройством родственных связей.
Оказалось, только отец Тимофея и сам Тимофей могли курить в бане.
Дядя же, несмотря на почтенный возраст и приличное опьянение, все же должен был спуститься вниз.
После покура я выпрашивал у Тимофея недолгую экскурсию к свиньям. Он решил, что мой эскапизм приобрел пугающе странную форму и вместо того, чтобы представлять себя рантье, я начал представлять себя свинопасом.
И только через полчаса выяснилось, что на месте опорожнения обычная крапива, а из живности на участке — остатки грядок.
Потом к дяде приехал друг, забрать на вечерний променад до стриптиз-клуба.
В нашем городе это заведение — монополист по ублажению одиноких мужчин среднего возраста. Поэтому любой выезд представляет нечто среднее между походом в пивную и Большой. Но симпатии первому подходу отдавались чаще. Поэтому дядя отчаянно сопротивлялся всем попыткам сменить его тапки на туфли.
— Я тебе сейчас так ...бну, что твои тапки на второй этаж залетят.
— Ты тут не думай, что крутой, — отвечал дядя. — Я тебе ...бну, что на третий полетят.
Перепалка с путаницей в сведениях о количестве этажей бани продолжалась минут двадцать. Пока дядю окончательно не сломали.
— .... с вами, поеду в этих крокодилах.
— А по мне так неплохие туфли, — бубнил дядин кореш.
Я до сих пор так и не понял, какая разница, в чем ты, если стриптизерши, конечно, не требуют посетителей только в туфлях.
Приезд дяди от бл...дей был поразительно громким.
По ощущениям калитка почти сложила забор.
Тут мне объяснили еще несколько тонкостей в вопросах землевладения и родственных отношений.
Так как большая часть участка дядина — шуметь полагается только гостям дяди и ему.
Мы же, хоть и гости, но формально гости отца Тимофея.
Поэтому нам пинать калитку строго запрещалось.
На следующих выходных дядя проводил поварской мастер-класс. С мясом он обращался не как шеф, а как уставший мясник. Куски, выскальзывающие из рук на землю, сразу отправлялись на процедуру дезинфекции в золу. Шеф старательно делал вид, что это необходимо и что они отмоются без воды. Тогда же я примерно выяснил, где границы человеческого опьянения.
Оказалось, что распознать дядино состояние полной неосознанности не так легко.
По какой-то редкой физиологической причине, дядя шатался от полутора литров пива.
Но сохранял способности членораздельного говорения даже после литра водки.
И тем не менее одна привычка его выдавала. Когда все окружающие слова начинали казаться вопросительными, тогда дядин мозг назначал ответчиками матные рифмы, или пословицы.
Когнитивные способности подавлялись полностью. Но воля... Вот воля захватывала организм, брала контроль над телом и разумом, как паразит.
Один из примеров волевого триумфа — раскроенная кожа гладкой дядиной головы. Дядя почти смог устроить банный день в нерабочей парилке, где потерпел крушение с высоты своей правой ноги.
Рану поехали обмывать к бл...дям.
Как и полагается в хороший банный день.
Тогда я впервые услышал самые неожиданные матные рифмы, несколько армейских анекдотов и пословицу, которую храню в грудном кармане своей расхристанной души до сих пор, будто маленькую иконку.
Хоть и времена моей досуговской жизни остались за шумной калиткой, смерть дяди стала неожиданностью.
Казалось он будет еще лет тридцать ездить в тапках по бл..дям.
Тимофей потерялся где-то между креком и диазепамом.
Но изредка всплывал на районе нашего общего друга.
Ему и сообщил об утрате, скорбно отметив — «Что его красило, то и погубило».
Вся дядина жизнь уложилась в армейский пьяный анекдот и пословицу.
Поэтому почтим покойника подобающе.
Жизнь — тяжела, то х...й короткий, то рубашка длинная.
Покойтесь с миром, Дядя.
Егор Сомов
