После решения Всемирного антидопингового агентства (ВАДА) восстановить в правах Российское антидопинговое агентство (РУСАДА) наша страна намерена создать одну из лучших систем борьбы с допингом. Об этом президент Владимир Путин заявил на прошедшем в Ульяновске форуме «Россия — спортивная держава». В кулуарах мероприятия «Известия» пообщались с главой Паралимпийского комитета России (ПКР), бывшим уполномоченным по правам человека Владимиром Лукиным. В ходе беседы он рассказал о перспективах восстановления аккредитации ПКР, а также поделился мнением о скандале с футболистами Александром Кокориным и Павлом Мамаевым.
— Какие санкции в отношении Кокорина и Мамаева возможны со стороны комитета Российского футбольного союза (РФС) по этике, председателем которого вы работали?
— Я 10 лет был также уполномоченным по правам человека, поэтому предлагаю сначала разобраться, не судить до установления реальных фактов. Люди подозреваются в преступлении. Следственные действия должны привести к возбуждению уголовного дела, а затем спортсмены предстанут перед судом. Либо их накажут, либо ограничатся общественным порицанием. Если речь идет не об уголовном преступлении, тогда вступают в ход административные статьи, по которым они должны выплатить штраф, если был нанесен ущерб.
Присоединяться к толпе и кричать на базе статей в прессе и телекартинок я не намерен. В истории нашей страны было слишком много случаев, когда толпа налетала, шумела. А должно быть спокойное, бесстрастное, без скидок на имена и футбольные заслуги следствие. Вот за что я выступаю.
— Если брать футбольную составляющую, в случае обращения руководителей РФС в комитет по этике какими могут быть варианты решений?
— У футболистов в клубах есть действующие контракты. Комитет может рассмотреть, стоит ли клубам в будущем продлевать их с людьми, имеющими такую репутацию. Я за правовой подход.
— Появлялась информация, что РФС рассматривает вариант их пожизненной дисквалификации. Это вообще возможно?
— Мне трудно такое комментировать. Если у РФС уже есть основания для этого, несмотря на всю ту процедуру, о которой я только что говорил, это один разговор. Я бы на месте РФС подождал решение судебных органов.
— Перейдем к теме борьбы с допингом и РУСАДА. После его восстановления в правах возможен сдвиг с мертвой точки в отношениях с МПК? Уже были какие-то контакты с его руководством после решения WADA?
— Были, есть и, надо полагать, будут. Речь прежде всего о контактах с рабочей группой МПК, которая специально создана, чтобы вести диалог с нашей рабочей группой под руководством первого вице-президента ПКР Павла Рожкова. Идет обсуждение проблем на пути окончательного восстановления нас в МПК. Глобальных проблем я не вижу. МПК и WADA признали РУСАДА, а значит, и формулировки совместного письма полугодичной давности за подписью моей, министра спорта Павла Колобкова и тогдашнего президента Олимпийского комитета России (ОКР) Александра Жукова. Мы считаем уместным то, о чем говорили наши партнеры-оппоненты: восстановление РУСАДА и частичное признание доклада Ричарда Макларена. Фактически и МОК, и WADA признали эти формулировки корректными и достаточными. В МПК сказали, что мы на пути к восстановлению, но надо преодолеть ряд проблем. Мы их решаем.
— Как скоро можно ожидать восстановления статуса ПКР?
— На днях президент МПК Эндрю Парсонс стал членом МОКа. С ним встречались, обсуждали наши проблемы. Как я понял из обсуждения, спортивная политика гибкая, амбивалентная, многофакторная. Уловить ее непросто, но по сумме высказываний у меня рождается осторожный оптимизм, что до января наши проблемы должны быть решены, если уладить все технические вопросы.
— Насколько велики шансы отправиться на летние Паралимпийские игры 2020 года в Токио в полном составе и под своим флагом?
— Вопрос непростой, ведь отборочные соревнования уже начались. По двум видам программы — легкой атлетике и плаванию, где разыгрывают больше всего медалей, — они уже прошли. Обещать сейчас, что мы поедем в полном составе, было бы слишком оптимистично, это предмет следующего тура бесед. Сначала решим вопрос о восстановлении ПКР
Алексей Фомин
