«Гюльчатай! Где Гюльчатай?..» Помните, одна из жен Абдуллы в фильме «Белое солнце пустыни» все время где-то пропадала? На долгие годы после выхода картины пропала и исполнительница этой эпизодической роли Татьяна Кузьмина.
Фильм Владимира Мотыля давно стал классикой советского кино. Сценарий, выписанный «от и до» тремя мастерами во главе с Ежовым. Музыка Шварца. Песни в исполнении Окуджавы и Луспекаева. Актеры – как на подбор: яркие, колоритные. Все сошлось здесь одно к одному. Все совпало. Как в паззле – сложном и простом одновременно.
Анатолий Кузнецов — при всех его достоинствах и весомой фильмографии — навсегда остался для зрителей Суховым. Кахи Кавсадзе — Абдуллой. Даже звезду БДТ — покойного Павла Луспекаева — часто величали Верещагиным, которому «за державу обидно». Что уж говорить про Петруху (Николая Годовикова) и Гюльчатай (Татьяну Кузьмину, в титрах — Федотову). И они могли бы стать звездами кино. Однако Татьяна карьеру актрисы не сделала. Для зрителей — к сожалению. Для нее — к счастью. Она нашла себя в другом. Хотя поначалу и печалилась.
«Не бойтесь, это наш господин!»
Вообще-то в роли Гюльчатай в фильме снимались две актрисы. Сначала была приглашена ученица Московского циркового училища Татьяна Денисова (и у нее на съемочной площадке возник некиношный роман с Петрухой), но вскоре ей пришлось расстаться с кино из-за экзаменов в училище. Фамилии в титрах нет, а личико сохранилось: в сцене, где Сухов сидит в окружении жен Абдуллы и Катерины Матвевны. Вся слава тогда досталась Татьяне Федотовой. Хотя при встрече со мной она возразила и даже возмутилась: «Вам что, интересно со мной говорить? А где ж вы все были столько лет? Десятилетиями — никакого внимания! Однажды я осмелилась — даже фотографию свою послала Мотылю, так хотелось сниматься…»
Когда уже было отснято больше половины «Белого солнца...», картину забраковали начальники «Мосфильма» и едва не приказали смыть весь материал. Когда фильм был готов, его положили на полку, и только благодаря Брежневу, случайно посмотревшему картину на даче,её выпустили на экраны страны. Но даже после этого картине была присвоена вторая категория, и она не попала ни на один фестиваль. Лишь после покупки фильма знаменитым продюсером Дино Де Лаурентисом его приобрели еще 130 стран. Не попал он только в Марокко: правитель страны Хасан II имел двух жен и тщательно это скрывал.
…В тот день Таня Федотова, ученица хореографического училища имени Вагановой в Ленинграде, прогуливала занятия: не хотелось получить двойку за невыученный урок. Она бродила по городу, когда ее увидели киношники, и первая мысль прогульщицы была: сейчас отведут к директору. А они взяли у ее мамы расписку — Тане было всего 16 — и увезли на четыре месяца в пустыню.
«Гюльчатай» только родилась, когда ее родители переехали из Тверской области в Ленинград, скитались, жили по подвалам, пока им не дали двухкомнатную квартиру, но и потом десятеро детишек штабелями спали на полу. «Чтобы мамочке было полегче», Таню устроили в интернат. О том, чтобы стать балериной, она не мечтала. Как теперь говорит, это было в плане Божьем. Сначала подружка привела ее в балетный кружок в интернате, а потом Таня почти шутя прошла конкурс в Вагановское, как будто всю жизнь к этому стремилась… Поступить в престижное училище было сложно: в классе учились дети актеров, состоятельных людей. А ее из интерната едва не отправили в школу для умственно отсталых. Учителя «старались»: били линейкой по голове.
…Мы сидим с Татьяной в баре петербургского отеля, она рассказывает о своей жизни, но мне почему-то кажется, что это вовсе не Гюльчатай и что никогда она не снималась в кино. Ну никак не складывается у меня этот «кубик Рубика». Зеленые квадратики мешаются с красными и синими, а нужны только зеленые, чтобы стало очевидно: Татьяна Федотова — актриса, звезда российского кино…
Она не звезда.
Татьяна говорила мне, что всегда жила по совести, боролась за справедливость. За что и получала…
Сначала ее исключили из пионеров.
— Я считала, что отметки ставили несправедливо, и решила собрать группу захвата журнала, чтобы втихаря ставить «пятерки». Но однажды выдала себя: поставила отметку за урок, которого еще не было. Пришлось рисовать стрелочку на предыдущий день. Учительница математики была в ярости: она несколько раз перелистывала страницы, снимала и надевала очки, смотрела на класс, наконец обратилась ко мне: «Федотова, я разве тебя спрашивала на прошлом уроке?!» Ребята: «Спрашивали, спрашивали, Мария Соломоновна!» Я вышла к доске, похлопала глазками, а теорему доказать не смогла. В этот день меня спрашивали на всех уроках и везде ставили «двойки». После чего вызвали маму, собрали пионерское собрание, где одна активистка кричала: «Выгнать ее, таким не место в училище». Когда на школьной линейке с меня сняли галстук, я рыдала: такой позор, маме будет больно, это несправедливо, все участвовали, а я одна пострадала. С тех пор я поняла, что сердца людей жестокие. Даже лучшая подруга может предать. А меня Господь хранит…
«Господин назначил меня любимой женой!»
Еще по телефону, когда мы договаривались о встрече, Татьяна спросила меня: «А вы знаете, что я верующая?» Я знала. Но не все… Татьяна — член христианской церкви «Источник жизни» (по мнению ряда православных священников — деструктивная секта, — Ред.), ходила в Библейскую школу, слушала проповеди. К религии она пришла в 1994 году, и, как сама говорит, для этого не было особых причин: ни душевных мук, ни семейной трагедии, ни разочарования в жизни. Соблазнов было много… «Чем живет мир? По Библии, это похоть очей, похоть плоти и гордость житейская. Гордости не было, но похоть меня постоянно преследовала. Все от дьявола. Он использует и красоту, и талант. Использует и извращает…» Татьяна уже много лет на пенсии. И, конечно, в кино сниматься не хочет.
— Если только со Словом, чтобы Иисус наш прославился… Бог меня уберег: я не стала актрисой, звездой. Могло случиться что-нибудь плохое. Судьбы звезд очень трагические. Я бы не хотела иметь такую же… Не все идут путем Божьим. Дьявол обольщает. А это смерть, это страшно… Все астрологические календари — ловушки: человек читает и заранее планирует свою жизнь. В Библии написано: что скажешь — то и сбудется. Без Бога ты ничто, пустота. Надо верить. Но не так, чтобы в последнее воскресенье Пасхи поставить свечки, а потом выйти из церкви и богохульствовать… (Плачет). Сейчас у меня глаза будут красные. Снимай, снимай… Я даже позировать не люблю и не умею…
Может, это действительно было угодно Господу? Чтобы она больше не снималась… Чтобы, будучи уже на пенсии, четыре года проработала уборщицей в Русском музее... Чтобы когда-то в «Ленконцерте» познакомилась с будущим мужем Геннадием Кузьминым. За которого пришлось бороться…
«А разве ты не можешь сказать, что Гюльчатай твоя любимая жена? Разве она обидится?»
Он был женат. Она все понимала и даже встретилась с женой: обещала, что оставит его. На следующий день супруга сама привезла Геннадия Татьяне домой, и со слезами на глазах он сказал: «Я больше туда не пойду. Я тебя люблю, и мы должны быть вместе». А она: «Гена, если я выйду за тебя замуж, мы с тобой будем до конца».
Ах, если бы это было начало их счастья! Личная жизнь интересовала всех, Татьяну обсуждали на месткомах и парткомах, говорили, что на чужом горе счастье не построишь, издевались. А с Геной они вместе работали, ездили на гастроли. Приезжают в другой город. Расселение в гостинице: все уже ушли по номерам, а им ничего не говорят. Подходят к руководителю — тот шипит: вас уже назвали. А в их номерах оказывалось по 6-7 посторонних. Все артисты вместе, а они — как отбросы…
Козни в «Ленконцерте» Татьяне строили долго: в своем коллективе она была неугодной. Слишком много выступала на собраниях. Не могла молчать. Договорилась до того, что за два года до пенсии ее с двумя детьми выкинули на улицу. Она ходила в местком, писала в газеты, обращалась в прокуратуру и в народный контроль райкома партии. Сколько нервов потрепала, сколько врагов нажила. Как-то сделала коллеге замечание «по существу», повернулась, а та ей ногой — в спину. Она просила прощения, Таня плакала. Но все равно не говорить не могла: вылетала из одного коллектива в другой, на нее повесили ярлык «конфликтная женщина», а она продолжала бороться. Теперь уже в народном контроле. Ее боялись. «Вон Кузьмина пришла…» — шептались по углам. Руководители говорили, что она им снится по ночам.
«Одна жена любит, одна одежду шьет, одна пищу варит, одна детей кормит… И все одна? Тяжело!..»
Чего она добилась? Подруг практически нет. Всю жизнь стремилась найти людей, которых бы любила и которые бы любили ее и были ей преданы. Она ни на кого зла не держит, всех прощает. «Все заповеди Божьи основаны на любви. А замысел сатаны, дьявола — это погубить человека. Вот человек хвалится своими талантами, и что? Могила всех сравняет: богатого и нищего, талантливого и бездарного».
С мужем они вырастили сына и дочь. Он писал музыку. Татьяна пыталась ее пробивать: обращалась к Пьехе, Боярскому, Пахоменко, Кобзону. Звезды молчали… Так что и карьера мужа не сложилась.
— Ваши близкие верят в Бога, как вы?
— Нет, они не так верят… Не буду об этом говорить. Истина Божья: спасешься сам — и весь дом твой спасется. Я молюсь за них и верю, что они придут к Господу. Он откроет им глазки, и они увидят, что мамочка была права… Господь хочет, чтобы человек славил его своим талантом. А дьявол обольщает и все извращает… Тексты песен бывают — слушать не хочется: извращение на извращении. В музыке звуки страшные, мерзкие, эти роки всякие, которые дребезжат, шум, крик… Нутро даже противится слушать. Вот Киркорову Бог дал талант, сидишь и думаешь: этим бы голосом Господа славить. А люди на пьедестал себя ставят…
— Вы сами какую музыку слушаете?
— Христианскую, у нас чудное прославление в церкви…
— Ну а «Белое солнце пустыни» вам нравится?
— Нравится… И я забавная такая. Конечно, роль маленькая, чуть-чуть совсем, но порой и композитору делает карьеру одна песня.
Татьяна говорит, что верующих не волнуют кризисы. Им небезразлично, что происходит в мире, они живут в нем, но с этим миром им не по пути. Хотя они испытывают гонения, над ними насмехаются и плюют вслед. Таня и сама замечала недружеские взгляды соседей, разговоры за спиной. Она не обращает на них внимания. Просто служит Богу. Рассказывает, что у их церкви есть реабилитационный центр для алкоголиков и наркоманов. Врачи говорят: ни один нарколог сам не может вылечить наркомана. Все — Божьи чудеса. И от рака Господь исцеляет. Женщина доживала последние дни. Верующие стали за нее молиться, и когда врач сделал снимок, то не поверил: думал, аппарат сломался…
Мы говорили с Татьяной очень долго. Она проповедовала и не скрывала этого. Последние ее слова в записи: «Слава Господу, слава Иисусу». «Ну да, так и должно быть», — подумала я. Она бы сказала, что это Богу было угодно.
Но было ли ему угодно, чтобы Татьяна Кузьмина загубила карьеру актрисы?..
Татьяна Уланова
