На прошлой неделе Владимир Владимирович дал мне совет: «Почитайте пожалуйста рассказы Бунина и Шукшина».
Я к его совету прислушался и прочитал. Сначала Бунина, а потом и Шукшина. И второй сильно запал мне в душу.
Я не мог остановиться читать их, хоть и читал с экрана монитора, что для меня несвойственно и неудобно.
Но, слог Шукшина сильно цепляет, а интерес историй заставляет дочитывать до конца, даже если глаза просят отдохнуть от яркости компьютерных лучей.
Читая рассказ «Боря», где главный герой рассказывает про слабоумного парнишку, попавшего в больницу из-за нападения на собственных родителей, я вспомнил парнягу со своего двора, у которого был аутизм.
Его звали Дима, парень был младше меня года на два.
На нем всегда были темные балоневые штаны, которые шуршащим звуком выдавали его шаги.
Летом он надевал однотонные футболки, а зимой не снимал синюю спортивную куртку.
Дима был блондином, но свои яркие волосы он вечно оставлял взаперти, не снимая шапку.
Под подмышкой у него неизменно красовался сдутый футбольный мяч, который был ему единственным другом во дворе.
У Димы была невнятная речь, он заикался, частенько, когда он говорил, остатки слюны с его пухлых губ точными пулями летели в лицо собеседника. По этой причине мало кто хотел с ним общаться.
Но Диму это не особо смущало, каждый день, при любых погодных условиях, когда яркое солнце радовало день, когда тяжелые и пухлые капли ливня мочили сухую и темную резину искусственного поля, когда выпадали крупные хлопья снега, которые ознаменовывали начало зимней поры, неважно когда. Каждый день, с пунктуальностью кремлевских часов, Дима выходил пинать свой любимый мяч в одно и то же время.
Кажется, его это успокаивало.
Пока Дима энергично гонял мяч по полю, не особо контролируя траекторию его полета, в уголке этого самого поля отдыхала компания парней, которые относили себя к тогда еще популярной субкультуре «околофутболистов».
Поле было их ежедневной точкой сбора. Они играли в карты, пили пиво, хвастались друг другу своими новыми толстовками «Бить, а не касаться, быть, а не казаться», в общем, веселились.
В один из дней, их светскую посиделку прервал Дима, по случайности, попав одному из вожаков стаи мячом в лицо:
- Ты че творишь, отсталый?
- И… Из… Изв.. Извините.
- Че извините? Ты пиво мое пролил, по лицу попал, мне это просто так оставить?
- От… Отдайте П… Пож… Пож… Пожалуйста мм… Мяч.
Заметив ситуацию, мы с друзьями побежали разрешить их конфликт, понимая, что Дима не справится, пока мы бежали, их диалог продолжался:
- Какой мяч, ты придурок? Покупай мне пиво.
- Я… Я нн… Я не пп… Я не понимаю.
- Что ты не понимаешь? Может так поймешь?
*Хлесткий звук удара ладонью по лицу.
Увидев удар, мы подбежали к смельчаку и попытались его оттащить. Но силы были не равны, его подручные оттащили нас и держали, пока главный мутузил лежачего Диму.
Его удары приходились в корпус. Ногой в живот. Ногой в позвоночник. Ногой в печень.
Несколько таких комбинаций подряд сокрушились на молчаливого и спокойного Диму, который, вероятно, даже не понимал, что происходит. Он не плакал, не кричал, тихо принимал удары.
Когда то ли люди, то ли животные навеселились вдоволь, они оставили нас и Диму, и, будто ничего не произошло, веселой походной направились к ларьку.
Мы боялись подойти к Диме, мы не знали как вести себя в такой ситуации.
Но, видимо, наша помочь ему была не нужна. Полежав минуту, он встал, сбегал за своим мячом, которые недоброжелатели выбили за пределы поля и пошел домой.
Лишь спустя неделю Дима вновь появился на поле, но не один, а в компании своего отца, который оказался полицаем.
Без слов, одним пальцем Дима указал на обидчиков. Спустя полчаса приехали патрульные машины, «околофутбольщиков» забрали в отделение. Так, маленькое футбольное поле стало местом преступления.
Главарю тусовки, тому, кто бил Диму, дали год в детской колонии. Не жизнь, так молодость точно разбита. Тем, кто держали нас срока не дали, они отделались легким испугом от присутствия в полицейском участке и наказанием своего товарища. Понимая последствия, они начали вести себя, как люди.
А Дима все также пинал мяч и, наверняка, сам того не понимая, наказал обидчиков.
