Самое памятное и оно же самое грустное событие этих трёх дней — смерть Николая Сванидзе.
Утром говорил по телефону с Игорем Владимировичем Ружейниковым. И вдруг услышал, как он вскрикнул:
— Ой, надо же!
— Что такое? — спросил я чуть испугавшись.
— Николай Сванидзе умер.
И возникла у нас пауза.
Минута молчания.
Игорь Владимирович хорошо знал Н.К. Сванидзе, и я его тоже хорошо знал.
Семьдесят лет, два года болезни, COVID, пневмония. В итоге смерть.
В среду провёл собеседование в офисе. Хороший славный парень. Трудная судьба. Доброжелательный, обаятельный, но, скорее всего, работать у нас не будет. Сорок ошибок в небольшом тексте диктанта — это многовато.
Ищу, ищу и ищу.
Всегда удивляюсь: ведь эти люди получили аттестат зрелости, и там по русскому языку положительная отметка. Откуда тогда сорок ошибок на страницу текста?
Все три дня рано уезжал из офиса — быстро уставал.
Вот, пожалуй, и всё, что можно написать про эти три дня.
По вечерам, как обычно, смотрел статистику, связанную с курсом «СОЛО на клавиатуре» и бесплатной онлайн-книгой «Курить, чтобы бросить!».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Я себя позиционирую (об этом много раз писал) как улучшателя жизни. И мне казалось, да и сейчас кажется, что чиновники — как бы официальная вывеска государства — должны быть во мне заинтересованы: я улучшаю жизнь людей.
Вот я отправил более ста писем чиновникам разного уровня с просьбой, даже с двумя просьбами: сделать по сотрудникам рассылку о бесплатной онлайн-книге «Курить, чтобы бросить!» и просил чиновников мэрии Москвы помочь мне с организацией социальной рекламы по поводу «Курить, чтобы бросить!».
Книга бесплатная, коммерческого интереса никакого.
И получал полный отказ, получал письма-отписки, написанные как под копирку, хотя писали их разные люди, смысл их сводился к одному: «С какой стати мы должны этим заниматься, это не входит в наши функциональные обязанности».
Не человек пишет человеку, а должностное лицо — должностному лицу.
Всё верно, в функциональные обязанности не входит. Но человечески же можно понять и попытаться выполнить просьбу ради здоровья других людей.
То же самое происходит и с программой «СОЛО на клавиатуре». Ну это же, что называется, ни в какие ворота не лезет. В тех же «РЖД» (я писал по этому поводу Олегу Белозёрову) огромное количество сотрудников. Все они — я о центральном аппарате — используют в работе компьютер и тычут по клавишам одним-двумя пальцами.
Обсуждают вопрос построения скоростных дорог, чтобы из Москвы до Питера можно было домчаться за 2 часа 15 минут. А на набор одной страницы текста сотрудники «РЖД» тратят 35-45 минут. И это никого не волнует.
Олег Валентинович, — обращаюсь я к Белозёрову, — давайте встретимся, и я покажу все преимущества слепого десятипальцевого набора на клавиатуре компьютера. Если ваши сотрудники им овладеют (Вы издадите приказ — овладеют!), от этого выиграют сами сотрудники — меньше будут уставать на работе, «РЖД» в целом и, в конечном итоге, выиграем мы, пассажиры.
В своё время я долго говорил на эту же тему с Сергеем Куприяновым, пресс-секретарём главы «Газпрома» Алексея Миллера. Я просил Куприянова рассказать Миллеру, что «Газпрому», который ратует за развитие современных технологий и роботизации, хорошо бы сначала научить всех сотрудников, использующих в работе компьютер, набирать тексты слепым десятипальцевым методом.
У «Газпрома» на всё хватает времени и ресурсов, а до этого руки не доходят.
Я не обижаюсь на Олега Белозёрова и Алексея Миллера. Ну не дано им понять таких элементарных вещей как культура производства. Тут можно только пожалеть, посочувствовать, что я и делаю.
Мужество не страшится зрелища преступления, честность не страшится властей.
Виктор Мари Гюго (1802-1885), великий французский поэт и романист
