Молодой — в коме, пожилой — в делах. Паоло Соррентино завершает работу над новыми эпизодами телеэпопеи о «Молодом папе», в которых, судя по названию ожидаемого осенью сериала, появится «Новый папа».
Пока все гадают, как уживутся на экране персонажи Джуда Лоу (в первой серии он сыграл роль папы Пия XIII, он же Ленни Белардо.— «О») и Джона Малковича (его якобы сменщик в «Новом папе»), «Огонек» проник в закулисье событий, а именно в Ватикан, выстроенный на римской киностудии Чинечитта.
Не зря все-таки Паоло Соррентино считают творческим наследником Федерико Феллини. Вот и для съемок «Нового папы» режиссер выбрал знаменитый пятый павильон Чинечитты, где снимал свои шедевры автор «Сладкой жизни» и «Рима». И, несмотря на то что с тех пор павильон не один раз горел, его стены, кстати, довольно обшарпанные, волнуют воображение. Впрочем, продюсеры сериала склонны к более прозаическим объяснениям: пятый павильон Чинечитты — самая большая съемочная площадка в Европе, и выстроить масштабные декорации Ватикана сподручно было именно здесь. Тем более что сам Святой Престол, которому, судя по всему, не слишком по душе история, нафантазированная Паоло Соррентино в первом сезоне, не разрешил съемки на своей территории. И даже более того…
— Когда мы отправились в Ватикан, вооруженные приборами, чтобы произвести некоторые измерения,— поделилась своим опытом сценограф Людовика Феррарио,— нас оттуда прогнали. И в следующий раз мы уже вернулись инкогнито, смешавшись с толпой туристов.
Киношный Ватикан более гостеприимен — журналисты тут по приглашению съемочной группы. Пройдя через кинематографическое закулисье, мы выходим прямиком к Паоло Соррентино.
Содержание новых девяти серий, две из которых будут показаны на Венецианском кинофестивале в начале сентября, а остальные выйдут на Sky в ноябре, держится в глубокой тайне. Однако режиссер готов чуть-чуть приподнять завесу секретности.
— Было бы слишком дорого платить такой звезде, как Джуд Лоу, чтобы он все время спал. Так что в определенный момент он проснется,— с места в карьер шутит Соррентино.
В общем, делюсь с читателями сюжетом в той степени, в которой оказалась посвящена я сама. «Новый папа» начнется с того, чем заканчивается «Молодой папа». Папа Пий XIII почувствовал себя плохо и впал в кому. Видя такое дело, государственный секретарь Воелло (Сильвио Орландо) решает, что пора избрать нового понтифика, и собирает конклав. В результате на сцене появляется новый папа (Джон Малкович). Про него известно лишь то, что это английский кардинал, отличающийся пристрастием к хорошей одежде. Рассказывая о нем, Соррентино все время добавляет к его имени слово «денди». Впрочем, на определенные догадки наводит имя, которое режиссер дал этому персонажу,— Иоанн Павел III.
Соррентино и не отрицает, что «новому папе» присущи некие черты папы Войтылы. Но при этом многозначительно предупреждает: «Даже у людей, исповедующих высокие ценности, могут оказаться скелеты в шкафу, и этот наш папа вовсе не святой».
По словам Паоло Соррентино, персонаж Малковича склонен к компромиссу, он не желает видеть в Ватикане никаких крайних проявлений, «и это характеризует его как человека весьма современного». Тогда как персонаж Джуда Лоу, как утверждает его создатель, напротив, имеет взгляды «консерватора, реакционера и догматика»:
— Когда (в первой серии.— «О») мы придумывали этот персонаж (Пий XIII.— «О»), он казался нам анахроничным. Но сейчас он представляется очень актуальным и отвечающим духу времени.
Реальность часто превосходит фантазии. И если говорить об эпизодах первой серии, не раз бывало, что то, что мы напридумывали, потом происходило в реальной жизни.
Для тех, кто не следит за перипетиями политики реального папского государства и за его интригами: за прошедший год противостояние папы Франциска, пытающегося проводить реформы, и реакционно настроенных, в основном американских, кардиналов обострилось. Дело дошло до того, что бывший нунций в США (помните этот персонаж в сериале?) обвинил понтифика в укрывательстве священников-педофилов и призывал его отречься от престола. Судя по намекам режиссера, новый сериал обещает еще более скандальные откровения.
— Во втором сезоне мы сильно вышли за рамки,— подпускает интриги Паоло Соррентино.— И я надеюсь, что придуманное нами таковым и останется. В противном случае это было бы опасно. Так что пусть этот папа останется лишь в вымышленной реальности.
Впрочем, параллелей с реальной ситуацией, когда в Ватикане живут и папа Франциск, и бывший папа Бенедикт XVI, Соррентино не усматривает уже потому, что «Ратцингер не является действующим папой».
— Но не волнуйтесь,— успокоительно добавляет он,— между сериальными понтификами идет противостояние, но не борьба. Единственное, в чем они не уступают друг другу,— это обувь и одежда.
Из разговора с Паоло Соррентино можно было понять, что он не ставил перед собой задачу «расследовать ватиканские секреты»: «Я шел от незнания (ватиканских реалий.— «О») к выстраиванию параллельной реальности».
Абсолютно другой метод был выбран для сценографии. Задачей сценографов было выстраивание максимально приближенной к реальности картинки, в первую очередь интерьеров и костюмов.
Советую посмотреть сериал тем, кто никогда не был в Ватикане и его музеях, хотя бы для того, чтобы испытать ощущение почти полного присутствия. Меня просто поразила выстроенная в натуральную величину Сикстинская капелла с копией фрески Страшного суда Микеланджело и сияющим мраморными полом, хотя он и сделан из линолеума.
Вспомнилось, что директор Ватиканских музеев Барбара Ятта в свое время рассказывала «Огоньку» о том, что в одной из стран Латинской Америки несколько лет назад была выстроена точная копия «Сикстины», при создании которой были использованы фото с высоким разрешением, и что у экспозиции не было отбоя от посетителей. Думаю, декорация, созданная на Чинечитте, могла бы с ней конкурировать.
Скрупулезно выстроенная на съемочной площадке «параллельная реальность» позволила вашему корреспонденту (подобная возможность будет и у телезрителей) побывать там, куда ни при каких других обстоятельствах не попасть. Речь о папских покоях и его личной библиотеке, где он принимает сильных мира сего.
Гордостью сценографов является точная копия «Пьеты» Микеланджело. «Новые технологии позволяют скопировать модель в 3D, а потом за работу принимаются ремесленники»,— объясняет Людовика Феррарио. Сценограф уверена: без филигранной работы высококлассных мастеров магия кинематографического кадра невозможна. Над созданием этого эффекта сценограф и десяток ее помощников трудились полгода, столько времени понадобилось, чтобы выстроить декорации. Стоит ли удивляться, что в Италии профессия ремесленника (artigiano), подразумевающая занятие ручным художественным трудом, очень уважаема. Не менее тщательно работали костюмеры, старавшиеся, по словам художника по костюмам Карло Поджиоли, воспроизводить точь-в-точь все одеяния, в том числе и для массовки. Цифры: 4500 костюмов и 1100 пар обуви, созданных в его мастерских «вручную и по меркам», впечатляют. Как и склад, на котором они хранятся. Пурпур кардинальских одеяний соседствует здесь с рядами черных сутан, за которыми следуют белоснежные монашеские облачения, оттеняемые серым цветом повседневной одежды ватиканских сестер-монахинь. Отдельный разговор — гардероб протагонистов. У одного Джона Малковича будет 64 смены костюмов.
— Цивильную одежду для папы-денди шили в знаменитом неаполитанском ателье Attolini, куда поступают заказы в том числе и от двора английской королевы,— рассказывает Поджиоли,— Малкович сам выбирал у них галстуки, обувь и аксессуары.
С этим ателье Паоло Соррентино сотрудничает уже давно, и его герой Джеп Гамбарделла (Тони Сервилло) из «Великой красоты» тоже одевался там. А вот церковные облачения и для Джона Малковича, и для Джуда Лоу происходят из ватиканской мастерской Ety Cicioni.
— Папы и впрямь соперничают в одежде,— подтверждает Поджиоли. — И если Лоу может похвалиться костюмом от Армани и туфлями Лубутен, то ткани для Малковича заказывали в уникальных мастерских на озере Комо, где их изготовляют по старинным технологиям и с помощью ручных ткацких станков.
Что ж, остается признаться, что ваш корреспондент попал под магию этого фильма еще до того, как его увидел. Но при выходе в римскую жару из прохлады Фабрики грез как-то крамольно подумалось: а неплохо было бы, если бы сильные мира сего перенесли свои баталии в примерочные, и вообще, человеческие страсти — на радость made in Italy — переместились бы в пошивочно-сервисную область.
Елена Пушкарская
