В прокат вышел «Патерсон» Джима Джармуша – долгожданная история о водителе автобуса и его жизни в ничем не примечательном городке штата Нью-Джерси, поэте и мечтателе, да просто – славном парне. Рассказываем, почему этот фильм нельзя пропустить. Патерсон (Адам Драйвер) с понедельника по пятницу водит автобус, Лора (Голшифте Фарахани) неизменно ждет его дома, прилежно обустраивая их гнездышко и строя дальновидные планы того, как стать известной певицей. В их отношениях – тишь да гладь, она, в общем-то, в Патерсоне везде, а городок по стечению обстоятельств (случайному ли?) оказался полным тезкой нашему герою. Пройдя по улицам вечно сонного городка, только и встретишь, если повезет, рэпера, репетирующего в прачечной перед стиральными машинками.
Эта вечная полудрема нисколько не претит милой паре, которой, кажется, только и надо, что обедать вместе пирогом с брюссельской капустой и ходить в кино. Изредка, конечно – не каждый же день на улице праздник. Ежедневно Патерсон позволяет себе лишь заглянуть на кружку пива в местный бар, да и то сочетая это с выгуливанием бульдога Марвина. Отдушина Патерсона – его стихи, которые он пишет в перерыве между кручением баранки. Ими он одержим ничуть не меньше, чем Лора выведением черно-белых узоров на всем, что попадается под руку. В этих стихах – правда его незамысловатой жизни, его единение с тем, что существует вокруг, вечные поиски себя и распутывание многочисленных слоев смыслов.
Ворчание маэстро Джармуша в адрес захватившего всех и вся коварного процесса урбанизации начались еще в предыдущей картине – «Выживут только любовники» (2013), где пара вампиров упивалась уединением в далеком Танжере за тысячи километров от всех невзгод цивилизации. Ворчание продолжается и в новом фильме режиссера, объективно говоря, самом лиричном из всех. Есть в нем что-то, конечно, и от «Кофе и сигарет», и от «Ночи на земле» – это гипнотическое спокойствие жизни вокруг и в то же время милая дурашливость самого времени, подтрунивающего над людьми и их смешными и ненужными заботами.
Герои нового фильма Джармуша за два часа не совершают ровным счетом ничего примечательного – пусть ерзающий в кресле зритель не ждет заковыристых коллизий. Они не случатся даже там, где сам ход повествования намекает на острый поворот: хотя бы на подобие размолвки в идиллическом существовании Патерсона и Лоры. Но с острыми углами у Джармуша дело вообще обстоит крайне сложно, он их на дух не переносит и избегает всяческими способами.
Он – слишком филигранный строитель повествования, и делает все так мастерски, что каких там острых углов – зритель не почувствует и намека на швы. История о неделе из обычной жизни обычного водителя автобуса обычного американского городка превращается в лирическую поэму, и каждый ее кадр рифмуется с другим так же завораживающе, как льются строчки стихов Патерсона, руководствуясь только внутренним ритмом, спокойным, но сильным, уверенно струящимся из плана в план.
Каждый план и каждый кадр Джармуш наполняет знаками, но до того ненавязчивыми и в такой мере органичными, что мозг даже не силится считать их за знаки, и их удел – сигнализировать своим присутствием о каких-то едва обрисованных тайнах, более глубоких, чем нам может показаться. Патерсон2 Кадр из фильма "Патерсон" Фото: Стоп-кадр YouTube Этот фильм заслуживает всех громких слов, которые лились в его адрес еще с Каннского кинофестиваля, потому что являет собой не что иное, как приношение лучшему, что есть в нашей жизни – искусству. А еще лучше, если само это приношение и есть искусство. Как и происходит с «Патерсоном».
Последний штрих: то, что заведомо должно раздражать – у Джармуша раздражать не будет: ни помешательство патерсоновской пассии на черно-белых узорах, которыми она раскрасила их жизнь так, что даже кино они смотрят обязательно черно-белое, ни планы с английским бульдогом Марвином, неизменно следующие в качестве знака одобрения или его отсутствия действиям парочки, ни параноидальное появление совпадений в жизни Патерсона, будь до близнецы в автобусе или девочка-поэт, пишущая о водопаде, который Патерсон затем найдет изображенным на стене в собственной квартире. Все это – милые метки фильма, опознавательные знаки, по которым потом воссоздаешь в голове картинку и невзначай улыбаешься поэзии, влитой в тебя через них.
Ксения Ильина
