“Владимир Васильев – это железный кулак в лайковой перчатке. Когда ситуация требует одного, он может быть внешне очень мягким. Когда ситуация требует другого, он может демонстрировать предельную жесткость” - так осенью прошлого года один из самых близких соратников Владимира Путина описал мне недавно назначенного временного руководителя республики Дагестан. На этой неделе “железный кулак в лайковой перчатке” наконец пришел в движение.
Внезапный арест и вывоз в Москву всей верхушки республиканского правительства официально мотивируется коррупционными обвинениями. Но все сведущие люди понимают, что истинная причина произошедшего - борьба за власть, борьба за восстановление реального контроля федерального центра над политическими процессами в Дагестане.
Став в начале октября формальным руководителем республики, Владимир Васильев в начале февраля превратился в ее реального хозяина.
Если задаться целью понять смысл дагестанской политической системы, потратив на это всего три минуты своего времени, то вот, пожалуй, история, которая сможет в этом помочь.
В 2009 году федеральный центр решил поменять в Дагестане руководителя республиканской налоговой службы. Все соответствующие документы были подписаны, но приступить к своим обязанностям посланцу Москвы так и не удалось. Некие “ несознательные граждане” предъявили чиновнику “мандат” в виде огнестрельного оружия и просто вывели его на улицу из здания формально возглавляемого им учреждения.
С присланным из Москвы в Махачкалу в качестве временного исполняющего обязанности главы республики генерал-полковником Владимиром Васильевым так, естественно, никто не поступил. Показательное уважение к старшим, заслуженным людям – особенно к людям с таким высоким генеральским званием – это очень важная составная часть дагестанских нравов и обычаев.
Но при этом принимать Владимира Васильева всерьез республиканская политическая элита тоже особо не спешила. Дагестан – это территория, где до сих пор не закончился период ельцинской региональной вольницы. В республике привыкли отбивать федеральному центру положенное количество поклонов, но жить при этом предпочитали по своим правилам. Правилам, основой которых были практически узаконенное национальное квотирование: распределение должностей и бюджетных ресурсов строго между представителями различных национальных кланов.
“Варяг” из Москвы в такую систему, естественно, вписывался не очень. И первоначально Владимира Васильева постарались в республике “переварить”, используя общие принципы взаимооотношений с федеральным центром: показное уважение, формальное исполнение всех распоряжений, сопряженное с их реальным игнорированием.
Однако Владимир Васильев был прислан в Махачкалу не для того, чтобы играть роль “свадебного генерал-полковника”. В Москве не питают особых иллюзий по поводу Дагестана и не собираются предпринимать заведомо обреченные на провал попытки превратить республику в образцово-показательный или хотя бы просто обычный, российский регион. Сломать клановую систему власти в Дагестане в обозримом будущем невозможно. Но в Москве считают, что кланы в республике можно перемешать и переконфигурировать в конструкцию, которая будет хотя бы относительно устраивать федеральный центр.
Почему вопрос о такой переконфигурации встал именно сейчас? Как показывает уничтожение в Сирии российского военного самолета, мира в этой стране не будет еще очень долго. Но запрещенная в России группировка “Исламское государство” в очень очень значительной степени потеряла на Ближнем Востоке свой террриториальный плацдарм. Во весь рост встал вопрос: куда теперь отправятся те недобитые боевики этой группировки, что родились в России?
По словам экспертов, один из немногих регионов России, где вахабитское подполье по-прежнему чувствует себя очень вольготно – это Дагестан. Причин такого положения дел много. Но вот та причина, которая как мне показалось, наиболее болезненно воспринимается в Москве: целый ряд обладающих сильными позициями в республиканском государственном аппарате кланов использует религиозных экстремистов как инструмент продвижения своих политических и финансовых интересов и как средство давление на конкурентов.
Такой симбиоз стал восприниматься федеральным центром как непосредственная угроза своим интересам. Дагестан – это стратегически важный регион, через который проходят транспортные коридоры в Азербайджан и Иран.
Управляемость в республике было решено восстановить, показательно ударив по привычной схеме вещей. Первым предупреждением местной элите стала недавняя атака силовых структур на мэра Махачкалы. Как мне рассказали, это предупреждение не было воспринято должным образом. И вот федеральный центр “усилил громкость сигнала”, санкционировав задержание верхушки республиканского правительства. На Кавказе, как известно, очень уважают силу. И в Москве надеются, что подобная демонстрация силы будет воспринята местной элитой совершенно однозначно: в республике отныне новый полноценный хозяин – Владимир Васильев.
По дагестанским меркам это самая настоящая политическая революция – переворот, которая ни в коем случае не является окончательной победой. Дагестан – сверхсложный регион со своими специфическими порядками в каждой деревне и в каждом населенном пункте. В Дагестане невозможно ничего добиться с помощью одной лихой кавалерийской атаки. Здесь можно двигаться только очень постепенно, сочетая уверенность и демонстрацию силы с недюжинными дипломатическими способностями. Говорить можно лишь о том, что федеральный центр сделал первый решительный ход, за которым должен последовать второй, третий, четвертый и так далее. Хватит ли на это сил и решимости у Москвы, у Владимира Васильева, у “экспортированнного” из Татарстана будущего премьера республики Артема Здунова?
“Дагестан должен стать лидером на Северном Кавказе!” - сказал мне прошлой осенью высокопоставленный федеральный чиновник, явно намекая на некую соседнюю республику с молодым, но уже безмерно влиятельным руководителем. Планка генералу Васильеву поставлена очень высокая. Посмотрим, сможет ли он ее преодолеть.
Автор: Михаил Ростовский
