Они столкнулись на одном экране — два фильма о вожде народов и лучшем друге советских физкультурников. «Диван Сталина» был показан в присутствии автора, французской актрисы Фанни Ардан, выступившей в данном случае в качестве режиссера. Другой картине повезло меньше: «Смерть Сталина» в том же кинотеатре «Пионер» была после нескольких сеансов запрещена к показу. Обе ленты вольно трактуют личность вождя и его ближнего круга. Почему одну из них зрителям показывать можно, а другую нельзя?
Рискну предположить: фильм Фанни Ардан выглядит для Минкультуры безобиднее, что ли. В нем почти нет политики, Сталин изображен во время отдыха на даче. В кадре нет его соратников — Берии, Молотова, Хрущева, зато присутствует его давняя пассия, увядающая красавица Лидия, которая, вооружившись книгой Фрейда, проводит со Сталиным уроки психоанализа.
Вождь, то расположившись на диване, то погрузив тучные телеса в ванну, рассказывает ей свои сны, которые она толкует на свой лад.
Параллельно у Лидии завязывается подобие романа с молодым художником, который должен изваять скульптуру вожд-я. Между уколами ревности Сталин подписывает расстрельные списки и наблюдает из окна в бинокль, как прямо в саду отправляют на тот свет очередную партию «врагов народа»...
Уже по краткому пересказу видно, сколь далек фильм от исторической реальности. Но Фанни Ардан на нее и не претендует. Это ее отвлеченная, полная иносказаний, сюжетных нестыковок и метафизического тумана фантазия на темы всесильного тирана и его безгласного окружения, где в качестве кровавого сатрапа выбран не Ричард III или Макбет, а Сталин, которого играет Жерар Депардье, совсем не похожий на кремлевского горца. Но Депардье — «свой», ему, получается, произвольно трактовать образ вождя можно.
Мне фильм совсем не показался, во Франции он, кстати, провалился в прокате, его фестивальная судьба тоже не задалась, но, разумеется, запрещать показ наивного киноопуса оснований нет. Как нет их, на мой скромный вкус, и в случае с фильмом «Смерть Сталина», который на фоне полулюбительских упражнений мадам Ардан выглядит кинематографическим Монбланом.
Поставил фильм Армандо Ианнуччи. В России его знают мало, но он офицер ордена Британской империи, лауреат «Эмми», номинант на «Оскар». Его сатирические сериалы и фильмы «Гуща событий», «В петле», «Вице-президент» наотмашь бьют по истеблишменту западного общества. Теперь вот ударил по Сталину и его приближенным. Имеет, как мне кажется, право. Снимали же мы фильмы о Гитлере, Наполеоне и прочих извергах.
Сталина, впрочем, в фильме почти нет. Он умирает вскоре после начала ленты. Дальше начинается фантасмагория, имевшая место в действительности: охрана, как и ближайшее окружение вождя, боялась войти к нему в кабинет «без доклада». В итоге время для спасения было упущено... Эти эпизоды последних часов жизни немощного, обездвиженного вождя, уже, кстати, обыгрывались в саркастическом ключе Сергеем Соловьевым в «Черной розе, эмблеме печали», Алексеем Германом в фильме «Хрусталев, машину!». Ианнуччи их, без сомнения, видел, в одном из кадров он даже посылает нам через персонажа по фамилии Хрусталев шутливый привет.
Надо сказать, режиссер изучил сталинскую эпоху, перелопатил горы документов, мемуаров и даже анекдотов той поры. Видно, что читал Солженицына и Шаламова, но пригодился ему и опыт русской сатирической литературы в лице Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Булгакова...
Отталкиваясь от реальных событий, Ианнуччи создает гротескное полотно о соратниках и наследниках Сталина — сластолюбивом злодее Берии, жалком мямле Маленкове, бойком болтуне Хрущеве, трусливом, отрекшемся от жены Молотове, которые у хладного трупа вождя начинают подковерную борьбу за кремлевский трон. В результате хитроумных интриг это удалось Хрущеву, который смог привлечь на свою сторону бравого вояку Жукова — пожалуй, единственного из персонажей, кто показан в фильме (разумеется, в рамках комедийного жанра) с определенной симпатией.
Остальной же сталинской камарилье режиссер выносит в фильме едкий приговор. Было бы странно ожидать иного от автора, который верит, что сатира способна «обеззараживать» дурную реальность, менять мир к лучшему. Ему, кстати, принадлежит мысль, что Англию миновали гильотины именно потому, что в ней чтили сатириков и комедиантов. Про Россию такое, увы, не скажешь:
Надо ли изучать по этому яркому, спорному фильму нашу историю? Разумеется, нет. «Смерть Сталина» не претендует на роль учебного пособия, как, скажем, «Мертвые души» не претендуют на хронику дореволюционной России. У сатиры свой инструментарий и свои законы. «Искусство — не зеркало, а увеличительное стекло», — говорил Маяковский, в сатирических пьесах которого «Клоп» и «Баня» особо бдительные критики в свое время усматривали «антисоветский душок».
Похожая лексика всплыла и в ходе обсуждения «Смерти Сталина». Группа деятелей культуры, в их числе Никита Михалков, Федор Бондарчук, Игорь Угольников, Юрий Поляков, после закрытого просмотра фильма в письме министру культуры назвали картину «пасквилем на историю нашей страны», «злобной и неуместной якобы комедией», «плевком в лицо» нашим гражданам. Это письмо и послужило формальным основанием для отзыва у фильма прокатного удостоверения, выданного ранее тем же Минкультуры. И для последующей отправки «Смерти Сталина» на некую специальную экспертизу.
А ведь фильм экспертизу уже прошел. Он приобретен для проката многими странами — от США и Австралии до Греции, Румынии, Украины, Польши. Его высоко оценили и кинокритики российских авторитетных изданий.
Сам я смотрел «Смерть Сталина», сидя в переполненном зале кинотеатра «Пионер» на полу, поскольку все билеты на ближайшую неделю были распроданы. По ходу действия зрители смеялись, никто, по моим наблюдениям, плевки с лица обшлагом рукава не вытирал. Финальные титры были встречены аплодисментами. Наверняка нашлись и те, кому фильм не понравился, но это же нормально, когда фильм вызывает разные, порой и полярные эмоции. Единодушие бывает только на кладбище...
После сеанса я давал интервью одной из телекомпаний, говорил о том, что этот антитоталитарный памфлет нужно показать в России еще и для того, чтобы разорвать пуповину, связывающую наше общество с кровавым сталинским прошлым. Передо мной пытались высказать неодобрение фильму несколько коротко стриженных парней, но, запутавшись в своих мыслях, они с гиканьем выбежали из кадра. Уж не на эту ли публику ориентируются авторы письма?
Одна из его подписанток, актриса и депутат Госдумы Елена Драпеко, пошла дальше и с отвагой Лизы Бричкиной заявила, что времена нынче суровые и искусство, мол, надо судить «по законам военного времени». Для чего предложила создать Совет по нравственности. Но на экраны страны ежегодно выходит порядка 500 фильмов, а уж количество книг, спектаклей, выставок, телепередач и вовсе не поддается исчислению. Никакой Совет с этим валом не справится. Разве что вспомнить не совсем забытое старое и воссоздать целое ведомство со штатом цензоров в столице и на местах. Однако цензура, если кто еще помнит, у нас запрещена Конституцией. Разумные же ограничения (в частности, запрет на призывы к свержению государственного строя, разжигание межнациональной розни, показ порнографии и т. д.) и без того предусмотрены действующим законодательством. Депутат сама вынуждена была признать, что фильм «Смерть Сталина» его не нарушает.
Так о чем шумим, братья и сестры?
Леонид ПАВЛЮЧИК
