Названы призеры 57-й Венецианской биеннале современного искусства. Оба «Золотых льва» — за лучшую работу на главной выставке биеннале и за лучший национальный павильон — достались немецким художникам. Это тот редкий случай, когда решение международного жюри не вызывает никаких вопросов, считает АННА ТОЛСТОВА.
Предсказывать, кто получит «Золотого льва» за лучший национальный павильон на Венецианской биеннале — дело неблагодарное. Как правило, премируют искусство политически грамотное и социально ответственное, и почетное «специальное упоминание» павильона Бразилии с видеоскульптурной инсталляцией Синтии Марселле, пространственной поэмой абсурда, где развивается любимая тема художницы — тема бессмысленности и несправедливости постфордистского мира, как будто отвечает этой традиции. Можно было бы ожидать, что главную награду получит павильон той страны, которая сделает самое яркое заявление о наиболее острых политических проблемах современности — миграционном кризисе или войне в Сирии и Ираке. И таких кандидатов было несколько. Например, павильон Мексики с изумительной работой Карлоса Аморалеса, изобретшего новый визуальный язык агрессивной клинописи, чтобы рассказать на нем — в графике, скульптуре, анимации и квази-газете — о трагической судьбе мигрантов. Или, собственно, павильон Ирака, где наряду с иракскими художниками выступил знаменитый бельгиец Франсис Алюс, в прошлом году работавший в лагерях беженцев на севере страны и воочию наблюдавший освобождение Мосула. Можно было бы ожидать, что главный приз отправится в крохотное государство, какую-нибудь бывшую южную или восточную колонию какой-нибудь бывшей западной империи, впервые участвующую в биеннале. И такие кандидаты тоже были — скажем, павильон Кирибати с остроумной видеоинсталляцией Kairaken Betio Group.
Однако международное жюри под предводительством Мануэля Борхи-Вильеля, директора мадридского Музея королевы Софии, сделало неожиданный выбор и наградило действительно лучший именно с художественной точки зрения и резко выделяющийся на общем фоне павильон. «Золотой лев» достался Германии, представившей завораживающее действо Анне Имхоф с многозначным названием «Faust», что отсылает к разным регистрам национальной мифологи — от трагедии Гете до разнообразных «железных кулаков». 38-летняя художница из Франкфурта-на-Майне Анне Имхоф работает во всех мыслимых медиа, создавая Gesamtkunstwerk, вагнеровское «синтетическое произведение искусства», где живопись, скульптура, архитектура, музыка и хореография составляют единое целое. Ее павильон превращен в тотальное перформативное пространство, разделенное стеклом — стеклянным полом, стенами и полочками-пьедесталами — на несколько уровней, от подпольного до поднебесного. В этом стерильном, напоминающем пенитенциарное учреждение, тюрьму или психиатрическую клинику, аквариуме разворачивается четырехчасовая «эпическая драма», перформанс звука и движения: музыка то угрожающе нарастает, то почти замирает, танцовщики внезапно оказываются то над головами публики — на полочках-пьедесталах, то под ее ногами — под прозрачным полом, то в боковых отсеках, отделенных от центрального зала небольшими окошками, то прямо среди зрителей, демонстрируя нечто среднее между контактной импровизацией и «не-танцем» в духе Бориса Шармаца.
Главная тема этого странного эпоса, как кажется, социальное взаимодействие и агрессия — каждый жест полон скрытого напряжения, зависая в неопределенности между ударом и поцелуем. И публика, вынужденная отстоять огромную очередь на вход под лай собак, охраняющих павильон, как концлагерь, незаметно для себя становится частью этой грандиозной социальной скульптуры: напирает друг на друга, чтобы пробиться к окошку, протискивается в первый ряд толпы, плотно окружающей перформеров, и невольно проникается общим ритмом этой мистерии, причем ритм словно бы продолжает жить внутри зрителя по окончании представления. Перформативно-интерактивный поворот в визуальном искусстве — один из лейтмотивов основного проекта нынешней биеннале, выставки французского куратора Кристин Масель «Viva Arte Viva», и «Фауст» Анне Имхоф идеально соответствует этой концепции.
«Живое искусство» Кристин Масель — искусство процессуальное: перформанс, видео, саунд-арт, длящаяся в пространстве и времени инсталляция, вступающая во взаимодействие со зрителем работа. Задолго до открытия биеннале было объявлено, что почетного «Золотого льва» за вклад в искусство получит 78-летняя американская художника Кароли Шнееманн, одна из пионерок феминисткого перформанса. А «Золотого льва» за участие в основном проекте вручили ее ровеснику, немецкому художнику Францу Эрхарду Вальтеру, однокашнику Герхарда Рихтера и Зигмара Польке в Дюссельдорфской академии, еще в 1960-х начавшего делать серию «рабочих предложений» — минималистских с виду скульптур, которые публика могла превратить в реквизит для собственного, самодеятельного акционизма. Вот и яркие текстильные рельефы и стальные напольные скульптуры Франца Эрхарда Вальтера, что выставлены сейчас в Арсенале, не минималистская абстракция, а поле действия для всех желающих. «Серебряного льва», присуждающегося молодому участнику главной выставки, отдали работающему в Каире уроженцу Лондона Хасану Хану, сделавшему аудиоинсталляцию для садика позади Арсенала, исполненную революционного скептицизма и романтизма одновременно. А почетных «специальных упоминаний» удостоились зажигательная видеоинсталляция американца Чарльза Атласа, некогда работавшего с Мерсом Каннингемом и изобретшего для него жанр «медиатанца», и перформативные инсталляции албанца из Косово Петрита Халилая. Словом, в авангарде сегодня искусство, настойчиво требующее, чтобы зритель прожил часть своей жизни вместе с ним.
