Всем нам однажды приходится переживать потерю близких. Нет ни одного человека, который бы этого избежал. Хотя все мы очень хотели бы таким человеком быть. Горевать естественно, но очень неприятно. Кажется, что это переживание никогда не закончится. Плохо нам, плохо людям вокруг, мы не знаем, что делать с переполняющими нас чувствами, окружающие не знают, как с нами говорить, что делать, чего не делать. Как пережить потерю — и можно ли вообще ее по-настоящему пережить?
«Пережить потерю» — так называется мой новый документальный проект. Я уже много лет снимаю фильмы о душевных переживаниях, неврозах, обо всем таком, с чем стоит пойти к психотерапевту, но наши люди не идут. Пусть хоть кино посмотрят. Есть фильмы «Посттравматический синдром», «Панические атаки», есть картина об анорексии и обжорстве, и вот теперь выходит «Пережить потерю».
Вообще-то это должен был быть научно-популярный фильм. Но во время съемок меня так захватила история героини Кати Визгаловой, что стало ясно: весь фильм я буду снимать только о ней. Без комментариев, голоса за кадром, экспертов. Страшная, захватывающая и трогательная человеческая история превратилась в фильм «Синяя чайка».
Но поскольку многим людям, прямо сейчас переживающим горе, было бы важно услышать слова профессионалов, психотерапевты дополнительно все объясняют в отдельном видео «Как пережить потерю?». Мне кажется, этот проект может протянуть руку помощи тем, кто прямо сейчас страдает от горя или с кем рядом есть горюющий.
Думаю, в этих фильмах есть утешение и надежда. Утешение, потому что мы видим Катю, которая проходит через кошмарное испытание и продолжает жить. А надежда, потому что все-таки горе — это не навсегда и, хотя в острый момент в это трудно поверить, постепенно будет становиться все легче.
В один момент всю ее обычную жизнь вырвали, как страницу из тетради. Вернее, вырвали вообще все страницы
В пять утра Катю разбудил телефонный звонок. Она подумала: ошиблись номером. Но когда звонок раздался снова, поняла: не ошиблись, что-то случилось. Голос в трубке громко и странно выговорил: «Катя, приезжай. Был пожар. Надя и Денис погибли».
В один момент всю ее обычную жизнь вырвали, как страницу из тетради. Вернее, вырвали вообще все страницы. И что же дальше? Как? Почему?
Денис, муж Кати, был вместе с их 11-летней дочерью на даче, у себя на родине в Белорецке. Это место он любил больше всего, поэтому часто туда приезжал. Это было, казалось, самое счастливое и безопасное место на свете.
Ночью в дачном домике загорелась проводка. Денис сгорел, а Надя задохнулась.
Катю сковало какое-то оцепенение. Все остановилось, затихло, как будто у нее нет мыслей, нет рыданий. Заморозка, шок.
Возвращаясь с похорон, Катя не понимала, как снова зайдет в квартиру, в которой теперь будет жить одна. Но в конце концов дома ей стало очень хорошо. Квартира была их общим миром и, когда не стало Нади и Дениса, как будто продолжала в себе этот мир хранить.
Поэтому Катя ничего не меняла. В комнате Нади — никаких изменений, она словно стала мемориальной: одежда девочки аккуратно лежит на полках, на столе в стакане — десяток разноцветных ручек, карандашей и кисточек, весь «Гарри Поттер» по-прежнему в книжном шкафу.
С момента гибели прошло четыре года. В ванной по-прежнему три зубные щетки, только почти истлевшую мочалку Дениса Катя все-таки выбросила. Катю очень огорчают изменения вокруг: новый светофор поставили, теперь за окном другая детская площадка, уже не та, на которой играла Надя, новые дома вырастают кругом. Много перемен. Изменения угрожают воспоминаниям, их все сложнее сохранять. А больше всего на свете Катя боится что-нибудь забыть.
Катя часто слышит от окружающих, что горевать уже хватит, что ей «надо собраться», «надо держаться», «надо жить», надо отвлечься чем-то веселым, срочно выйти замуж и родить ребенка. Можно замуж не выходить, просто родить.
В конце концов горе сменяется печалью, и сквозь плотную завесу мрака начинают просачиваться робкие лучи радости
Психотерапевты уверены, что переживающим потерю всего этого говорить не стоит. Но почему тогда люди массово дают эти бестолковые советы? Потому что не знают, не находят уместных слов. Еще тяжелее горюющие реагируют, когда их горе обесценивают: мол, ничего страшного не случилось. Получается, так вести себя с горюющими не стоит. А как стоит?
Психотерапевты советуют следующее. Во-первых, не оставлять человека в горе одного, особенно в первое время.
Во-вторых, друзьям или родственникам надо следить, чтобы горюющий все-таки спал, ел и пил. Чтобы он мог проявлять то, что на самом деле чувствует: мог плакать, кричать в голос, злиться, бить посуду. И еще важно, чтобы не обрывались контакты с миром, чтобы человек не замыкался в своем горе, чтобы однажды снова начал ходить на работу, общаться с людьми. Эксперты говорят: сначала кажется, будто пережить потерю невозможно. Но со временем станет легче.
В конце концов горе сменяется печалью, и сквозь плотную завесу мрака начинают просачиваться робкие лучи радости.
Катя говорит, что согласилась сниматься в фильме «Синяя чайка», потому что ей очень важно своим примером показать, что жизнь очень хрупкая и конечная. И поэтому очень важно ценить тех, кто у нас есть.
Успевать любить.
Елена Погребижская
