Поезд вразвалочку катит по рельсам. Всё вокруг как в замедленной съемке: потихоньку сменяются станции, заунывные песни в наушниках. Очень серый и холодный день. Настолько серый, что каждая улыбка даётся с трудом. Настолько холодный, что ветер, кажется, продувает тебя насквозь. Снова и снова. А потом и вовсе остаётся у тебя внутри, завывая где-то у самого сердца.
Я ехала с учёбы на работу в какой-то прострации. Так надоело переживать о дедлайнах, деньгах и недопонимании с близкими — всех этих вечных проблемах претендующего на взрослость человека, что мозг просто решил отключиться. Серый, серый день.
Внезапно в вагон врывается парочка школьников. Совсем юные — класс восьмой, наверное. Девушка плюхается на сиденье рядом со мной, мальчик, склонившись, становится перед ней. Она легонько пинает его ногой. Он наклоняется ближе и рассказывает ей на ушко шутки, от которых она заливается звонким смехом. Она легонько его отталкивает, а он старается поймать её руку, чтобы подольше задержать в своей. Она так мило смущается, а он так тепло улыбается ей в ответ. Они громко смеются и дурачатся, не замечая никого вокруг. Какая же ты красивая, юность!
Вдруг, будто бы на что-то обидевшись, девушка подрывается к выходу — поезд как раз остановился. Сердце ёкнуло: неужели она сейчас уйдёт и всё? В самый последний момент, когда диктор уже начал объявлять следующую станцию, парнишка в два прыжка оказывается рядом с подругой, отталкивает её от дверей и крепко-крепко обнимаем. Успел!
Она состроила ему гримаску, но вырываться не стала — вместе они поехали дальше.
А я вышла на своей станции, улыбаясь. Впрочем, не так уж сегодня и холодно.
Дарья Кустова
