Большой Каретный
Фото: Виктория Одиссонова / «Новая»
Здесь выросли два самых выдающихся поэта и рок-н-ролльщика последнего пятидесятилетия — Владимир Семенович Высоцкий и Петр Николаевич Мамонов.
Рядом — Дом иностранцев. В нем жил, среди прочих, корреспондент «Нью-Йорк таймс» Теодор Шабад, я дружил с его сыном Питером, сидел с ним в школе за одной партой. У них дома была невероятная фонотека. Представляете, 63-й год, а у вас в руках пластинки Чака Берри, Чабби Чеккера… Еще «Битлз» никаких не было. И мы с Мамоновым эти пластинки слушали.
Во дворе на Каретном, как во всех московских дворах, играли в футбол. Здесь произошла история, которую мне рассказал Сережа Тараканов, наш с Петькой старший друг, замечательный футболист. Однажды у них во время игры порвался мяч. А Петьку мама не выпустила во двор, то ли он болел, то ли двойку получил. И он им крикнул: «Я вам сейчас выкину мячик». Таракан рассказывает: «Я, как самый шустрый, решил принять этот мяч головой. А в последний момент подумал: что-то он слишком быстро летит для мячика». Оказалось, Петя сбросил глобус, который сильно порушил голову Таракану. Он провалялся две недели дома с тяжелым сотрясением мозга. Вот такая Петина шуточка.
Здесь же, на Каретном, жил Левон Кочарян, яркая личность, автор советского боевика «Один шанс из тысячи», работавший режиссером у Тарковского на фильме «Андрей Рублев», близкий друг Высоцкого. В этой квартире до сих пор сохранились наручники, которые однажды надели на Высоцкого друзья, так он их достал своими песнями. По пьянке надели, а ключ выбросили, пришлось искать кузнеца.
Года за два до смерти Высоцкий пришел к нам в гости. Он всегда приходил трезвый: ни моя мама, ни отчим, ни я не видели его выпившим. Спел две песни, которые просил не записывать, сказал, что за ним сейчас сильно следят и лучше их не распространять. Это были «История болезни» и «Гербарий».
Дом Большого театра
Александр Липницкий во дворе дома артистов Большого театра. Фото: Виктория Одиссонова / «Новая»
Мы находимся в саду дома артистов Большого театра, эстрады и цирка на Каретном ряду, 5/10. Это двор, где прошло мое детство. На этой площадке мы играли в футбол и били стекла. Когда разбивали очередное стекло и бабушки-лифтерши отбирали у нас мяч, один из нашей компании, сын балетных из Большого, вывешивал за уши с восьмого этажа своего дрессированного кролика и кричал: «Если сейчас не отдадите мячик, кролик полетит вниз и разобьется». Этот номер он повторял много раз, и мяч всегда отдавали.
Наш двор был очагом интеллигентной жизни. А в соседних дворах жили дети уголовников, с которыми мы дрались. Особенно отличался мой сосед по дому и дружок из детства Иван Дыховичный, впоследствии актер Таганки и кинорежиссер. Он занимался боксом и мог их как следует поколотить. Был период, когда у него жил Высоцкий, который ушел тогда от жены к Марине Влади, и я частенько с удовольствием видел, как эта красивая пара идет к «Мерседесу» Высоцкого.
Садовое кольцо
Фото: Виктория Одиссонова / «Новая»
В «доме с башенкой» на Садовом много лет находился наш любимый винный. Когда в 1980-м я подружился с группой «Аквариум», мы ходили именно в этот магазин, это называлось «пойти в «дом с башенкой». Особенно любили его Дюша (флейтист) и Файнштейн (басист), их уже нет на этом свете. Покупали портвейн и водку. Однажды я решил утереть нос ленинградцам и купить столько алкоголя, сколько им не выпить. Для этого мне пришлось водкой забить не только холодильник, но и ванну. Было лето, водка плавала в ванной, и нельзя было даже помыться, пока они все не выпьют. Два раза Дюша с Файнштейном опоздали на поезд. Два раза я их отвозил на вокзал, чтобы отделаться, а они возвращались и все-таки допили ее.
Напротив, через дорогу, — Краснопролетарская улица. Сюда направляли работать наших друзей, когда те попадали за хулиганство и пьянку на 15 суток. Я не раз носил сюда передачи, в основном сигареты, Юрке Солнцу и Володе Солдату (это первые в городе хиппари). Петя Мамонов однажды тоже сюда угодил, это было в начале 1970-х, тогда все хипповали. Сутки давали по совокупности — пьяный, лохматый и джинсы драные.
Театр Образцова
Фото: Виктория Одиссонова / «Новая»
Когда ограничили торговлю спиртным, водку можно было купить только с одиннадцати. Ровно в 11 из домика на театральных часах высовывался Волк и выл. Это называлось Час Волка. На эту тему у Мамонова есть песня с припевом: «Восемь, девять, десять, без пяти. Открыли, Люся!»
30-я английская спецшкола
Фото: Виктория Одиссонова / «Новая»
Здесь мы с Петей учились. Директор, фронтовик Михаил Петрович, был мужик строгий, все его боялись. Когда старшеклассники стали отращивать волосы, он стоял у входа с машинкой и лично выстригал каждому полосы до затылка. После этого ничего не оставалось, как идти в парикмахерскую.
Нас с Мамоновым в старших классах из школы выгнали. Его за то, что он с другом взорвал кабинет химии, чем-то там им химичка досадила. А у меня были аналогичные проблемы с математичкой. Но спустя 15 лет, когда уже была группа «Звуки Му», мы решили дебютировать именно здесь. Играли «Источник заразы», «Нестрашного Му» и «Серого голубя». Младший Мамонов, Лёлик, был нами привезен из лагеря, где сидел за тунеядство, он играл на гитаре и нигде не работал. Он вышел на сцену в резиновых сапогах и в маске. В концерте участвовал Виктор Цой, который спел «Солнечные дни» и «Транквилизатор», а «Браво» сыграли в тот вечер, по-моему, вообще второй раз в своей жизни. Мы так удачно законспирировались, что менты только после концерта поняли, что произошло, стали допрашивать учителей, директора. Им досталось за то, что они все это разрешили.
Сад «Эрмитаж»
Было три танцплощадки в одном саду, понятно, что тут собиралась вся молодежь, которая хотела потанцевать и подраться, чего тут только не было. Приходили проститутки знакомиться с солдатами. Рядом стояла воинская часть, всюду были солдаты. И вот они буквально за сигареты с ними через забор общались, какие-то у них были сношения с военными у этих девчонок.
Вот место, где Мамонов получил удар заточкой под сердце. Я в тот день, к счастью, не пошел с ними пить. А они тут затеяли драку с ребятами откуда-то из Марьиной Рощи, настоящими блатными. Петра ударили, причем ловко, что он сначала и не заметил. Удар заточкой проникающий, он не сразу доходит до человека. Наши успели их догнать, избить, из троллейбуса даже выволокли. И только потом Мамонов потерял сознание. Его отправили в реанимацию в Склифосовского, чудом выжил.
Здесь был замечательный деревянный Зеленый театр, где выступал еще Вертинский. А мы с Мамоновым здесь слушали польскую группу «Скальды».
А здесь был знаменитый рыбный ресторан «Русалка», где готовили «осетрину по-московски». Было очень мало мест в Москве, где можно было прилично поесть. Сюда я приводил потом «Аквариум», «Кино», чтобы они подкормились. У себя-то в Питере они по ресторанам не ходили.
В этом саду произошла встреча моего давнего приятеля Юрия Айзеншписа, которого я знал по сейшенам с 60-х годов, с группой «Кино». Я их усадил на одной из лавочек, и они сразу друг другу понравились, а впоследствии стали сотрудничать, что привело «Кино» к всесоюзной славе.
Ян Шенкман
