4 ноября концертом в Софии вокалист группы Deep Purple Ян Гиллан начнет турне по странам Восточной Европы, в рамках которого будет исполнять песни из репертуара легендарного хард-рокового коллектива и свой собственный материал под аккомпанемент оркестра и группы своего коллеги по Deep Purple Дона Эйри. В программе турне — выступления в Москве (15 ноября, Государственный Кремлевский дворец) и Санкт-Петербурге (БКЗ "Октябрьский", 17 ноября). Перед началом турне БОРИС БАРАБАНОВ поговорил с ЯНОМ ГИЛЛАНОМ о его новых песнях, о взаимопонимании с оркестром и о дресс-коде Deep Purple.
— Мистер Гиллан, я тут недавно вспоминал ваши прошлые московские гастроли с оркестром (см. "Ъ" от 21 декабря 2009 года) и должен сказать, что не вспомнил ничего хорошего — это было одно расстройство. Вы ведь в таких турне поете в сопровождении местных музыкантов, как вы объясняете им задачу?
— Если говорить о моем предыдущем турне с оркестровой программой, то главная проблема была в том, что со мной был только оркестр, а группы не было. А этот материал, как показывает практика, требует присутствия на сцене группы вместе с вокалистом, иначе все звучит очень вяло. Так что в нынешних концертах со мной, помимо оркестра, группа клавишника Deep Purple Дона Эйри и бэк-вокалисты. Имея этот "ближний круг", репетировать с местным оркестром уже гораздо легче. Так что я не переживаю по поводу нашего тура по Восточной Европе, в котором у нас десять остановок — Будапешт, София, Варшава и другие — и в каждом месте новый оркестр. Я думаю, вы будете удивлены тем, насколько классно все сейчас звучит. Да еще и дочь моя с нами поет.
— Это эксперимент или она профессионально работает на сцене?
— Еще как работает, у нее своя собственная группа — Papa Le Gal. Я слушал ее на днях, они невероятно круто играют. Это что-то такое латиноамериканское плюс фанковый грув, все очень динамично. И я уверен, что ее опыт придется очень кстати в нашей оркестровой программе.
— Когда вы делаете аранжировки для оркестра, вам важно прежде всего, чтобы люди в зале узнавали песни с первых нот или все же есть желание найти свежее звучание?
— Важнее всего качество музыки и качество исполнения. У меня совершенно нет желания петь в окружении оркестрантов, которые старательно воспроизводят три аккорда. Конечно, мы хотим, чтобы эти версии имели самостоятельную ценность. Большую часть программы составляет материал Deep Purple. Для этого турне мы отрепетировали несколько вещей Deep Purple, которые публика вообще не слышала в живом исполнении, например, песни "Razzle Dazzle" и "Unwritten Law", или песню "Anya", которая звучала со сцены всего раз или два. Есть и произведения из моего сольного репертуара, может быть, штуки три, те, что лучше всего вписываются в идею исполнения с оркестром. Так что у нас фантастический сет-лист, который может удовлетворить кого угодно, и прежде всего меня.
— Музыканты вашей лиги и вашего возраста в последнее время все чаще отклоняются от генеральной рок-н-ролльной линии в сторону кантри и блюграсса, как Роберт Плант и Стивен Тайлер, или старого блюза, как The Rolling Stones. Ваш новый сольный альбом — каким он должен быть?
— Вы со своим вопросом прямо в точку попали. Проще всего мне ответить: "Не имею понятия, я просто буду следовать своей интуиции". Все-таки мое основное место работы — Deep Purple. С Deep Purple все более или менее понятно, нас интересует прогрессивный хард-рок, иногда в самых буйных формах. Вы услышите это на альбоме, который выйдет в феврале. Мы его выпустим и, как всегда, года на два отправимся на гастроли. Но сейчас у нас с Deep Purple некоторая передышка, поэтому я и согласился, когда мой менеджер предложил поехать в сольное турне. Что касается моего сольного альбома, то он выйдет только через год, может быть, через два. И я не уверен, что он обязательно должен быть решен в стиле ретро. У меня в компьютере наброски 38 песен, которые никто не слышал, а звук будет зависеть от того, что я выберу для этого альбома, и от продюсера, конечно. У меня на примете есть несколько кандидатур, и все они прежде всего сильны рок-грувом. Стремление коллег "припасть к корням" я объясняю возрастом, мы все не молодеем. Иногда возникает желание поиграть то, что мы слушали, когда были детьми. Но я все же предпочитаю новый материал. В общем, надеюсь, это будет рок-альбом.
— А вот в программе последнего тура Deep Purple мы от вас услышали даже что-то вроде рэпа — в песне "Strange Kind Of Woman".
— Да, звучит как нонсенс. Такая вот у нас со Стивом Морсом получилась импровизированная перекличка между голосом и гитарой. Не помню, с чего все началось. Был какой-то момент во время репетиции или саундчека, я нес какую-то нелепицу, и вдруг Стив такой: "Посмотри на меня, ты хочешь, чтобы я тебе ответил?", и буквально ответил при помощи гитары. Мы взяли это на вооружение, и этот диалог становился все длиннее с каждым концертом. Но это не то, что мы хотели бы зафиксировать на альбоме.
— Прошедшим летом на финальном концерте 50-го Montreux Jazz Festival Deep Purple играли в один вечер с Двизилом Заппой, сыном Фрэнка Заппы, и он даже вышел вместе с вами на "Smoke On The Water". Долго репетировали?
— Не думаю, что кому-то пришло бы в голову репетировать "Smoke On The Water", ее и так все знают. И для нас также не составило труда сыграть "Peaches En Regalia" Фрэнка Заппы. Я даже не уверен, был ли у нас саундчек в тот день. Если и был, то обошлись без меня.
— Мистер Гиллан, мой последний вопрос касается вашего концертного гардероба. Иногда вы одеваетесь очень просто, но вот на недавнем концерте в Москве на вас был такой ядовито-желтый двубортный пиджак... В общем, кто в группе отвечает за дресс-код, можно узнать?
— Да никто! Я сам выбираю, в чем выйти на сцену. Скорее всего, я купил этот пиджак в каком-нибудь из тех магазинов, что продают реквизит для розыгрышей и дурацкие наряды для вечеринок. Когда ты так долго в турне, нужно разряжать обстановку. Вот, захотелось повеселить народ.
Борис Барабанов
