Каждый день каждая служба делегировала в дежурку своего сотрудника. В пятиэтажном здании на Руставели рамещалась не только криминальная милиция округа (так в конце 90-х официально именовалась связка «Уголовный Розыск + ОБЭП»), но и некоторые другие отделы Управления. А дежурка была только одна – общая. Она располагалась на первом этаже, сразу у входа в здание и представляла собой большую-большую комнату, наполненную стрекотом телетайпов, писком раций, телефонными звонками и прочими электрическо-механическими звуками. Не говоря уже о гвалте человеческих голосов. Ну, пусть не гвалте (шум и без звуков речи стоял такой, что люди старались не мешать друг другу), но иногда, чтобы перекрыть уровень децибел коллег, тому или иному дежурному приходилось буквально выкрикивать передаваемую информацию.
Кадр из фильма «Мальтийский сокол», 1941
Собственно, пребывать на таком «базар-вокзале» и было главным неудобством. Так-то обязанности дежурного были куда проще, чем на обычном рабочем месте опера. Этот день просто стоило перетерпеть.
Сегодня дежурным от ОБЭПа по графику был Антон. С 9-ти утра он включился в деловую суету дежурки, машинально фиксировал и отправлял сообщения, но голова его была занята другим.
У опера есть агентура. Часть ее официально зафиксирована. Часть – пожалуй, наиболее ценная – от посторонних глаз оберегается и потому в бумагах не фигурирует. И вот вчера, на фирму, а, точнее, маленькую фирмочку, где командовал как раз такой доверенный человек Антона, приходила проверка. Проверяющие, как обычно, нашли какие-то огрехи в формальных документах, и составили протокол, чреватый немалым штрафом. Копию документа с грустным видом накануне вечером показал Антону его доверитель.
Под протоколом стояла подпись Сереги – сослуживца Антона из другого отделения. Не то, чтобы совсем уж его хорошего приятеля, но в целом парня добродушного и не вредного. Так что Антону можно было надеяться на благосклонность коллеги. То есть Антон рассчитывал, что Серега сможет протокол попросту похерить. Не за так, конечно. Антон еще с вечера обязал коммерсанта купить бутылку хорошего коньяка в качестве отступного, деньги совать было как-то не очень…
Все это легко разрулить, когда протокол еще не внесен в КУЗСП («книгу учета заявлений и сообщений о преступлениях»). А если отражение результатов проверки уже получило регистрационный номер, то дезавуировать ее куда сложнее. В этом случае требовалось подложиться липовыми документами, дескать, сообщение не подтвердилось. Подобная услуга стоила куда дороже и требовала куда больших усилий.
На счастье Антона и его агента протокол еще не зарегистрировали, о чем Антон узнал, позвонив Сереге глубоким вечером.
Однако ситуация все равно не была столь однозначна. О наличии протокола знало довольно много людей. Не только принимавших участие в проверке, но и часть руководства отдела. Потому просьба не дать развития документу представлялась довольно обременительной. Вот поэтому голову Антона и свербила с самого утра мысль, сумеет ли Серега пойти навстречу, даже если захочет.
От Сереги и вправду можно было ожидать этой уступки. Но вместе с тем он был не очень изящен и даже малость грубоват в качестве дипломата-переговорщика. Поэтому ситуация подвисла в воздухе…
К обеду Серега спустился в дежурку. Антон в то время сидел с трубкой у уха, одновременно запуская факс. Примерно в таком же состоянии пребывали дежурный от уголовного розыска, дежурный от отдела мобилизационной подготовки, дежурный от информационно-аналитического отделения. Серега что-то произнес, но Антон его поначалу даже не расслышал. Серега значительно усилил громкость текста.
– Все нормально, Антон! – почти крикнул он с улыбкой.
Знаете, в жизни случаются совпадения. Иногда, крайне редкие. В это раз совпало так, что в комнате вдруг разом умолкли телефоны, перестали стрекотать телетайпы, замолчали факсы и рации. На секунду возникла звенящая тишина, которая была не просто нетипична, а почти немыслима в этом помещении.
В этом секундном вакууме Серега договорил фразу, разогнавшись еще в условиях шума:
– Все нормально, говорю. Протокол я ПОРВАЛ, – улыбаясь, прокричал он.
В его сторону повернулись все в помещении. В конце концов, для любого мента протокол был святая святых. Да, конечно, вряд ли стоило думать, что тут все стукачи и сразу рванутся докладывать о телодвижениях обэповцев. Но свидетелей, блин, было так до неприличия много…
Серега увидел произведенный эффект. Будь на его месте кто-то иной, непременно постарался бы перевести сказанное в шутку. Но неповоротливому увальню Сереге сие искусство было недоступно.
– Да… Ну, ладно, – только и сумел прокряхтеть он. Неуклюже потоптался перед Антоном, которому в этот момент даже поблагодарить его было неловко, развернулся и под возобновившийся шум раций-телефонов-телетайпов побрел к себе наверх.
Марат Нечаев
