Гештальтистско-психодраматическая техника «пустого стула» смущала меня всегда. (Это когда перед вами ставят стул и говорят: «Это твоя мама. Скажи ей, что она испортила тебе всю жизнь то, чего не говорил никогда». Смущала меня эта техника много чем. Для начала: громоздкостью и нарочитостью. А также — искусственностью и натянутостью. Короче — дебилизмом. Короче — тем, что нет на стуле никакой мамы!
Но больше всего она смущала меня, такую когнитивную, тем, что она — работает. Причем — в отсутствии мамы. Осознание этого факта как-то всегда унижало во мне интеллектуала. Порой один неприятный, но содержательный разговор со стулом без мамы заменяет долгие часы напряженных бесед про маму. Никакого мозгового напряжения не требуется, чтобы пнуть тупую деревяшку ногой или ударить по ней тапком. Мозги для этого не нужны. Как не нужна, собственно, и мама. Нужно только небольшое доверие универсуму …
В связи с тем, что техника пустого стула работает, я ее использую. Но из-за того, что я ее недолюбливаю, я всегда испытывала сложности пригласить человека в ней поучаствовать. Не то в слиянии, не то в контрпереносе, я всегда, как бы извиняясь, с трудом подбирала слова. «Вот вам стул» — лепетала я, а про себя добавляла: «… и это не потому, что вы дебил». «Глупо выглядит, но работает хорошо» — оправдывалась я всякий раз, принося человеку из кухни многажды битую и видавшую виды табуретку. «Конечно, это не ваша мама …» — зачем-то добавляла я, хотя если я правда не считаю клиента дебилом, эта прибавка лишняя.
Сегодня со мной наконец произошел прорыв. Я нашла простой и честный способ приглашения клиента к беседе с мамой со стулом. Я сказала: «Конечно, это не ваша мама. И, откровенно, говоря, слава богу, что это не она!».
Ваша Полина Гавердовская
