Теща с оказией передала из Литвы палку колбасы — то немногое, что еще не разучилась делать бывшая союзная республика. И вот теперь дилемма — если я ее схомячу на Новый год, то стану иностранным агентом. Похоже на бред, но таков закон. У нас много чего, выходящего из под государственного пера и из властительных уст, похоже на бред. И невозможное легко становится возможным. Просто реальность, в которой существует «государство», и наша с вами реальность — они разные и всё больше расходятся. На прошедшей неделе это было видно без микроскопа.
Лучше всего делать невозможное возможным получается у Владимира Владимировича. На днях он нам всем сделал подарок — поддержал идею выходного дня 31 декабря. Все равно же, говорит, долго отдыхаем в новогодние праздники, один день погоды не сделает. Пусть, мол, регионы в этот раз сами решают, а потом уж закон примем. И что же? Даже там, где ну никак не получалось — всё получилось. Вот, например, еще 28 ноября мэр столицы Сергей Собянин объяснял в интервью, что объявить 31 декабря выходным днем в Москве не выйдет. Не может он обязать предприятия распустить сотрудников перед Новым годом, а у городских чиновников «именно в этот день работы даже больше обычного, так как они должны обеспечить москвичам хорошие праздники». Однако после слов Путина вышло. Последний день года в Москве стал выходным. «Мы, конечно, не можем всех обязать 31-го числа не работать, но обяжем свои бюджетные организации и тех, которые не задействованы в подготовке Нового года и прохождения праздников. И рекомендуем, конечно, всем другим предприятиям и организациям, чтобы 31 декабря сделали для горожан выходным днем», — сказал Сергей Семенович, подписав распоряжение.
Или вот, если помните, по осени посчитав цыплят, наши власти рассказали нам о рекордном урожае. Много — значит дешево. Но цены на еду решили поиграть в альпиниста и почему-то полезли на Эверест. И, знаете, Минэкономразвития, в лице своего главы Максима Решетникова, нашло на неделе объяснение этому феномену. Это всё, сказал Решетников, выступая в Совете Федерации из-за... снижения урожая. Ну и еще из-за роста мировых цен (при этом продукты в магазинах Европы почему-то не дорожают — статистика есть в открытом доступе) и из-за ослабления рубля (чего, по словам Путина, быть не должно, поскольку мы тут импортозаместились и курс доллара нам не страшен).
Есть такая штука — торфяной пожар. Он все время там под землей тлеет и периодически на поверхность вырывается. И вот тогда прибегают пожарные и начинают этот очаг заливать. Наше правительство затушило возгорание с ценами на масло, муку и сахар. Но не тут-то было. Полыхнуло в другом месте — подскочили в цене яйца и овощи... Никак капиталистический мальчиш-плохиш мальчишу-кибальчишу не сдается. Пришлось спешно принимать закон, что правительство может теперь в виде исключения устанавливать предельные цены на продукты — не более чем на 90 дней, и не по всей стране, а выборочно. Будет теперь с мокрой тряпкой по всей России-матушке носиться и пламя сбивать то тут, то там.
Ну и чтобы уж совсем с реальностью в этом месте разобраться. Владимир Путин сказал, что инфляция на уровне 3,25% — хороший показатель для России. А вот граждане какие-то несознательные: рост цен в последние два месяца 65% россиян расценивают как очень высокую инфляцию. И, вот неблагодарные, считают, что главная причина роста цен — политика властей. А уж потом идут «экономические факторы» и «пандемия».
Вот еще замечательный пример заботы о нас с вами — зампред Банка России господин Заботкин предостерег от хранения средств в долларах. Говорит, ненадежный он, поскольку американцы санкции везде вводят и это когда-нибудь приведет к сокращению использования доллара по всему миру. Наверное, это правда. Я вот помню, что когда доллар стоил 87 копеек — его, доллара этого, у нас и вовсе не было. Так что стоит прислушаться и держать деньги (у кого они есть) в стабильно показывающих отрицательный рост рублях. Сложная фраза, да? Примерно как снижение рекордного урожая.
Кстати, насчет санкций. Под очередной удар попали предприятия «Роскосмоса», и Дмитрий Олегович Рогозин удивился. Это что же, говорит, раз «батут заработал», то можно «плюнуть в самарский колодец»? Это он имел в виду предприятие по выпуску ракет-носителей, на которых в том числе американские астронавты к МКС летали. Обидно быть использованным. Но очень хороший урок любителям порассуждать о том, что там, за бугром, — друзья, которые добра нам желают. Поэтому когда будете выбирать оппозиционера нынешней власти, посмотрите, как он относится к загранице. Если думает, что она нам поможет — гоните туда, куда Макар телят не гонял.
Вот с этим советом я стал на шаг ближе к статусу иностранного агента. Это ведь формально — политическая деятельность. Опять же формально — тещина колбаса это материальное средство, полученное мною из-за рубежа. Осталось доказать, что я ее съел. И всё — статус мой.
Хотя чего бояться-то? Тут ведь выяснилось, что то, что нас не убивает, то просто не хотело. Хотело бы — убило. А остановить нашу законодательную машину все равно невозможно — на неделе спикер Госдумы Володин сообщил, что в этом году нижняя палата приняла законов еще больше, чем в прошлом. Так, может, и хорошо, что мчится она все чаще не той дорогой, по которой мы идем?
Дмитрий Попов
