Проснулся, и всё пошло по накатанному, на автомате.
Сначала полить лимон.
Понимаю, со стороны выгляжу чудаком или выжившим из ума стариком, но я со своим лимоном разговариваю. Спрашиваю, как ему спалось в темноте, когда будут цветочки, а затем и новые лимончики.
Мой лимон со своей историей.
Он родился в 1976 году.
Роды прошли хорошо, спокойно, ровно.
Я лежал в больнице. Юрий Владимирович Никулин меня навестил и принёс лимон.
Я достал косточки (зёрнышки, семена) и посадил их в землю в трёх баночках из-под горошка.
Да-да, три баночки из-под горошка заполнил землёй и в каждую положил по одному или два зёрнышка.
Кто прорастёт первым, тот и станем моим лимонным деревом.
Не помню, сколько было зёрнышек (восемь или пять), но знаю, что одинаковые были условия: подоконник больничного окна, одинаковая земля, одинаковый полив.
Каждый день я смотрел на свои посадки и уговаривал лимон расти.
Землю поливал — ничего не происходило.
И вот на третьей неделе лимон пророс. Слабый, хиленький, но росток!
Остальные проросли значительно позже, а одно зёрнышко всходов не дало.
Помню, тогда я спросил Василия Малыгина, моего друга-биолога, сколько лимоны живут.
— До пятидесяти и более лет, — ответил он.
И тогда я сказал глупую фразу:
"Пока жив мой лимон,
буду жить и я!"
Лимон дал всходы, когда мне было 36 лет.
И вот я поливаю его, когда мне 80.
Это целая история, как он рос, как менялись горшки и кадки, как два или три года его никак не могли привить, чтобы он плодоносил.
Над ним колдовал сам директор ботанического сада при МГУ (кстати, близкий друг Ю.В. Никулина, они вместе воевали).
Вот и сегодня мой лимон со мной. А может быть, я с моим лимоном.
У меня даже была написана история, как лимон спас жизнь человеку. Надо будет её найти и опубликовать.
После разговора с лимоном — зарядка, затем небольшой завтрак, душ.
Долго отвечал на письма. Сделал более десяти звонков.
Чиновники отвечали нехотя — что называется, через губу.
Я понимал чиновников. Звонит какой-то старый человек и упорно доказывает, что надо проходить «СОЛО на клавиатуре». А зачем его проходить, если всех устраивает одно-двухпальцевый метод работы за клавиатурой компьютера?!
Ладно, если можно было бы получить от меня откат, но я же говорю:
«СОЛО» рекомендую, но знайте, что никаких откатов не будет.
Несколько дней назад В.А. Коваленко, наш главный программист, рекомендовал мне к просмотру фильм «Чернобыль». И сегодня я решил его посмотреть. За один день с небольшими перерывами посмотрел все пять серий.
Фильм создан в Великобритании и США, но было полное ощущение, что авторы на себе испытали чернобыльскую катастрофу.
Тактично, достоверно, эмоционально, в меру отстранённо, доказательно.
Было полное ощущение, что я смотрю хороший документальный фильм. Настолько всё правдиво.
Один из героев картины — Валерий Алексеевич Легасов. Мне о нём рассказывали ребята из «Комсомольской правды» и «Московского комсомольца». Рассказывали те, кто с ним встречался, беседовал и обсуждал многие проблемы.
У Валерия Легасова был непокорный характер. Многие считали, что он человек талантливый, но вздорный.
Валерий Легасов — умный, экспрессивный и нередко впадающий в депрессию. Ему многое в жизни запрещали. И хотя он был дружен с президентом Академии наук А.П. Александровым, серьёзной поддержки в Академии наук у него не было.
В Совете министров СССР и в ЦК КПСС он тоже поддержки не нашёл.
Самоубийство Валерия Легасова потрясло многих.
О Валерии Легасове мне много рассказывал мой друг, физик Владислав Иванов. Он с ним часто общался при ликвидации последствий чернобыльской трагедии.
Чернобыль… Я хорошо помню апрель 1986 года. Когда объявили о катастрофе в Чернобыле, я был в Тольятти. Первым мне о ней сообщил (на второй или третий день после трагедии) Валентин Иванович Исаков, генеральный директор «АвтоВАЗа».
Я известие о катастрофе принял спокойной и ровно: ну случилось и случилось; подправят, отремонтируют.
— Нет, Володя, вы не представляете себе её масштабов. До конца и я не представляю. Это на самом деле страшная катастрофа. И она скажется на жизни и здоровье не тысяч, а миллионов людей.
Только спустя полгода я узнал о шестой больнице в Москве и о специальной клинике в Зеленограде, что под Москвой. Там лечили тех, кто облучился.
Посмотрев фильм, я спросил Владислава Вячеславовича Иванова:
— Неужели так страшно было, как показано в фильме «Чернобыль»?
И он мне ответил:
— Всё показанное в фильме, к сожалению, правда. Хотя на самом деле было ещё страшней.
Во время чернобыльской катастрофы В.В. Иванов работал одним из руководителей Курчатовского института в Москве и был послан в командировку на долгие месяцы в Чернобыль. Он стал одним из тех, кого называли ликвидаторами.
Ближе к вечеру ко мне приехал М.Р. Рахматулин, чтобы я подписал около сорока документов.
Мы расторгли свои отношения с юридической фирмой, которая обещала нам помочь бороться с пиратством, но за полгода практически ничего не сделала. И я снова буду искать юриста, который будет отстаивать наши права.
Вспомнил Алексея Анатольевича Чейкина. В своё время он серьёзно боролся с пиратством по «СОЛО на клавиатуре» и преуспел. Ему удавалось добиваться закрытия сайтов с кряками по «СОЛО».
Михаил Анатольевич Едемский обещал дать на своём сайте одну строчку рекламную про «Курить, чтобы бросить!».
С Евгением Николаевичем Аревым мы минут двадцать говорили о современном кинематографе.
А ещё я хорошо пообщался по телефону с Юлией Алексеевной Брячихиной и Николаем Васильевичем Субботиным.
Продолжал размышлять сегодня о том, как лучше сделать «Учимся говорить публично». В курсе должно быть много вопросов, на которые надо отвечать в звуке, а ещё лучше в видео.
Научить говорить можно только тех, кто будет много и часто говорить, затем сам себя слушать и снова говорить, говорить и говорить.
Процесс говорения должен приносить радость.
Когда ученики будут смотреть, как их соученики выполнили то или иное задание, они многому научатся.
Минимум теории —
максимум практики.
И хорошо бы в учебный процесс включить слушателей и зрителей, чтобы они оценивали сказанное на практических занятиях.
Эту линию надо серьёзно разработать.
Ну, а что по «СОЛО»?
Ничего.
Получаем отписки.
Слышим по телефону:
«Сейчас не время».
Чиновники просто не понимают полезности и важности десятипальцевого метода набора.
Не понимают — и всё тут. Не понимают и не хотят понимать.
Чиновники остались в том времени (60-70-е годы СССР), когда в каждой организации было машбюро, где работали машинистки.
С тех пор прошло много времени, но не в мозгах наших чиновников.
Вечером, как всегда, смотрел список новых читателей онлайн-книги «Курить, чтобы бросить!» и фотографии новых учеников по «СОЛО на клавиатуре».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Когда я учился в 69-й ленинградской школе, историк Николай Николаевич Емельянов (фамилию точно не помню) многие беды и сложности в жизни СССР объяснял пережитками капитализма. Нынче историки многие беды и трудности в России объясняют совковым наследием.
А как всё просто! Люди на планете должны договориться с другими людьми. О запрете оружия. О мирном сосуществовании. О помощи друг другу. Но увы. То, что понятно даже ребёнку, взрослым высокопоставленным чиновникам в разных странах непонятно.
Что важнее для успеха: талант или трудолюбие? А что важнее в велосипеде: переднее или заднее колесо?
Бернард Шоу (1856-1950 г.), ирландский драматург и романист
