Ребенок школу не любит и не принимает...

На интернет-форумах люди горячо обсуждают школьные проблемы своих детей, высказывают накопившиеся в адрес школы и конкретных учителей обиды, но, как правило, советом «пойти и разобраться» все и кончается. Опыта конструктивного взаимодействия со школой у родительского сообщества, увы, нет. Мы публикуем письмо мамы ученика класса коррекции и комментарии к нему других родителей. А вслед — мнение специалиста. Надеемся, материал статьи поможет родителям увидеть свой «случай» в более широком контексте, понять, как много зависит от позиции каждого из нас…

«Что делать?»

Мнение

Класс коррекции. Вижу, что дневник красный от записей, каждый день по замечанию, и не по одному. Каждый день у них в классе кто-то стоит в углу, и подолгу, а мой, видимо, чаще всех. Если оставляю на продленке, домой он приходит в шесть, а уроки, если сделаны, то на черновик, и сил у него ни на что нет. Я вообще ничего не понимаю. Только и думаю, что таким деткам лучше бы позволять больше двигаться. Ходила к учительнице, но она сказала, что все нормально, это штатные ситуации и мы должны доверять школе. С большими сомнениями, даже со страхом пошла к директору. Та встретила приветливо, но чувствую, внутри она меня не поддерживает. Что делать родителям, если ребенок не любит и не принимает школу? Есть ли какие-то идеи?

Комментарии

Вопрос вовсе не глупый. Ведь даже мне неприятно ходить в школу: там никто не собирается разговаривать о проблемных ситуациях. Между тем один одноклассник моего сына всех бьет, другой на всех уроках гуляет по классу на четвереньках и общается с друзьями. Ему никто не препятствует. Главное, перевод в другую школу ничего не меняет, пробовали. Пока мне придумался только детский психолог за много-много денег.

С учительницей поговорить очень сложно. Она всем льстит и поддакивает, мне она говорит, что он лучше, чем раньше, такой умный, всё усваивает, но, во-первых, я вижу, что такое она говорит всем, во-вторых, ребенок ее не любит и боится.

Вчера ребенку по искусству надо было склеить гармошку с картинкой, чтоб сюжет менялся, если смотреть с разных сторон. Рисовали, разрезали на полоски, клеили. Два часа. По природоведению — плакат на пройденную тему про самолеты, птиц и свойства воздуха. Помогла, но тоже два часа. А ведь буквально на днях на родительском собрании родители стонали, что много задают, и какой-то папаша признался, что ему было сложно писать реферат для сына, а одна мамаша рассказывала, что отпуск брала, чтобы с дочей составлять гербарий и раскрашивать альбом для ботаники. Но никто нас не слушает, школа гнет свое.

Я иду к классной руководительнице, когда окончательно зверею. Излагаю ей все — та в шоке. Ее разговор всегда корректный. Она ни о каких драках не знает вообще. У класса 5 уроков, а у нее 8—9, да еще и в другом корпусе, и это же просто нереально! Она обещает обратить внимание и провести беседы. Я предупреждаю, что следующую проблему буду разбирать в кабинете директора. Но это так, чтобы пар выпустить. Директор очень строгий дядька, к нему не подступишься.

Мальчик страшно боится учебы. Не хочет выполнять домашние задания, не хочет читать и писать. Если на него чуть надавить, тут же выскакивают слова о бессмысленности жизни и «я себя ненавижу». В чем дело? Ведь школа относится к нам понимающе, говорят, мол, оставьте его в покое. Гладят по головке, улыбаются, согласны даже не проверять его тетради, «как ему лучше». А он… я ничего не понимаю.

У нас особенная школа, хороший математический класс, все дети из нормальных семей, но бьют в классе не только моего сына. Классный руководитель говорит, что на ее глазах ничего такого не происходит, и это не вина школы, что дети такие злые. И директор в курсе. Говорит, «само пройдет». Но ведь надо что-то делать. Раз школа бессильна, я решила отдать ребенка в рукопашный бой.

Мой сын (12 лет) в последнее время вдруг стал суеверным. Носит на шее оберег и целует его еще перед тем, как в школу идти. А ведь в школе проблем у него нет. В чем дело? Говорила с ним, он уверяет, что этот оберег (псевдоакулий клык, который мы купили в отпуске на островах) его действительно спасает в школе.

О культуре педагогического общения

Мнение специалиста

Видимость бесконфликтности

Для либерализации учебно-воспитательного процесса в школе за годы реформ сделано немало, но, как всегда, важно не то, что хотели сделать, а то, что вышло. А вышло то, что только и могло выйти из реформ, ведущихся при сохранении старого содержания образования, авторитарных управленческих установок и неизменности клише хорошего учителя, — произошла очередная смена вывесок.

На словах — да, открытая школа, внимание к особенностям каждого, индивидуальный образовательный маршрут, этика и эстетика. В реальности же дальше изобретения нового поведенческого языка дело в школе не пошло. Все ситуации старые: дети не хотят учиться, и их надо заставить; дети не любят дисциплину, и их надо школить; дети разные, и надо подчинить их единым требованиям и так далее. Выбора нет, потому что не кто иной, как учитель, отвечает за результат аттестации учеников, а значит, за условия подготовки к ней. При том старые средства подчинения — высмеивание, грубость, крик — запрещены и строго караются. По обнаружении таких фактов учитель объявляется профнепригодным и даже подлежит увольнению. Так что теперь учителя, которые хотят продолжать работать, не кричат и не ругаются, а неизменно широко улыбаются и гладят ученика по головке, что бы ни произошло.

Теперь никто не скажет об ученике «тупой», но — «нуждающийся в поддержке». Никто не посмеет назвать хулигана иначе как «трудно социализируемый», на худой конец — «гиперактивный». И когда о ребенке говорят «нуждающийся в социализации, а не в развитии», то всем понятно, о чем идет речь. На словах теперь все благопристойно.

Но вот беда, родители опять недовольны! Они хотят поговорить с педагогом о проблемах ребенка или класса, они так жадно спрашивают, им так важно знать, а педагог вежливо уходит от трудного разговора: «Все будет хорошо!» Эта в общем-то пустая фраза сегодня заместила собой и культуру педагогического разговора, и традиции искреннего участия взрослых в чужих детях. И видимо, должно пройти время, чтобы за новыми словами стали возникать новые отношения.

Хорошо или плохо?

Можно почти искренне радоваться наступившей в школе бесконфликтности, но думается: насколько изменилась бы жизнь детей в классах, если бы учителя доверительно, без опаски проговаривали с родителями свои педагогические проблемы — их всегда хватает. Но в том-то и дело, что пути доверия непросты, а понимание добра и зла, которые часто — и не только в школе — выступают под именами друг друга, и подавно неочевидная штука. И все же настоящая этика — здесь, а не в приклеенной намертво улыбке.

Правда, «настоящее», как говорят теперь, никому не нужно, люди, мол, дальше знаков и оболочек не заглядывают. Школы ведут работу с родителями по проектам, с применением готовых алгоритмов взаимодействия: «если… то…». Воспитание — то же математическое преобразование к известному выражению. И выбор школы для родителей — нечто вроде житейской проблемы выбора между двумя тарифными планами услуг телефонных сетей.

Об этом не стоило бы и говорить, если бы люди перестали наконец с неподдельным изумлением возмущаться безразличием школы к ученикам или родителей к детям. Все-таки это глубоко сидит в нас: детям надо давать лучшее (оно же — настоящее). В том числе — отношения. Родители требуют истинных, нефальшивых отношений к детям от школы, школа — от родителей, в то время как искренность всегда и всем дается недешево.

Назвать черное черным не грех, если вы видите ситуацию своим зрением, а не сверяете ее с моральными прописями. Не грех возмутиться, если это возмущение искреннее, а не деланное. Ведь часто как раз действия «строго по инструкции» бывают самыми травмирующими, при том что «выцепить» эту вину совершенно невозможно, в отличие от эмоциональной вспышки учителя, зафиксированной сотовым телефоном. Ясно всем: быть живым, открытым — это еще и быть уязвимым. Но ведь и за последствия «глухой обороны» тоже приходится расплачиваться — сегодня всем детям не хватает минимального психофизического здоровья.

Вы решаете

И тут надо понимать, чего же мы хотим от педагогического общения со взрослыми (учителями или родителями) на самом деле. Если правдивости, то надо не бояться идти с поднятым забралом. Если боя — то выходите в полной экипировке. Если ритуала — то да, улыбайтесь, улыбайтесь друг другу. Любая из трех позиций имеет под собой понятные и уважительные причины, поэтому любая позиция сразу «считывается» собеседником. Из вашего первого шага немедленно следует аналогичный встречный, как в зеркале.

Но качество общения может проявляться не только в ловкости угадывания логики другого человека, пусть это даже логика ухода от темы разговора. Интересно как раз перешагнуть навязываемый имитационный уровень разговора и выйти на живой интерес — уверенность в наличии такового должна быть безусловной.

Да, школа выполняет социальный заказ. Но не все родители и учителя разделяют вполне образовательные идеалы своего времени, не все окончательно определились со своей педагогической позицией. Чтобы лучше понять себя, нам надо больше разговаривать друг с другом. И не только о проблемах и результатах контроля и замеров. В тоне, располагающем к взаимности. С надеждой на понимание и поддержку.

…Иначе шансов нормально чувствовать себя в школе у детей почти не остается.

Марина ЕВДОКИМЫЧЕВА, кандидат педагогических наук

Итоговые советы

1.Родители в большинстве своем неравнодушны к школьной жизни детей и готовы к сотрудничеству с учителями. Но перешагнуть внутренние и внешние барьеры перед школой им непросто. Для начала поверьте в то, что ваша активность и интерес к школе имеют вполне здравую природу.

2. Если вы будете ждать особого приглашения в школу, то можете его и не дождаться. Но знайте: сегодня вы нужны педагогу еще больше, чем он вам.

3. Партнерская позиция, как известно, не возникает «с первого взгляда», ее приходится формировать совместными усилиями.

4. Очень часто именно знание о том, что происходит с ребенком в школе, помогает нам точнее выстроить отношения.