Станислав Зельвенский посмотрел единодушно заклейменный критиками и зрителями блокбастер и объясняет, что с ним не так.
Еще школьником Рид Ричардс (Майлс Теллер) начал мастерить в гараже прибор для телепортации материи — под восторженным, хотя и бессмысленным взглядом своего единственного друга Бена (Джейми Белл). Игрушечная машинка в приборе действительно исчезала — а вместо нее появлялся песок — предположительно, из какой-то пустыни.
Спустя годы на выставке юных талантов к Риду подошел доктор Шторм (Редж И.Кэти), работающий в роскошном исследовательском центре, объяснил, что машинка улетала не в пустыню, а в другое измерение, и позвал его к себе. Там вместе с тремя ровесниками — сумрачным гением по имени Виктор фон Дум (Тоби Кеббелл), приемной дочерью Шторма, интеллектуальной блондинкой Сью (Кейт Мара), и его же биологическим сыном, раздолбаем Джонни (Майкл Б.Джордан), — Рид строит большую реплику своего телепорта, чтобы отправиться в это измерение самостоятельно.
Последствия этого путешествия сказываются только в середине фильма, но большого секрета тут нет (можно посмотреть хотя бы на постер): у одного героя начнут бесконечно растягиваться конечности, другой будет нагреваться до температуры Солнца, третья сможет становиться невидимой, а четвертый превратится в одушевленную груду камней, так что его, как руку в «Семейке Аддамс», переименуют в Вещь. Пятый же примерно повторит судьбу дядюшки Фестера, заблудившегося в Бермудском треугольнике.
Так ли безобразен этот фильм, как его малюют? И да и нет. Он покрыт швами и шрамами компромиссов — результатом борьбы режиссера то ли со студийным начальством, то ли с самим собой, из-за чего кино, явно задуманное как разом серьезное и развлекательное, не получилось ни первым, ни вторым. Тут почти нет юмора (притом что у главного героя ноги растягиваются на несколько метров), едва-едва обозначена романтическая линия и удивительно мало экшена — собственно, за исключением финальной битвы, на редкость нелепой, его нет вовсе. Спецэффекты, особенно в пресловутом другом измерении, напоминают обложки фантастического палп-фикшна или малобюджетный трэш 50-х.
При этом говорить о какой-то драме тоже сложновато: фильм, на 80 процентов снятый в полутемных помещениях, где герои смотрят друг на друга со значением, автоматически драмой не становится. Нечто похожее на характер есть разве что у человека-кирпича. Тема супергеройской бесприютности и безотцовщины — у всех проблемы с родителями, двое вообще эмигранты (Сью из Косово, а Виктор фон Дум, как известно, из страны Латверии) — появляется, но никуда не ведет.
В то же время нельзя сказать, что «Четверка» прямо на порядки хуже, чем, к примеру, последний «Супермен», — по крайней мере, тут есть пара человеческих лиц. Главная причина, по которой за фильмом сейчас дружно носятся с улюлюканьем, кажется, скорее социологического толка: на «Фоксе» опять ошиблись с тоном. Десять лет назад в моду вошли супергерои с насупленными бровями, а они сделали из «Четверки» легкомысленную комедию. Сегодня зритель по несколько раз в год ходит на серии марвеловского балагана с тремя гэгами и взрывами в минуту и тремя звездами на квадратный метр, а они выпускают неторопливый, невеселый, почти камерный фильм с подающими надежды тридцатилетними артистами. Трудно отрицать, что это провал, и вряд ли кому-то надо это смотреть, но закидывать «Четверку» камнями тоже почему-то не хочется — тем более что камней там как раз хватает.
